Башня Полной Луны - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 46

Я сгребла со стола оба ножа, сунула за пояс. Какой из них пригодится, разберусь на месте.

Как же снаружи было холодно! Куда ни глянь, раскинулось пустое пространство, такое же мертвое и безжизненное, как луна, которая его освещала. Гроза давно пролетела, тучи развеялись, небо было глубоким и черным. Колючие звезды ранили обожженные глаза. Во время битвы само собой запустилось обезболивающее заклятие, и я не спешила его снимать — представляла, что со мной тогда начнется, а лечить себя было уже нечем. Так что последним болезненным ощущением остался острый камешек в сапоге.

Жгучий воздух, злые камни и ветер, острый, как нож. Темный край Мураби. Безжалостные горы, мрачные равнины. Реки скудные, как слезы жалости к себе. Ледники — равнодушный покой безнадежности. Но бывает там и острая радость — редкий солнечный луч, в свете которого тучи кажутся еще чернее. Это царство боли, и путь в него открыл мне ты, Альва...

Я поплотнее завернулась в обрывки заскорузлого от крови плаща и шагнула к двери, ведущей в башню. Наверху скрипнула ступенька. Я остановилась, всматриваясь в темноту. Дверь открылась сама. Альва — или тот, кого я когда-то знала под этим именем, или некто очень на него похожий — спустился по лестнице и встал поперек прохода.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Если не считать рдеющего глаза, рассеченного шрамом, мой старый приятель почти не изменился. Та же бесстрастная маска. Маска — в буквальном смысле слова...

Интересно, сколько лет, точнее, десятилетий, он так выглядит?

— Старик-тов лесу не обманул, — сказала я. — Насчет прекрасного мужчины.

— Спасибо, — равнодушно ответил он.

— И насчет остального тоже? Того, что кроется под видимостью?

— О чем ты, Имахена?

— Любимая ловушка демонов. Показать человеку именно то, что он хочет увидеть. Демоны извлекают из головы образы, а из сердца желания и мастерят из них подходящую обманку. Тебе ли не знать?

— На что ты намекаешь?

— Пласид сказал, что того Альвы, которого я когда-то знала по Академии, вообще не существовало.

— Ты считаешь, что я морок, созданный демонами специально для тебя?

— Как вариант. А возможно, ты и есть демон.

— Проверь, — предложил он спокойно.

Я поднялась на одну ступеньку. Альва не шелохнулся. На поясе у него блестела рукоять Альфинура — по идее, от прикосновения к ней он должен был сгинуть в ад. А он им ещё и оборотня зарубил... Внезапно я поняла, что ужасно устала и ничего не понимаю.

— Ты следил за мной с самого порта, — заговорила я, прислонившись к стене. — Точнее, с книжной лавки. Натравил на меня каких-то малопочтенных горожан. Подсылал призраков, покойников, чудовищ, сбивал с пути, поливал дождем, пытался припугнуть... Я, в общем-то, не возражала. Это было занятно. Ты изучал меня, я изучала тебя...

— И что ты обо мне скажешь?

— Та стопка книг, которая лежала в лавке... никому в этом городишке даже заголовков не прочитать. Их наверняка прислали на заказ. Я на нее сразу обратила внимание и поняла, что у меня будет серьезный конкурент. Ну, то нападение — примитивно, прямо скажем. Хотел оценить уровень моей боевой магии? Как тебе Добрый Путь?

— Я предпочитаю это, — Альва положил руку на рукоять саифа.

— Может, ты прав, а может, и нет. Хоть ты много лет и притворялся учителем истории и безобидным теоретиком, но за время пути через край Мураби дал мне возможность посмотреть, на что ты годен. Признаю, ты весьма силен в иллюзиях, но я тоже кое-что могу. И заклинатель демонов ты умелый, причем был таким задолго до Незримой Академии. Дальновидение... Управление волей... Боевое искусство... Во всем этом ты меня превосходишь. Но есть одна область, в которой ты слабее меня, — целительство.

Я поднялась еще на ступеньку. Его глаза оказались со всем близко. Один светлый, как лед, другой — темно-красный, как уголек.

— Иначе не ходил бы с такой печатью на лице.

Я открыла глаз на ладони и протянула руку к его лицу. Альва не возражал. Даже не отстранился.

