Берег Скардара - Корн Владимир Алексеевич - Страница 51
- Предыдущая
- 51/93
- Следующая
Несколько человек весь световой день сидели в засаде на высоких деревьях, скрывшись в их кронах и держа под рукой ружья.
Между дубравой, где мы расположились, и границей зарослей проходила узкая полоса земли, почти лишенной растительности, и у нас оставалась легкая надежда на то, что стрелкам удастся увидеть зверя именно там. Из имения Кресле привезли двух ягнят, чтобы использовать их как приманку. Тщетно.
По вечерам мы обсуждали возможность поймать зверя в капкан, ловушку или заставить отведать его ядовитого мяса, а ночью опять просыпались от ржания лошадей. Он словно издевался над нами.
Люди начали шептаться о том, что это не простой волк, а волк-оборотень, который может становиться невидимым. Кресле в ответ зло фыркал, заявляя, что, будь волк хоть трижды оборотнем, ему достаточно приблизиться на расстояние выстрела, пусть даже и невидимым, он учует его носом и не промахнется.
Одна ночь прошла спокойно, а на следующий день прискакали гонцы из деревни барона, рассказавшие о том, что есть еще одна жертва — припозднившийся рыбак. Его нашли, как и прочих, с перерезанным горлом.
Когда в голову все чаще начали приходить мысли о бесполезности наших поисков, мы повстречались, я и зверь.
Накануне вечером Шлон, наш всегдашний повар, пересолил кашу. Его друг Нектор съязвил, что Шлон наконец влюбился и это очень славно, поскольку ему давно хочется погулять на свадьбе.
— Непонятно только, в кого, мы здесь уже неделю, и за все это время не видели ни одной женщины, — задумчиво протянул Нектор.
Никто его шутку не поддержал, не то было настроение.
Утром мы завтракали остатками вчерашней пересоленной каши, и именно это привело меня к встрече со зверем. Еще вчера, за ужином, мы приняли решение сворачиваться, потому что у нашей охоты не было никаких перспектив и этот день должен был стать последним в наших поисках.
За все время, проведенное здесь, мы не смогли заметить даже тени хищника, не нашли его логова, мы вообще ничего не нашли.
Вернее, мы обнаружили два чисто обглоданных человеческих скелета. Одного из них опознали по обрывкам одежды, поясу и ножу, и он оказался жителем Кривичей, пропавшим пару месяцев назад. Другой скелет так и остался неопознанным.
Следующий наш план был таким: где-нибудь поблизости от селений устроить засаду и ловить зверя на живца, в смысле, на добровольца. На этом вчерне и строился наш план. Все подробности должны решиться на месте, и еще предстояло определиться с главным — где его взять, добровольца. Никто из присутствующих желания не высказывал. Мы с Кресле сообща решили сделать награду за смелость такой большой, чтобы кто-нибудь все же счел возможным рискнуть.
Вот об этом я и думал, спускаясь с пустой флягой в руке на дно распадка, где весело журчал ручеек. День выдался особенно жарким, и вода во фляге после пересоленного завтрака кончилась на удивление быстро.
Я шел и улыбался, хотя ситуация к этому не слишком располагала. Просто я представил, что живец наш падет жертвой оборотня и размер следующей награды придется значительно увеличить. Пара таких попыток — и случится одно из двух: либо закончатся желающие рискнуть, либо у нас с Кресле закончатся деньги. Любая ситуация становится смешной, если довести ее до абсурда.
Все так же улыбаясь, я наполнил флягу водой из ручья, а затем поднял глаза и увидел зверя. Это был волк, но не просто большой — огромный. Верхняя губа хищника задралась, и показались на удивление белоснежные клыки. Но не цвет клыков поразил меня, а их величина. Не может быть у волков, пусть и громадных размеров, клыков такой неимоверной длины.
Я замер, полусогнувшись, чувствуя, как занемело тело, и рассматривал зверя, как будто пытался запомнить на всю оставшуюся жизнь. Волк зарычал, шерсть у него на загривке поднялась дыбом. Рычал он тихо, но мне казалось, что его рык проникает в самые отдаленные уголки моей души.
Я стоял, понимая, что нож, висевший на поясе, не поможет, что пистолет я выхватить не успею, а если и успею, то мне не хватит времени взвести курок.
