Выбери любимый жанр

Не остаться одному - Верещагин Олег Николаевич - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

– Еще я голый.

– Я тоже… – Она сдержанно дышала в темноте. – Теперь, по крайней мере, не так страшно. Тебя как зовут?

– Олег, – сказал я, садясь на ощупь удобней. – А тебя? Ты откуда?

– Дейна… Я из Ирландии.

– Ты давно здесь?

– Здесь – это здесь?

– Ну… нет, в этом мире…

– Четвертый год.

– Я тоже… – Я вроде как начал различать ее в темноте – как еще более темный силуэт. – А в плену?

– Почти месяц, – вздохнула она. Помолчала и спросила: – Ты очень устал?

Вопрос был странным, но я почему-то понял, чего ей хочется, и ответил:

– Да нет, не очень… Ты поговорить хочешь, да?

– Ага. – Она все-таки хорошо знала русский. – Понимаешь, я раньше думала, что ничего не боюсь. За эти годы столько всего было… всякого, и я правда не боялась. Ничего. А тут так страшно…

– Я понимаю, – тихо сказал я. – Мне тоже страшно.

На самом деле страх немного отпустил. Дело в том, что мужчины (настоящие, конечно; ну и мальчишки – тоже) так устроены: если рядом с ними кто-то слабее них, то становится не до страха за себя…

…Дейна Джиллиан могла бы и не пересказывать свою историю, настолько обычной она была. В этом мире Ирландия была соединена с Британией перешейком, и они вместе представляли собой северный полуостров Европы – Темза впадала в Рейн. Дейну схватили в Малой Азии, раненую – их привел туда эрл (очевидно, такой же упертый, как я!) Джаспер, англичанин по национальности. Не добили, даже не насиловали, а зачем-то вылечили…

– У тебя есть девушка? – закончив рассказ, спросила Дейна.

Я стиснул зубы, прикрыл глаза и отрывисто ответил:

– Да.

– А моего парня убили. – Она что-то сказала на непонятном мне, но красивом языке. – Он не смог меня защитить и погиб…

– Он тоже был ирландец? – спросил я.

– Нет, – вздохнула Дейна. – Мы познакомились здесь, он был валлон из Франции… Веселый и сильный. Его звали Леон… А твою девушку как зовут, Алек? – так она произнесла мое имя, довольно красиво, кстати.

– Таня, Татьяна, – сказал я, и у меня перехватило дыхание.

– Таттиан, – повторила она. – Тебе хорошо. Она будет ждать…

Я уже неплохо ее видел. Ну насколько это вообще возможно. Дейна была красивой, что и говорить. Черты лица я не очень различал (вообще почти не различал), но видел широкие скулы, копну растрепанных волос, крупную красивую грудь, длинные ноги (она сидела, подогнув ноги вбок и опираясь ладонью об пол). Подробностей не было видно, и я надеялся, что и она меня видит примерно так же. Не то чтобы я стеснялся, просто…

– Ждать, – усмехнулся я. – Не знаю, может, лучше пусть и не ждет… Послушай, Дейна, – я невольно понизил голос, – я убегу. Ну, попробую убежать, как только возможность будет.

Несколько секунд было тихо, только слышно, как она дышит. Потом вздохнула:

– Если поймают – убьют.

– Наверное, – согласился я. – Ну и что? Ты сама подумай: ну куда нас могут везти? Хуже не будет.

– Да я согласна, – кивнула она. – Возьмешь меня с собой? Все равно же кончится тем, что в какое-нибудь рабство продадут… и изнасилуют, что тебя, что меня. А подстилкой жить не хочется.

Меня передернуло – ирландка угодила точно в мой страх. И, скрывая его, вновь появившийся, я заторопился:

– Мы, наверное, где-то в Персии. Один мой знакомый как раз из этих мест выбрался… Главное – постараться духом не падать сейчас. И хоть как-то силы поддерживать, а то надо будет бежать, а мы и не разогнемся… Ну, Дейна? Руку?

