Страж - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 62

Конечно, род деятельности барона накладывал свой отпечаток. Однако этим никак нельзя объяснить отдельный шкаф, заставленный рыцарскими и любовными романами. И еще. Георг даже примерно не мог определить, сколько все это стоит. Книги, особенно пергаментные, были очень дорогими. Шутка ли, на изготовление одной могло пойти до сотни овечьих шкур, а то и больше, все зависит от объема.

В кабинете помимо самого хозяина находился какой-то молодой человек, ненамного старше самого Георга. Его можно было бы принять за секретаря Гатине, тем более одет он в простую одежду, хотя и отличного качества. Вот только занимающему подобную должность не положено разваливаться по-хозяйски в кресле у камина с кубком в руках, в котором однозначно не вода. А еще не рекомендовалось так пялиться на сотника-наемника, эти парни отличаются крайней несдержанностью и хамства не переносят. Ближайший сподвижник? Возможно. Под ложечкой неприятно засосало. Георгу и без того не нравился этот вызов, а тут еще такая встреча, когда четыре глаза просверливают тебя насквозь, словно пытаются проникнуть в самые тайники твоих мыслей.

– Проходи, мой мальчик, – все же с улыбкой, вполне добродушной, произнес барон, недвусмысленно указывая на второе кресло у камина, приглашая присесть.

Георг еще раз внимательно осмотрел своих будущих собеседников и, слегка пожав плечами, решил воспользоваться приглашением. Какая, собственно, разница, как вести разговор. По его мнению, сидя еще и удобнее.

– Вина?

Это второй, значит. Любезно указывает на примостившийся сбоку столик, на котором стоят кувшин и еще два кубка. А почему бы и нет? Он не был ярым сторонником выпивки, но опрокинуть в охотку кружечку вина или пива совсем не против, а если собиралась приятная компания, то вполне мог позволить себе и лишнего. Правда, никогда не злоупотреблял и не терял голову, четко осознавая ту грань, за которую лучше не заступать. Уж такую жизнь он выбрал себе, что в любой момент ему нужно быть готовым к действиям, не терпящим ошибок, потому что каждая из них может стоить жизни если не его, то тех, кто рядом. Однако от кубка вина беда никак не случится.

– Гхм-гхм… Плесни и мне.

Что это? Молодой человек, столь вальяжно встретивший Георга, бросил возмущенный взгляд на барона. Да кто он такой, чтобы вот так пялиться на этого человека, которым пугают далеко не детей, и не только в Несвиже!

– Нечего на меня так смотреть. Сейчас прикажу, и принесут еще. Познакомься, Георг, это мой друг и соратник Волан.

– Я бы не был столь категоричен в том, что касается соратничества. Пара услуг, оказанных тебе, вовсе не делают меня полноправным соучастником в твоих делишках, – посматривая в кубок, где плескалось изумрудное вино, возразил Волан.

– Но друга ты не отметаешь?

– Друга – нет. А все остальное мимо.

– И на том спасибо.

– Уверяю тебя, не за что. – Волан с нескрываемой иронией отсалютовал кубком и с нескрываемым наслаждением отпил вино.

Нормально? Ну сошлись два друга, все в порядке, а он-то тут при чем? Но не это поражало, а то, что барон предстал перед Георгом совсем в другом обличье. Конечно, нельзя сказать, что он хорошо его знает, но имеющиеся данные вовсе не подразумевают наличие у этого человека нормальных человеческих чувств. Выходит, все не так, и даже таким людям ничто человеческое не чуждо. Этот молодой человек, который вдвое младше его, действительно его друг. Это так же точно, как и то, что он, Георг, командир сотни наемников.

– Ты так смотришь, словно поражен до глубины души. Удивляет, что у такого человека, как я, есть друг, способный мне возразить?

– Кхм.

– Не надо оправдываться. Все это написано у тебя на лице. Да, мой мальчик, я умею заводить друзей, вот только очень немногие оказываются способны на дружбу со мной, и еще меньше тех, кому могу себе позволить довериться я. Образ жизни накладывает свой отпечаток.

– А может, дело, которым человек занимается на протяжении долгих лет? – удивляясь сам себе, произнес Георг.

