Джо Варвар и Чвокая Шмарь - Стюарт Пол - Страница 3
- Предыдущая
- 3/75
- Следующая
Но Генри явно больше не мог стоять на месте и рванулся вперед. Низко опустив голову и буквально ведя носом по земле, он мчался к густым зарослям рододендрона, таща за собой Джо. Там, среди темной листвы, виднелось нечто вроде норы, однако вход в «нору» был, к сожалению, пригоден разве что для такой небольшой собаки, как Генри.
— Генри! Генри, стоять! — кричал Джо, тщетно натягивая поводок. — Стоять! Ах ты, глупая ско…
Договорить он не успел: рот моментально оказался забит листьями и травой, потому что проклятый пес затащил-таки его прямо в «нору», и теперь Джо оставалось только нагибаться пониже и прикрывать свободной рукой глаза, поскольку Генри неудержимо волок его все глубже и глубже в заросли.
Вдруг ветки и листья рододендронов стали потрескивать, точно насыщенные электричеством, и с них посыпались серебристые искры; воздух задрожал, заколебался, послышалась медленная печальная музыка и… вокруг разлился запах подгоревшего в тостере хлеба.
— Какого черта!.. — задохнулся Джо, и в следующий миг Генри втянул его головой вперед в длинный сверкающий туннель. Музыка становилась все громче, а запах подгоревшего хлеба все отчетливее, и тут…
Раздался страшный треск!
— Ух ты! — воскликнул Джо. Он понимал, что все еще куда-то падает, но теперь по крайней мере чувствовал стенки туннеля, которые, надо сказать, довольно сильно обдирали ему локти и колени. Бесконечное падение продолжалось… И там, внизу, было темно, как в колодце! Джо закричал от страха и боли, выпустил поводок, и Генри тут же исчез. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Джо вылетел наконец из туннеля, ставшего абсолютно вертикальным, и тяжело шлепнулся на землю.
Открыв глаза, он понял, что сидит в каком-то помещении на выложенном плиткой полу, весь исцарапанный, в синяках, голова у него кружится, а вокруг густым облаком, забивая нос и горло, стоит пыль. И он не имеет ни малейшего понятия о том, что с ним произошло и куда он попал.
Неужели он действительно провалился в ту дыру под кустами?
Или просто так сильно ударился обо что-то головой, что теперь ничего не соображает?
Когда пыль вокруг несколько рассеялась, Джо с изумлением обнаружил, что сидит… в очаге, прямо за огромным котлом, висящим на цепи. Он осторожно выглянул из-за котла, стараясь рассмотреть темноватую и чрезвычайно захламленную комнату в которой столь неожиданно оказался.
Вдоль всех стен здесь стояли столы, загроможденные горами горшков, кастрюль, мисок, каких-то бумаг, свертков и еще черт знает чего. В комнате имелись также табуретки, а на стенах висели полки, битком набитые всякой всячиной — посудой, книгами, коробками, бутылками… Занят был буквально каждый дюйм стен, ибо, помимо полок и шкафчиков, там висели разные карты и схемы, огромные пучки трав и кореньев, засушенные растения целиком, а также чучела животных и птиц и необычного вида сверкающие инструменты, о предназначении которых Джо даже не догадывался. Пол в комнате был завален мешками, глиняными сосудами и странными угловатыми приспособлениями из дерева и металла со множеством пружин, клапанов и зубчатых колес. И посреди всего этого невообразимого беспорядка спиной к Джо спокойно стояли два весьма странных существа.
Один тип был маленький, толстенький, с густыми вьющимися седыми волосами и в очень высокой остроконечной шляпе, на полях которой сидел голубой волнистый попугайчик. Второй — настоящий великан, весь покрытый какими-то шишками, постоянно горбился и смотрел в пол, чтобы не стукнуться головой о тяжелую люстру, висевшую под потолком.
— Не больно-то он разговорчивый, господин мой, — услышал Джо голос шишковатого великана.
— Видимо, Норберт, нам достался чрезвычайно сильный духом, но крайне молчаливый герой-воитель, — важно отвечал толстенький коротышка.
— Что сильно отличает его от Квентина Кондитера! — заметила птичка довольно ехидным тоном.
Толстенький над кем-то склонился — Джо было плохо видно — и ласково сказал:
— Ну-ну, не стоит так смущаться. Меня зовут Рэндальф. А тебя как?