Прошка дожидался наверху, и сейчас моей единственной надеждой оставалось похожее на рогатину короткое копье, которое было прислонено к небольшому деревцу в паре метров сзади. И еще я понимал, что волк сейчас прыгнет. Вот тогда мне почему-то вспомнился Годим, старик, с которым я когда-то встретился по пути в Дрондер. И то, чему он учил меня тогда, буквально за несколько минут до своей смерти.
Я зарычал сам, бросаясь спиной к рогатине, прислоненной к дереву. Перед тем как упасть на землю, мне нужно было успеть схватить ее, упереть древком в землю и развернуть лезвие так, чтобы оно могло пройти сквозь ребра прыгнувшего на меня хищника.
Затем было бледное лицо Прошки, который о чем-то меня спрашивал. Потом появились остальные. Они громко говорили, даже спорили. Я долго сидел в одиночестве, попросив, чтобы ко мне никто не подходил. Очень не хотелось, чтобы люди видели, как у меня дрожат руки.
Страха уже не было, но… Я никак не мог забыть взгляд хищника… Взгляд был каким-то разумным, не было в нем тупой ярости или еще чего-то, что обязательно присутствует во взгляде зверя.
Волка не стали тащить наверх — слишком он был огромен, шкуру с него сняли здесь же, у ручья. Я приказал не делать из него чучело, хотя мне сказали, что именно так волк будет смотреться особенно впечатляюще. Шкуру выделали, оставив клыки торчать из пасти, и я постелил ее в кабинете своего столичного дома перед камином.
Яна, время от времени бывавшая у меня в гостях, всегда проходила мимо нее с легкой опаской. Потом мне удалось уговорить Яну на то, что я давно уже представлял в мечтах, и выражение глаз ее при взгляде на шкуру изменилось.
Взамен я получил известие о том, что отныне являюсь обладателем самого страшного секрета Империи, поскольку девушки ее происхождения и ее положения… на полу, на шкуре…
Я поведал своему собеседнику эту охотничью историю, разумеется, сократив кое-какие детали, его не касающиеся и напрямую к истории не относящиеся.
Во-первых, она, на мой взгляд, была достаточна интересна. Во-вторых, от того же Иджина я слышал о встречающихся на территории Скардара гигантских волках, по описанию очень похожих на убитого нами. Ну и в третьих, мне до чертиков надоели его ненавязчивые вопросы, и, чтобы избавиться от них, пришлось делать так, чтобы он слушал, не перебивая.
Затем в голову пришла другая мысль: что-то не на шутку я распустил язык, никогда раньше за собой такой словоохотливости не замечал. Вряд ли у них имеется что-то вроде скополамина, пентотала или любой другой разновидности «сыворотки правды», но чем иначе я могу объяснить свое поведение? И как бы я его мог принять внутрь? Хотя, общаясь с девушками, я выпил один бокал вина и пригубил из другого. Да и в компании дир Мессу позволил себе еще немного.
Или так подействовали на меня сами девушки? В любом случае, я где-то слышал, что для того, чтобы преодолеть действие такого препарата, как раз и необходимо говорить, говорить много и не по существу. Так что шутка «молчал, как Штирлиц на допросе» оказалась явно не про меня. Нет, наверное, это все же заслуга девушек, они были такие миленькие, а я так давно не общался с женщинами.
В общем, настроение у меня было довольно игривое, несмотря на то, что дир Мессу при Минуре несомненно являлся кем-то вроде начальника Тайной стражи Империи, больно уж повадки у них у всех одинаковы. Если бы меня ждали какие-то неприятности, они бы уже наверняка произошли. То, что мне предстояла встреча с местным фюрером, а именно так я назвал правителя Скардара после рассказа Иджина о любви Минура к долгим речам, меня не особенно тревожило. Интерес Минура ко мне понятен, ему непременно донесли обо мне все, что успели узнать.
Не знаю, насколько рассказанная мною история показалась интересной дир Мессу, по его лицу вообще трудно что-то понять, но сразу по ее окончании мы и отправились на встречу к отцу Диамуна. Правда, и здесь по-простому не обошлось.
- Предыдущая
- 51/93
- Следующая
