Страж - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 46

– Да, Олаф не зря прожил свою жизнь, – задумчиво проговорил Георг. – Умереть с осознанием того, что не зря топтал землю, дорогого стоит.

– Согласен, нет ничего важнее. Но с другой стороны, это опять говорит о том, что не стоит наемнику строить большие планы на будущее.

– Вот мы и не строим. Мои желания скромны и вполне реальны. Хочу удержать то, что мне досталось от Олафа. Ну и приумножить немного.

– Мудрено. Чем больше слава, тем больше риск.

– Вот потому и желания такие скромные. Ладно, хватит об этом. Ты не забыл?

– Слушай, прекращай. До Хемрода больше трехсот миль.

– Ну и что? Через неделю я должен быть там, и я там буду. Не случалось еще такого, чтобы я не навестил матушку в день ангела, и не случится, если только меня не убьют.

Много лет назад, погнавшись за романтикой и вступив в отряд Олафа, Георг оговорил лишь одно условие – что бы ни случилось, но в день ангела его матери он должен быть в Хемроде. Все остальные пункты договора его мало интересовали, они могли поменяться, как это и оговаривалось, но этот должен был оставаться и оставался неизменным. И не случалось еще такого, чтобы он не находился рядом с матерью в этот день.

Даже после похода в горы за плененным купцом парень сразу убыл в Хемрод, как только узнал, куда направится десяток. Так вышло, что формирование и обучение сотни происходило как раз в окрестностях его родного города. Ему и выкраивать ничего не пришлось. Столько времени он с матушкой не проводил уже довольно давно.

– Да-а, удивил ты меня тогда. Я ведь и не знал, что матушка Аглая, про которую ходит столько слухов, твоя мать. Слушай, я все спросить хотел… Только ты это…

– Да спрашивай, что уж.

– Мне показалось, она слегка не в себе.

– Не показалось тебе, дружище. Одни считают ее безумной, другие – мудрой, чуть ли не святой. Господь, обделив ее разумом в том виде, как мы это понимаем, одарил в ином. У нее большое сердце, полное любви к ближним, особенно к детям. Она даже не может смириться с тем, что детвора, постоянно кружащаяся подле нее, вырастает и теперь ее окружают уже их дети. Для нее мы все одинаковы, просто есть старшие и есть младшие.

– Я думал, ты об ее даре вспомнишь, а ты вон о чем.

– А что дар? Ну может она помогать людям, да и то лишь порчу снимать, и что с того? Ты просто не видел, как вокруг нее детишки вьются. Идет по улице, ну словно наседка, а вокруг детвора, как цыплятки.

Говорит, а лицо лучится счастьем. Хорошо ему сейчас. Так хорошо, как Дэну никогда не будет, потому что своих родителей он не помнит, осиротел еще мальцом. Возможно, все сложилось бы по-другому, не проведи он все детство по закоулкам или повстречай на своем пути матушку Аглаю, но сложилось так, как сложилось. Понятие «семья» ему было совершенно безразлично.

– Гхм… Ты еще про свое гнездышко заговори.

– Да нет. Хотелось бы, конечно, но не ту стезю я выбрал, чтобы о семье думать. Так уж сложилось, что я тоже могу только сражаться. Рыцарем мне не быть, а значит, можно позабыть и о выгодном браке, и о возможности стать владетелем замка. Нам светит стать лишь фермерами или трактирщиками, но ни то ни другое меня не прельщает. Скучно.

– А если бароном?

– Ну бароном – совсем другое дело. Заскучал, меч наголо – и айда веселиться, – улыбнулся Георг. Прошла хандра. Вот и слава богу, а то и у Дэна на душе кошки заскреблись. – Значит, так. Принимай сотню. Сидите здесь, отдыхаете и не забываете про учебное поле. Пять дней туда, пять обратно, двое суток там.

– Добро.