– Скорее и то и другое, потому как они неотделимы друг от друга. – Еще удивительнее то, что барон ответил.

Интересно, его пригласили для того, чтобы поупражняться в словесности, или все же есть иная причина? А неплохо бы, если просто поговорить. Эдакая ничего не значащая и ни к чему не обязывающая беседа. Вот только вряд ли. Он-то не относится к числу друзей барона. Но, как видно, сам барон отчего-то не спешит перейти к сути. А может, просто не знает, с чего начать? Это вполне могло объяснить происходящее, если забыть, с кем имеешь дело. Тем не менее он ведь человек. А может, его немного подтолкнуть? А что он, собственно говоря, теряет? Мм, а вино-то просто прелесть, ничего подобного до этого ему пить не приходилось.

– Господин барон, я простой наемник, если хотите – воин, а потому привык говорить напрямик. Может, все же сообщите, для чего вы меня вызвали?

– Я не люблю, когда меня подталкивают, но тут с тобой соглашусь, – в свою очередь отпив глоток вина и смочив горло, начал барон. – Итак. Двадцать шесть лет назад Несвиж одержал славную победу над Памфией. И хотя силы королевства были изрядно подорваны и об окончательном добивании противника не могло быть и речи, королю Георгу Третьему удалось отхватить от давнего соперника изрядный кусок. То самое графство Хемрод, откуда ты родом. Но потом по стране прокатилась волна загадочных и страшных событий…

Барон говорил неторопливо, вдумчиво, уделяя немало внимания различным деталям, время от времени делая глоток вина, чтобы смочить пересохшее горло. Он поведал о том, чему был свидетелем сам, и о том, что ему удалось разузнать ввиду специфики его деятельности. Хм. Ему бы романы писать. Вроде бы сухой лаконичный язык, но рассказывает так, что невольно заслушаешься. Опять же правильно поставленная дикция. Сто против одного – в Загросе он сумел бы завладеть любовью толпы, перед которой так любят кривляться тамошние деятели, от философов до политиков. Впрочем, в республике одно зачастую неотделимо от другого. Ну насколько Георг слышал.

Когда барон закончил и парой глотков допил остатки вина в кубке, Георг тоже глотнул чудесного напитка (надо заметить, это был уже третий кубок, уж больно хорошее вино) и недоумевающе посмотрел на хозяина кабинета.

– Не хочу показаться невеждой, сэр. Но я не понимаю, к чему вы рассказываете все это мне. В те годы меня и на свете-то не было.

– Не совсем так. Ты родился сразу после того, как произошла цепь тех событий, о которых я поведал, или они только шли к завершению.

– Какая, собственно, разница, – равнодушно пожал плечами молодой человек.

А действительно – какая разница? Нет, послушать об этом очень интересно, тем более с таким рассказчиком, но для чего его пригласили сюда и поведали о делах давно минувших дней? У барона появилась парочка свободных часов для праздной беседы и ему понадобились свободные уши? Ну да, это у барона-то Гатине! Был тут какой-то смысл. Но какой?

Может, ему предстоит дельце, связанное с теми событиями? Ну и что с того? Чтобы использовать его отряд, совсем не обязательно так распинаться перед сотником. Никуда он не денется, потому как если старина Жерар решил его использовать, то сделает это без особого труда. Георг просто ничего не сможет сделать, кроме как подчиниться. Репутация у этого гиганта – залюбуешься, проще самому повеситься, чем ему перечить.

– Тебе известна история твоего рождения?

– Вы это к чему, сэр? – Голос предательски дрогнул, но с чего, парень так и не понял.

– Так известна или нет?

– Известна, конечно.

– Значит, тебе известно, что твою матушку нашли на берегу реки с раной от удара ножа на груди?

– Конечно, я это знаю.

– А ты никогда не пытался выяснить, кто твой отец и как звали твою матушку до того, как ее нашли в день святой Аглаи?

– Нет, – все так же пребывая в смятении, ответил Георг. – Отца своего я не знал, но безотцовщиной себя никогда не считал. Матушка ни в чем не нуждается, живет так, как ей хочется и нравится, можно ли ей желать иного? Я тоже вроде нашел занятие по сердцу. Зачем мне все это?