Выбери любимый жанр

Чужой - Лавкрафт Говард Филлипс - Страница 2

Изменить размер шрифта:

Вообразив, что я достиг наконец наивысшей точки замка, я сделал несколько поспешных шагов по ступеням, но споткнулся и замер, когда луна внезапно зашла за тучу и оставила меня в кромешной тьме. Я стал продвигаться осторожнее. По-прежнему было очень темно, когда я наконец добрался до решетки. Осторожно ощупав ее руками я обнаружил, что она не заперта, но не стал сразу открывать ее, опасаясь упасть с огромной высоты, на которую взобрался. А потом вышла луна. Я испытал неописуемое, какое-то дьявольское потрясение, абсолютно неожиданное и гротескно невероятное. Мне не с чем было сравнить то ужасное воздействие на мои нервы, которое произвела увиденная картина странных чудес открывшегося мне вида. Представшее передо мной зрелище оказалось настолько же простым, насколько и поразительным, потому что вместо головокружительной перспективы верхушек деревьев вокруг меня на уровне железной решетки простиралась всего лишь... ТВЕРДАЯ ЗЕМЛЯ, украшенная мраморными плитами и колоннами и затененная древней каменной церковью с призрачно сверкающим в лунном свете полуразрушенным шпилем.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я открыл решетку и шагнул на белесый гравий дорожки, проходившей под окном. Мой разум, оглушенный увиденным и находившийся в смятении, все еще безумно жаждал света, и даже открывшееся фантастическое диво не могло насытить эту жажду. Я не знал и не задумывался над тем, не являются ли мои переживания приступом безумия, сном, или вызваны магией, и просто решил любой ценой продолжить рассматривать открывшееся великолепие ярких картин. Я не знал кто я или что я такое, и что мне видится вокруг, хотя когда я, пошатываясь, шел по гравию, в моем сознании пробудились некоторые пугающие воспоминания, сделавшие мое продвижение по дорожке не совсем случайным. Пройдя под аркой, я выбрался с участка, занятого плитами и колоннами и побрел дальше по открытой местности, иногда придерживаясь едва видимой дороги, а порой сходя с нее и пробираясь лугами. Один раз я переплыл бурную речку около разрушенной, заросшей мхом кирпичной кладки, говорившей о давно уже исчезнувшем мосте.

Должно быть прошло не менее двух часов, прежде чем я достиг того, что, казалось, могло стать целью моего путешествия — древнего, увитого плюшем замка в густо заросшем деревьями парке, безумно мне знакомого, и одновременно полного приводящих в недоумение странностей. Я видел, что ров здесь наполнен водой, а некоторые хорошо знакомые мне башни почему-то разрушены, в то время как возникли какие-то новые пристройки.

С огромной радостью я обнаружил сияющие ярким светом открытые окна, из которых доносились звуки веселой пирушки. Подойдя к одному из окон, я заглянул внутрь и увидел весьма странно одетую компанию людей, которые, смеясь и шутя, переговаривались друг с другом. Я никогда раньше не слышал человеческой речи и поэтому только смутно мог догадываться о чем они говорят. Некоторые лица казалось будили во мне какие-то невероятно далекие воспоминания, но большинство было совершенно незнакомо.

Тогда я перешагнул через низкий подоконник в блистающий огнями зал и, переступая его, я шагнул из моей чистой и светлой надежды к мрачнейшим конвульсиям отчаяния. Кошмару начался сразу после моего появления. Как только я оказался внутри зала, мирная пирушка мгновенно превратилась в ряд ужасающих сцен. На всю компанию словно обрушилась волна внезапного и непредсказуемого страха чудовищной интенсивности, исказившая все лица и исторгшая почти из каждого горла жуткие вопли. Началось всеобщее бегство, среди криков и паники многие падали в обморок, их подхватывали и тащили более крепкие, хоть и обезумевшие компаньоны. Другие, закрыв глаза руками, слепо и неуклюже мотались в поисках выхода, опрокидывая мебель и без конца натыкаясь на стены, прежде чем им удавалось добраться до одной из дверей. Вопли были настолько пронзительными, что я, оказавшись в одиночестве в блистающих апартаментах и прислушиваясь к затихающему вдали эху, содрогнулся от мысли, что где-то рядом скрывается что-то невидимое и ужасное, При беглом осмотре зал показался мне совершенно пустым, но когда я двинулся к одной из ниш, мне почудилось чье-то присутствие там — обозначился намек на движение за позолоченной аркой дверного проема, ведущего в соседний, но чем-то похожий на первый, зал. Приближаясь к арке, я заметил, что там происходит отчетливое встречное движение. И вдруг, с первым и последним звуком, который я когда-либо издавал, с тем страшным воем, что потряс меня почти так же, как и его мерзкая причина — я увидел в невероятно четкой и ужасающей яркости непостижимое, неописуемое и немыслимое чудовище, которое одним своим видом превратило веселую пирующую компанию в толпу исступленных обезумевших беглецов.