В этот момент кто-то постучал в дверь, и друзья недоуменно переглянулись. Кого это еще принесло? Парням сейчас явно не до командирских обязанностей, им бы выпить да отдохнуть. Ведь всего три дня на отдых, потом начнутся изнурительные занятия. Впрочем, к ним они уже привыкли, тут скорее нужно подумать, как провести эти три дня в праздности. Но традиция оставалась неизменной: после дела – три дня полного покоя, хотя наемники уже на второй день начинали мериться ловкостью как с оружием, так и без оного, озорства ради, ну и чтобы кровушку погонять по жилам. В дверь мог стучать трактирщик. Но опять-таки с чего? Вроде шум не сильнее обычного, следовательно, его заведение никто не громит, а забот у него хватает. Другие посетители? Опять мимо. Едва осознав, кто собирается остановиться здесь на постой, все они поспешили съехать, благо сейчас наплыва народа нет и мест хватает в других заведениях. Ладно, чего гадать-то.

– Войди, – повысив голос, позволил Георг.

Хм… Все же посторонний. Невысок, худощав. Вот снял большой берет, свисающий одним краем чуть ли не до плеч (такие распространены среди горожан), из-под него показалась абсолютно лысая голова. На обычном в общем-то лице никакой растительности. Одежда… Да обычная одежда – ни новая, ни старая, без прорех и без каких-либо деталей, на которых мог задержаться взгляд. Вот пройдет такой мимо тебя по улице – и сразу же забудешь.

Ну и для чего этому горожанину понадобился командир наемников? Решил вступить в отряд? Ну уж нет, парень. Ясное дело, что Георг предпочитает набирать ничего не умеющий молодняк. Тут сразу двойная выгода. Во-первых, их не нужно переучивать. Во-вторых, в них нет гонора, присущего ветеранам, знающим себе цену, а значит, и дисциплине они подчиняются куда легче. Так вот, несмотря на это, вошедший никак не тянул на рекрута, больно мелок. Парней Георг всегда отбирал лично, все они были крепки и не обижены ростом.

– Что тебе, убогий? – ухмыльнулся Дэн.

Однако мужчина их удивил. В ответ он так же ухмыльнулся, но с какой-то хитринкой, и прошел в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Все это он проделал с такой уверенностью и настолько спокойно, словно вид двух наемников в полном воинском облачении не произвел на него никакого впечатления. С виду простой горожанин, а на деле… Так и напрашивается сравнение с диким котом, грациозным, вальяжным и ласковым с виду, но весьма свирепым, своевольным и опасным на деле. Не сговариваясь, оба наемника подобрались и изготовились к броску. Сколько достойных людей ушло из этого мира из-за излишней самоуверенности! Впрочем, они постарались сделать это максимально незаметно. В их позах практически ничего не поменялось, неискушенный человек ничего не заметил бы. Но визитер обладал просто поразительной наблюдательностью.

– Господа не за того меня приняли, – виновато улыбнулся незнакомец. Горожанин? Х-ха! Как бы не так.

– С кем имею честь? – наконец заговорил и Георг.

– Называйте меня Жаком.

– Итак, Жак?

– Я пришел к вам с предложением найма.

– Однако, – в очередной раз смерив Жака взглядом, хмыкнул старший десятник.

– Дэн, уймись. Ну присаживайтесь, господин Жак, и поведайте, что вас сюда привело.

– Дело, достойное вашей сотни, можете не сомневаться. – Наемники продолжали внимательно взирать на гостя, и тому ничего не оставалось, кроме как продолжить: – Необходимо доставить один груз в Кармель. Но сделать это нужно максимально тайно, чтобы никому не попасться на глаза.

– Вы ничего не перепутали? Мы не контрабандисты.

– О-о, уверяю вас, я не ошибся. При выполнении задания велика вероятность столкновения с загросской армией, а контрабандисты к такому не приучены. При малейшей опасности они предпочитают сбросить товар и убежать, а груз просто необходимо доставить по назначению.

– Ясно. Оружие для бунтовщиков, – откинувшись к стене и холодно посмотрев Жаку в глаза, констатировал Георг.

Тот и не подумал меняться в лице или как-то выказывать недовольство по поводу догадки наемника. К такому выводу не пришел бы только полный тупица, а такие способны лишь махать мечом, а чаще – оглоблей или кулаками на ярмарочных кулачных боях.

– Это имеет значение? – с деланым равнодушием пожал плечами наниматель.

– Разумеется, имеет. Если нас прихлопнут в Кармеле и мы будем с честным договором найма на руках – это одно, а если такового договора не будет, мы окажемся на одной ступени с бунтовщиками и нас с легким сердцем повесят. Или вы не в курсе? – с ехидцей закончил Георг.