Фактор агрессии - Орехов (Мельник) Василий - Страница 13

– Ну, в чем дело, легионеры?! – досадливо рявкнул Купер, опасаясь, что перехвалил своих огров. – Со скотиной справиться не можете, бестолочи?

Он уже шагнул в сторону бестолочей, чтобы наглядно продемонстрировать, как именно следует обращаться со стрекалом, чтобы заставить гигантского богомола повиноваться, однако Хеличу и Розен, которые намотали цепи на предплечья, как раз удалось затормозить беснующегося инсектоида у самого выхода из отсека, упершись ногами в стену по обе стороны от входной мембраны. К ним тут же бросились сразу двое укротителей, Якуб Штепанек и Хосефа Родригес; поднырнув под передние конечности Сердитого Алеши, которыми тот яростно взмахнул над их головами, словно зазубренными косами, оба сенситива разом коснулись его панциря. Уродливые кожистые наросты на их затылках равномерно запульсировали, и богомол застыл в неудобной позе, воздев лапы к потолку, словно причудливое обсидиановое изваяние злобного божества Космоса. Кряхтя, Розен и Хелич поднялись с пола и принялись опутывать своего подопечного размотавшимися во время бегства цепями.

– Поскорее, бойцы! – придушенно прохрипела Родригес. Вены на ее затылке натянулись, став похожими на нейрокабели Скромного Дитриха. – Думаете, легко его удерживать в таком положении? Шевелите задницами, чертовы огры!

Из стойла Алеши выбрался капрал Тыну Хари со здоровенным кровоподтеком на лбу. Потирая ушиб, заковылял к окаменевшему возле входа в отсек чудовищу, которое уже понемногу начало снова подавать признаки жизни.

– Неплохо он тебя приложил, – бесстрастно прокомментировал мастер-сержант. – Не соблюдаем технику безопасности при обращении с боевым инсектоидом прямого рукопашного контакта, боец? Вот это совершенно зря. Капрал Хари, два дежурства по звероотсеку вне очереди и поражение в правах на две недели.

– Я же его каждый раз так вывожу, – пробурчал укротитель, все еще не пришедший в себя после удара. – Кто ж знал, что он дернется? Никогда еще такого не было!..

– Не слышу, – холодно отчеканил Купер. – Повторите, огранин капрал.

– Есть два дежурства вне очереди и поражение в правах на две недели, огранин мастер-сержант, сэр, – обреченно проговорил сенситив.

– Вольно. Что касается всего остального, то укротитель Лоу тоже полагал, что с Алешей можно обращаться как с домашним фелиноидом. Комиссован по состоянию здоровья, кстати, в подразделение уже не вернется. Я устал вам твердить, балбесы, что учиться надо на чужих ошибках, а не на своих. – Он шагнул к Хари, бесцеремонно взял его за подбородок, заглянул в глаза. – Как ощущения, солдат? Не тошнит, в глазах не двоится? Может быть, тебе в санчасть вместо высадки?

– Справлюсь, сэр.

Фред еще раз пытливо вгляделся, не видно ли во взгляде капрала мути, и не стал настаивать: если человек чувствует, что готов участвовать в десанте, никто не станет удерживать его на корабле силой. Не маленький уже, сам должен соображать.

– Штепанек, – окликнул Купер, – помоги им отконвоировать эту образину до капсулы.

Плотно стреножив усмиренного боевого биоморфа цепями и ментальными блоками, легионеры повели его в накопитель – загружать в десантную капсулу. Формой и цветом эти индивидуальные средства для оперативной доставки комбатантов на поверхность планеты напоминали тараканьи яйца, что весьма обогатило в свое время армейский фольклор. Вот только длиной каждое такое яйцо было в несколько метров – эдакие живые быстроходные спасательные шлюпки с противоперегрузочным коконом внутри, занимающим практически все свободное пространство, и мощными плазменными органами в качестве двигателя.