След от заклинания был впечатляющий. Удар, судя по всему, пришелся точно в левый глаз. На его месте теперь плескалось багровое сияние. Через глазницу проходил глубокий вертикальный шрам, как от удара клинком. От него под кожей ручейками расползались светящиеся отростки. Вообще зрелище было жутковатое. Я видела, как течет кровь по сосудам, видела кости черепа, просвечивающие сквозь ткани... Потом закрыла глаз на ладони и открыла «око разума».

— Боевое заклинание высокого уровня, — произнесла я, глядя через межбровье. — Давно?

— Не помню.

— Как не помнишь?

— Я не знаю, откуда оно взялось. 

Я недоверчиво хмыкнула. Чисто теоретически это возможно. Но верить хоть одному его слову...

— Само не проходит? И не лечится? И даже не маскируется иллюзией, иначе бы ты не сверкал тут красным глазом. Заодно действует как клеймо... И болит?

Можно было не спрашивать — при попытке забраться поглубже у Альвы вся кровь отхлынула от лица, а пылающий глаз замигал, как свечка на сквозняке.

Против воли я заинтересовалась. Раньше с профессиональными боевыми заклинаниями я не сталкивалась — да и откуда бы в мирное время? Кто же знал, что эта информация мне понадобится тут, в Мураби? Сперва огненный шторм в долине Луц, а теперь еще вот это... Тоже из созданных в прошлую войну или, наоборот, новая разработка? |Ну-ка глянем, что в основе... Что-то знакомое...

Да это же моя Окончательная Панацея!

Я резко отстранилась, шокированная и польщенная одновременно. Вот это да! Когда авторское заклинание начинают развивать и дорабатывать — это уже не просто признание, это слава! Но какой палач додумался применить в качестве общего носителя не воду и не воздух, а огонь?

— Что-то проясняется, — пробормотала я. — Ты определённо не морок. И... не демон. По крайней мере, в данный момент ты не одержим...

Но что они сотворили с моей Панацеей! Сделали из лечебного заклинания боевое! Я бы даже сказала — пыточное…

Теоретически смоделировать, что получится с моим экзорцизмом на основе огня, легко. Другое дело, что нормальному человеку такое и на ум бы не пришло. Создать, да ещё применить на практике... Стихийный огонь распространяется по тонкому телу мгновенно, причиняя максимальные мучения. Экзорцизм словно мечом рассекает защиту, въедается, как будто запускает когти. Болевой шок отключает сознание. Каменной плитой-то по голове будет гуманнее! Но заклинание, видимо, задело Альву на излете. Если бы оно сработало, Альвы бы здесь не было. Либо он сумел как-то зафиксировать его, остановить действие, не допустить вглубь... Тогда он еще сильнее, чем я считала. И неудивительно. Человек, который сумел соврать но время транса, в момент, когда его сознание занято другой личностью, должен быть совершенно выдающимся чародеем.

Чья же это работа? В Академии никто бы на такое не пошел! Может, я и плохо знаю наших преподов, но пыточными заклинаниями не стал бы заниматься даже некромант Ан-Амин — просто потому, что не любил всякую шумную и грязную возню с живыми существами. Мы ученые, а не убийцы...

И тут я вспомнила Верде, военного мага. А вот этот смог бы. Запросто.

И все встало на свои места.

Ну конечно! То, что я подозревала уже во время обучения, хоть и игнорировала изо всех сил. Потому что не хотела видеть очевидное. Что Альва — не тот, за кого себя выдавал, не молодой гранд, любитель исторических изысканий. Он чародей-мурабит, скорее всего, заключивший договор с темными силами, и только демоны знают, сколько ему лет и каковы его истинные цели.

Я вспомнила раскуроченный корпус алхимиков, который выглядел так, будто там шел магический бой... Не там ли Альва получил по лицу моей Панацеей?

В памяти всплыли слова Пласида: «Ты в самом деле считаешь, что мир вертится вокруг тебя?»

Я отступила на шаг. Альва провел по лицу ладонью. От руки повеяло холодом. Пылающий экзорцизм побледнел и приугас, словно угли подернулись золой. Левый глаз стал сплошь темно-красным, как остывающая лава. Правый смотрел на меня.