Тройной переплет - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/82
• Следующая

– Вообще, – с неожиданно умиротворенной улыбкой проронил Гал, несмотря на суровый нрав, ценивший прелесть природы, – каждый уголок любого мира прекрасен по-своему, надо лишь уметь видеть красоту.

– О да, – тихо согласилась Мирей, присаживаясь на свое место у зеркала.

– Значит, Лукас у нас теперь болотный ведьм! – хихикнула хаотическая колдунья, быстро переходя от умиротворенного созерцания природы к привычному шутливому настрою.

– Почему ведьм? Он же мужчина, честное слово, я, когда с ним в бассейне плавал, сам видел! – удивился Рэнд, столь же привычно подхватывая веселый треп. – Значит, он болотный колдун!

– Не-е, – отрезала Элька. – Болотных колдунов не бывает, это не фольклорно, только ведьмы, а поскольку Лукас – мужчина, значит, он болотный ведьм, и точка!

– А, ну если не фольклорно, тогда ладно, – под смешки друзей согласился вор. Сам свеженареченный «болотный ведьм» только едва слышно фыркнул, показывая, что оценил шутку.

Лукас хорошенько оглядел болото, повел рукой перед глазами, переключаясь на магическое зрение, и на бреющем полете двинулся в юго-западном направлении, выбирая самое подходящее место концентрации силы и площадку для мягкой посадки.

Через пару минут маг завис в воздухе, перехватил шест поудобнее и начал осторожно снижаться. Совет Гала не пропал даром, для приземления была выбрала самая большая, поросшая желтой травой и зеленым мхом кочка рядом с одной свободной от травы «полыньей». Лукас мягко коснулся травы своими элегантными туфлями с большими пряжками и высокими каблуками. Шорох и едва слышное чавканье органично влилось в шелест трав под легким ветерком, редкое лягушачье кваканье, далекий крик птиц «хорр, хорр», «цси, цси», тонкий писк потревоженных вторжением чужака насекомых и шум мелкого дождичка, оставлявшего жемчужинки капель на длинных волосах мосье.

Присев на корточки, Лукас уменьшил шест до миниатюрной версии, подлежащей хранению, спрятал его, вытащил их кармана бутылочку и как раз собрался опустить ее в воду. Хорошо, что только собрался, потому как, едва он наклонился к воде, лицо мосье сморщилось, и раздался оглушительный чих.

– Будь здоров! – от души пожелал приятелю Макс и сам почесал нос.

– Дело не в недуге, мосье, – отмахиваясь от средних размеров тучки жадно гудящих насекомых, отозвался маг, – мне в нос залетели эти надоедливые создания.

– А репеллент, масло отпугивающее, разве не действует? – удивилась Элька, привыкшая к безотказной, стопроцентной эффективности снадобий и молитв эльфийской целительницы, по какому бы поводу они ни были применены. Излечение тяжелейших ран и ликвидация прыща, совершенно некстати вскочившего на самом кончике носа, давались подруге одинаково легко.

– По-видимому, местным комарам не объяснили, что масло аорид должно их пугать, – с легкой досадой признал пострадавший.

Мирей виновато покаялась:

– Прости, Лукас, такое изредка случается с комарами, слишком примитивные создания.

– Не страшно, я сейчас поставлю полог, – не стал ругаться маг с той, что всегда желала только добра, и пробормотал под нос какую-то скороговорку, сопроводив ее прищелкиванием пальцами. Комары зажужжали еще веселее и накинулись на мосье с утроенной силой.

– Осечка вышла? – посочувствовала Элька.

– По всей видимости, эти гнусные создания невосприимчивы к магии в силу того, что обитают близ источника силы, – сердито отмахнувшись от надоедливых кровососов, пояснил Лукас. И, более не тратя времени на борьбу с превосходящими силами неуязвимого и более мобильного противника, потянулся бутылочкой к воде. Маг чуть передвинулся, ища более устойчивого положения на покачивающейся кочке. Носок туфли задел сливающуюся по цвету с желтоватой травой влажную жирную тушку. С негодующим кваком здоровенная бородавчатая жаба свечкой выпрыгнула из зарослей прямо на грудь мага. Не ожидавший такого коварства от представителя мира животных, Лукас потерял с трудом удерживаемое равновесие и с размаху плюхнулся на пятую точку. Хорошо еще, кочка была широкой и в меру устойчивой, она не ушла под воду. Впрочем, мелкий дождик в достаточной мере напитал траву, чтобы щедро намочить и элегантный камзол, и брюки мосье. А жаба, совершившая скачок, продолжала громко возмущаться и дергаться, ибо намертво запуталась лапками в пышном кружевном воротнике. Тот из белоснежного быстро превращался в грязно-пятнисто-мокрый. Шипя сквозь зубы что-то совсем незаклинательное, жертва жабьего терроризма сунула бутылку в карман и обеими руками принялась выпутывать земноводное из детали своего туалета под ехидный совет Рэнда:

– Лукас, чего ты медлишь? Давай целуй ее быстрее! Сейчас она в принцессу превратится!