– Руку, Алек. – И я почувствовал, как ее сильные пальцы сжали мою ладонь.

В краю, где пурга свистит,
Где ветер и снег,
Вдруг может на полпути
Устать человек.
Начнет отступать,
Начнет ругать пургу.
Но друг разведет
Костер на снегу.
Кто мрак раздвигал плечом
У скал Ангары,
Тот знает, они почем,
Такие костры.
И станет теплей вокруг,
И дым уйдет в пургу.
И друга спасет
Костер на снегу.
Сейчас за окном цветы
И в мире тепло.
Но если заметишь ты,
Что мне тяжело,
Что я отступить могу,
Упасть могу,
Ты мне разведи
Костер на снегу.
Пускай не трещат дрова
В ладонях огня,
Скажи мне, что я права,
Что ты – за меня.
И будет назло беде
Светить в пургу
Костер на снегу,
Костер на снегу.
А. Зацепин – Л. Дербенев

Мы тащились на волах двое суток, останавливаясь на ночь. Круглые сутки в закрытой повозке было жарко. Ночью – абсолютно темно, днем светлело, и через кожу полосками – пошире, поуже – просвечивали щели между досками. Нас аккуратно кормили три раза в день – какой-то кашей из сильно разваренного зерна и мясом. Точнее – птицей, мясо из рук урса я бы не рискнул есть. Раз в день ставили деревянное ведро с водой, тепловатой, но свежей. Самым неудобным был туалет – тридцатисантиметровая дыра в носу повозки, хотя каждый раз тот, кто был «не у дел», уходил в корму и там устраивался спиной ко второму. К тому, что мы оба были нагишом, и я и Дейна по молчаливому уговору относились так, словно не замечаем этого.

Мы много разговаривали, вспоминая в основном свою жизнь в том мире – я свой Кирсанов, а Дейна такой же маленький городок Клонмел на реке Шур. Здешнюю свою жизнь вспоминали реже – она у нас была похожей… да тут любой сказал бы то же самое о своей здешней жизни. А в нашем коротеньком мирном прошлом оказалось много такого, о чем приятно и даже весело было вспоминать.

О будущем своем мы не говорили, если исключить вопрос побега. Отсюда бежать было невозможно – доски, несмотря на грубую работу, оказались подогнаны прочно. Но мы были готовы использовать малейший шанс.

Вечером третьего дня повозка остановилась вновь. И мы невольно застыли, стиснув зубы, когда застучал засов…

…Солнце садилось за плоские гряды лесистых холмов на западе. В километре от нас текла широкая ленивая река, ветерок, теплый и легкий, качал заросли тростника, над которыми кружились густые птичьи стаи, устраивавшиеся на ночлег. Было жарко и сыровато, трава, короткая и жесткая у наших ног, становилась ближе к реке все выше и сочнее.

Фургонов, оказывается, было несколько, но такой, крытый, как наша тюрьма, – только один. Урса я насчитал не меньше двухсот, и среди них увидел самок и детенышей. И те, и другие держались от нас подальше, хотя то и дело поглядывали в нашу сторону. Да и воины на нас не обращали особого внимания. Несколько, правда, уселись вокруг нас, как часовые, но именно уселись, и я внезапно понял (с удивлением): нас выпустили просто погулять.

У ирландки тоже было удивленное лицо. Очевидно, и до нее это дошло.

– С чего это они такие добрые? – процедила она.

– Скорей всего – мы уже близко к цели, – так же тихо ответил я.

Мы переглянулись тревожно. Дейна пожала плечами:

– Ладно, хоть разомнемся. – Она неожиданно упруго подскочила вверх, вскинув руки над головой, а ноги стремительно разведя на шпагат. Я присвистнул от восхищения, а ирландка, ловко приземлившись, предложила как ни в чем не бывало: – Станцуем?

2
Перейти на страницу:
Мир литературы