Убедившись, что полтора десятка единиц боевой биотехники благополучно размещены в капсулах, легионеры по команде мастер-сержанта тоже начали занимать индивидуальные спускаемые аппараты. Ни один из десантников еще не стартовал, когда черноту неба за иллюминаторами уже начали одна за другой пронизывать ярко-синие иглы реактивных трасс. Это высаживалась на поверхность планеты основная ударная сила Скромного Дитриха – боевые монстры-биоморфы. Им не нужно было вступительных речей, они не нуждались в снаряжении, их не приходилось дополнительно мотивировать. Люди требовались им только для указания цели, а дальше эффективно работали заложенные генетиками программы и древние инстинкты убийц. Основную грязную работу в современном вооруженном конфликте выполняли когти, клешни, щупальца и жвала биологической техники. Человеческий десант необходим был лишь для поддержки и управления этими живыми механизмами войны, как древняя мотопехота, некогда сопровождавшая танки. Вот только боевая ценность любого крупного биоморфа была несравнимо выше, чем у танка. Искусственно созданные армейские твари имели более мощную броню из псевдохитина и панцирных панелей, выдерживающую до нескольких прямых плазменных попаданий подряд. Их мышцы были крепче стали, а огневая мощь поражала воображение, превращая местность вокруг цели в подобие вулканического жерла. Их проходимость была абсолютной, они вскарабкивались на отвесные стены, летали, перепрыгивали через препятствия и уничтожали все, что попадалось на пути. Боевые биоморфы всегда прибывали на планету первыми, принимая на себя основной вражеский огонь, пока из раскрывшихся небес не падали капсулы с их командирами.

Мастер-сержант Купер наблюдал, как готовится к десантированию его взвод. Заметив, что рядовой Розен потерла правой рукой предплечье левой, словно замерзла в своей биоброне, тут же подошел к ней, требовательно взял за плечо:

– Что, климат-контроль барахлит?

– А? Нет, все в порядке, огранин мастер-сержант, – четко отрапортовала она. И снова непроизвольно поежилась – чуть заметно в плотной броне, однако от глаза командира это не ускользнуло.

– Который по счету боевой вылет, легионер? – спросил он напрямик, отпустив ее руку и постаравшись хоть немного смягчить тон, чтобы совсем не зашугать бойца перед высадкой.

– Четвертый, огранин мастер-сержант! – бойко ответила Лара.

– Предстартовый мандраж? – поинтересовался Купер, подмечая напряженные движения подчиненной, понемногу продвигающейся в очереди к мускульным пусковым установкам.

– Так точно, сэр! – по-уставному ответила она, бойко и без тени смущения. Застенчивость из легионеров выбивали первым делом, еще в подготовительном центре. И добавила уже совсем не по-военному, словно девчонка с соседнего двора: – Есть немножко. Не привыкну никак…

– Чепуха какая, – сказал он. – Бояться абсолютно нечего. Все десантники на самом деле бессмертны.

– Правда? – криво улыбнулась Розен.

– Конечно. Редко кто из легионеров успевает заметить момент наступления смерти, все происходит мгновенно. А потом уже без разницы. – Фред хмыкнул. – Когда есть десантник, нет смерти, а когда наступает смерть, уже нет десантника, так что они никогда не встречаются. Разве это не бессмертие? Если при посадке что-нибудь окажется не так, все произойдет настолько быстро, что ты даже не успеешь ничего осознать. Имеет ли смысл бояться?

Мастер-сержант дружелюбно хлопнул Лару по плечу и проследил, чтобы она без проблем заняла свою штатную капсулу. Все-таки в душе он симпатизировал рядовому Розен. Не потому, конечно, что она была привлекательной женщиной, а потому, что у нее имелись задатки настоящего бойца невзирая на некоторые слабости характера, с которыми она мужественно боролась. Из нее выйдет образцовый гражданин Империи.

И да, еще и потому, конечно, что она была привлекательной женщиной. Чего уж лукавить, сиськи действительно хороши. Едва ли он стал бы так же плотно и дружелюбно опекать Симу Липман или усатую стерву капрала Родригес.

Убедившись, что все подчиненные готовы к старту, Фред занял место в своей капсуле. Эти управляемые примитивные мини-катера представляли собой довольно сложную цель для зенитных средств противоорбитальной обороны – маленькую и маневренную. Посадочная капсула была одноразовой, эвакуация десантника обратно на корабль в ее задачи не входила. Победа или смерть – вот одно из основных правил Звездного Легиона. Если задание выполнено, за тобой прилетит челнок. А если нет и десант уничтожен… Что ж, тогда за тобой никто не прилетит. Даже если ты каким-то чудом остался в живых. Хотя на практике легионеры не бросали своих никогда – по официальной версии Адмиралтейства, разумеется. А те, кто в редчайших случаях бросал, были очень жестоко наказаны, невзирая ни на какие чины и звания.