Я не могу даже приблизительно описать его, хотя бы намекнуть на что оно походило, потому что оно было воплощением всего нечистого, противоестественного, нежеланного, ненормального и отвратительного. Оно было вампирической тенью гниения, дряхлости и распада, разлагающимся влажным идолом патологических откровений, страшной непристойностью, которую должна скрывать милосердная земля. Бог знает, было ли оно не от мира сего — или нет, но, к моему ужасу, я разглядел в его изъеденном, с обнаженными костями абрисе проглядывающую отвратительную пародию на человеческий облик, а его разорванная, покрытая плесенью одежда еще более усилила ледяной озноб моего кошмара.

Я был почти парализован, но все-таки предпринял слабую попытку бежать, сделав нерешительный шаг назад, но это, однако, не ослабило чар, в которых держало меня неведомое молчащее чудовище. Мои глаза были заворожены жуткими, вперившимися в них остекленевшими глазищами урода и отказывались закрыться, хотя милосердно затуманились, и после первого шока я стал видеть грозного монстра не очень ясно. Я попробовал поднять руку, чтобы прикрыть глаза, но мои нервы были настолько ошеломлены, что рука совсем не подчинилась моей воле. Этой попытки, однако, оказалось достаточно, чтобы нарушить равновесие, в котором находилось мое тело и чтобы не упасть, я пошатнувшись шагнул вперед. Делая это, я внезапно и отчаянно осознал близость гниющего существа, чье отвратительное глухое дыхание я, казалось, уже ощущал. Полуобезумев, я все-таки нашел в себе силы вытянуть вперед руку, чтобы оттолкнуть зловонный призрак, придвинувшийся так близко, и, в катастрофический миг космического кошмара и адского катаклизма, _мои пальцы коснулись протянутой из-за позолоченной арки слизистой лапы_.

Я не закричал, но вместо меня завопили все дьявольские вампиры, кружащиеся в ночных ветрах, когда в этот миг на мой разум обрушилась сокрушающая лавина просыпающейся убийственной памяти. В этот миг я вспомнил все, я унесся далеко за страшный замок и окружающие его деревья, я узнал изменившееся здание в котором теперь стоял, и, самое ужасное, отдернув запачканные пальцы, я узнал это вглядывающееся в меня омерзительное чудовище.

Но в космосе существует бальзам от любых потрясений и горечи и этот бальзам — забвение. В тот миг наивысшего ужаса я забыл то, что только недавно напугало меня, и порыв черной памяти исчез в хаосе вторгшихся образов. Как во сне я бросился вон из этого призрачного проклятого дома и мягко и бесшумно помчался в лунном свете назад. Возвратившись на церковный двор к мраморным плитам, я спустился по ступеням в свой склеп, но обнаружил, что тяжелую крышку каменного люка я не могу сдвинуть. Тем не менее я не опечалился, потому что ненавидел тот старинный замок и нависшие над ним деревья.

Теперь я кружусь вместе с насмешливыми и дружелюбными вампирами в ночных ветрах, а днем играю среди катакомб Ненхем-Ка, в скрытой и неизвестной долине Хадет на Ниле, Я теперь знаю, что свет не для меня, кроме света луны над каменными гробницами Геба, не для меня и веселье, кроме безвестных празднеств Нитокрис среди Великих Пирамид, но в своей новой дикости и свободе я почти смирился с горечью изгнанника.

Перейти на страницу:

Вы читаете книгу

Чужой

Лавкрафт Говард Филлипс

Наши партнеры