– Мосье, кто вам сказал, что я питаю к лягушкам столь пылкие чувства? – почти злобно процедил сквозь зубы маг, слишком медленно продвигающийся по пути отдирания жабы от своей груди. – Кроме того, я, подобно мадемуазель, не желаю отягощать себя семейными узами и этикетными обязательствами!

– Да, точно, я слыхала, в тех краях, где жил Лукас, лягушек любят совсем иначе, особенно их лапки под соусом! – насмешливо поддакнула Элька.

Была ли жаба разумна, неизвестно, но вот инстинктом самосохранения, похоже, обладала отменным. Едва девушка заговорила про лапки и соус, как земноводное резко дрыгнулось, извернувшись совершенно немыслимым образом, выскользнуло из кружева, цепких пальцев мосье и бултыхнулось в травяную полынью, обдав своего незадачливого «жениха» столбом брызг. В полном молчании, бывшем куда красноречивее самой забористой ругани, Лукас отер лицо извлеченным из кармана и относительно сухим платком, вернул его назад и снова выудил бутылочку. Того, что сталось с его одеянием, франт предпочел не замечать.

– Прощай, любовь, ква-ква! – очень-очень тихо, чтоб не услышал приятель, шепнул на ушко Эльке Рэнд и сделал ручкой.

Если даже Лукас расслышал шутку, все равно предпочел сделать вид, что нет. Еще раз тщетно отмахнувшись от вездесущего гнуса, мокрый и грязный мосье опустил бутылочку в воду, наполнил ее до половины и шепнул:

– Мэжин!

«Храни!» – послышалось Эльке.

Закрутив крышку, маг нажал на перстень и, к громадному разочарованию голодающих насекомых, вознамерившихся хорошенько распробовать соблазнительного и с гастрономической точки зрения инкуба, исчез. Жалела ли о его исчезновении жаба, осталось команде неведомо.

Лукас переправился к уже знакомой наблюдателям клумбе, то есть к Цветилищу. По счастью, у цветов никого из эльфов не было, поэтому позорной демонстрации измаранного туалета посланцу Совета богов удалось избежать. Он быстро, почти поспешно, раскупорил крышку, вылил водицу точно на то место, где совсем недавно возносила молитву Ирилии жрица, и провозгласил, замыкая сеть чар:

– Конесин лиант!

«Соединяй!» – перевел дар хаотической колдуньи, и одновременно она восторженно выдохнула:

– Ой!

Причудливая магия Эльки, повинуясь желанию хозяйки, опять удружила, позволив ей лицезреть окончание заклинания. Когда молилась Мирей, божественный свет, вызванный силой молитвы жрицы, стекал с ее дланей на цветы и землю. Теперь же, стоило Лукасу вылить воду из болота – источника силы – на Цветилище, как и земля, и цветы, и, кажется, даже сам воздух вокруг засветились пронзительной белизной, и от этой белизны куда-то за горизонт потянулись плотные лучи столь же чистого света. Созданная Элькой и напитанная силой Ирилии сеть, связующая Цветилища, замкнулась на источнике с болот.

– Готово! – довольно констатировал маг и поскорее, пока на шоу не сбежались отлучившиеся от клумбы для групповой медитации эльфы, вернулся домой.

– Задание выполнено? – уточнил неумолимый Гал, вместо «молодец, дорогой коллега, прими мои поздравления» и «с возвращением, как я рад тебя видеть!».

А Мирей уже стыдливо хлопотала вокруг с очередным флакончиком, на сей раз лосьоном – верным средством от комариных укусов. Честно признаться, это средство мосье инкубу было необходимо. Ровный, чуть тронутый естественным загаром цвет лица Лукаса понес непоправимый урон. На коже вспухли и продолжали буквально увеличиваться на глазах розовато-лиловые пупыри. Та же участь постигла шею и руки мага, то есть все части холеного тела, побывавшего в болоте на открытом воздухе, в зоне доступа изголодавшегося по мажьей крови гнуса.

• Предыдущая
• 25/82
• Следующая