Джо стало так интересно, что он наконец собрался с силами и вылез из очага. «Неужели все это происходит со мной? — думал он. — Неужели я, всего на несколько минут выйдя на прогулку с собакой и провалившись в какую-то нору в кустах, действительно оказался в чужой кухне да еще и, похоже, в чужой стране? И куда, кстати, подевался Генри?»
Тут как раз пес впервые подал голос, коротко и резко тявкнув.
— Груб? — озадаченно переспросил Норберт. — Он сказал-. «Груб!»?
— Ну да, Груб! — воскликнул коротышка с энтузиазмом. — Это ведь так естественно! Превосходное имя для героя-воителя! На редкость короткое и точное! — Он снова низко склонился к кому-то и тоном заговорщика спросил: — Может быть. Груб Могучий, а? Или Груб Губитель? Или Груб… э-э-э… Мохнатый?
Генри снова тявкнул.
— Генри! — окликнул его Джо.
Пес тут же бросился к нему, обогнув великана Норберта, радостно виляя хвостом. Джо взял его на руки и крепко прижал к себе. «Господи, — думал он, — как приятно увидеть кого-то знакомого даже во сне. Если, конечно, это сон!»
— А ты кто такой? — раздался у него над ухом скрипучий пронзительный голос.
Джо поднял голову: оба нелепых существа, обернувшись, уставились на него. Оказалось, что у коротышки седая курчавая борода до пояса, а у великана целых три глаза! И оба они при виде Джо застыли, как изваяния, выпучив глаза (все пять!) и широко разинув рты. А противный голос, как оказалось, принадлежал попугаю, который снова повторил свой вопрос.
— Я, кажется, задала вопрос: кто ты такой?
— Я… я — Джо, но я…
— Разве ты не видишь, Вероника? — воскликнул толстенький Рэндальф. — Это, должно быть, оруженосец или близкий друг нашего героя. У всех настоящих героев-воителей есть такой спутник. Мендигор Лживый, например, всегда имел при себе гоблина по имени Дьявольское Отродье, а ут Лотгара Противного любимым другом считался цверг Кровавый Прыщ…
— А у Квентина Кондитера — пудель Мэри, — буркнула попугаиха.
— Заткнись, Вероника! — рассердился Рэндальф. — Ты уж прости мою подружку, — обратился он к Генри. — Она, что называется, недавно из пеленок и чересчур болтлива. — Он повернулся к Джо. — Я ведь не ошибся? Ты приятель Груба Мохнатого, верно? Видимо, ты его оруженосец? Или, может быть, ты точишь его боевые топоры?
— Это не совсем так… — сказал Джо слабым голосом. — И зовут его Генри, а не Груб. Я держал его поводок, когда…
— Ах, повод! — воскликнул Рэндальф. — Так ты его стременной! Хм… Необычно. Хотя и допустимо. Мы и не о таком слыхали!
Попугаиха гневно затопала ногами в крохотных, но весьма крепких ботиночках на высокой шнуровке и даже закашлялась:
— Я лично о таком никогда не слыхала! — заявила она.
— Помолчи, Вероника, — сказал Рэндальф и смахнул птичку с полей своей шляпы. — Мы с тобой совершенно забыли о приличиях! — И он опять повернулся к Генри. — Итак, господин мой, позволь представиться тебе как подобает. Перед тобой Рэндальф Мудрый, главный волшебник Чвокой Шмари!
— Скорее, единственный, — заметила Вероника, садясь ему на плечо.
— А это, — продолжал Рэндальф, словно не замечая ее слов, — мой помощник Норберт, точнее — Норберт Невеликий.
— Невеликий? — изумленно воскликнул Джо. — Да ведь он просто великан!
— Ты прав, он значительно выше ростом и тебя и меня, — согласился Рэндальф, — но все же для настоящего людоеда-великана Норберт мелковат, да и силенок у него маловато.
— Тебе бы папашу моего увидать, господин мой, — сказал Норберт, ласково улыбаясь Джо. — Вот уж действительно великан!
— Однако вернемся к нашим баранам, — прервал его Рэндальф. — Я призвал сюда заклятием Генри Мохнатого, великого героя-воителя, во имя…
— Героя-воителя? — изумился Джо. — Но Генри — не герой-воитель. Он мой пес!
И Генри выказал по этому поводу такой восторг, что завилял хвостом и даже на спину повалился, задрав вверх все четыре лапы.
- Предыдущая
- 3/75
- Следующая
