Журнал «Если», 1995 № 05 - Хигон Альбер - Страница 17

Теперь до нее дошло, что дыра говорит намного быстрее и свободнее, чем поначалу. Или она очень быстро учится, или ее прежнее косноязычие было намеренным.

— Ты права, — призналась дыра, помолчав.

— Тогда для чего ты так поступила? — тут же воспользовалась моральным преимуществом Ксантия.

— То был рефлекс, вроде моргания на ярком свету или отдергнвания руки из огня. Когда я чую материю, меня к ней притягивает.

— Как мотылька к огню, если воспользоваться затертым сравнением. Но ты не мотылек, а я не огонь. Я тебе не верю. Полагаю, ты можешь и остановиться, если захочешь.

Дыра опять помедлила с ответом.

— Ты права.

— Так ты пыталась…

— Я пыталась тебя съесть.

— Ничего себе! Вот так запросто взять да и съесть своего собеседника?

— Материя есть материя, — заметила дыра, и Ксантии показалось, что это, скорее, защита, чем нападение.

Она помолчала и продолжила.

— Насколько я поняла, вы собираетесь за мной вернуться. Меня отбуксируют на орбиту возле Плутона, продадут, и в конце концов я окажусь внутри орбитальной энергостаннии, где люди будут сбрасывать материю в мой гравитационный колодец, извлекая дешевую энергию из гравитационного коллапса.

— Да, примерно так и будет.

— Идеальный вариант. Вся моя жизнь проходит в борьбе. Если я не смогу отыскать и поглотить материю, то начну терять массу до тех пор, пока не стану меньше атомного ядра. Скорость потери массы начнет возрастать по экспоненте, и моя вселенная исчезнет. Даже не представляю, что со мной случится после этого. И никогда не желала узнать.

Насколько можно верить этому существу? Способно ли оно быстро перемещаться? Может, стоит отлететь от него подальше?

Сейчас шлюпка и дыра были взаимно неподвижны, но медленно удалялись от той точки, координаты которой она передала Зое.

Пожалуй, не стоит опасаться, что дыра на нее набросится. Если она на это способна, то уже давно поступила бы именно так — съела бы Ксантию и стала дожидаться Зою. Беззащитную Зою, потому что она не сможет ее засечь из-за сломанного детектора массы.

Надо передать Зое новые векторы. Ксантия попыталась рассчитать координаты точки встречи со своим двойником, но ее снова отвлекла дыра.

— Сейчас мне хотелось бы поговорить с тобой о том, ради чего я, собственно, и установила с тобой контакт. Слушая радиопередачи с Плутона, я узнала кое-какие факты, о которых желательно узнать и тебе. Впрочем, вполне возможно, что они тебе уже известны. Ты знаешь о законах контроля над клонированием?

— Нет. Что это за законы? Ксантию снова охватил беспричинный страх. По словам дыры, генетические законы оказались крайне простыми. Вот уже три столетия, как люди обрели практическое бессмертие, и возникла необходимость ограничить рост населения. И даже если каждый заведет только одного ребенка, осуществив свое Право на рождение, число людей все равно будет увеличиваться. Некоторое время лазейкой для обхода закона было клонирование, но теперь с этим покончено. Отныне только один человек имеет право на свой набор генов. Если одной и той же генетической комбинацией обладают две личности, одна из них объявляется лишней и уничтожается.

— Так что Зоя обладает правом собственности на свой генетический код, заключила дыра. — И это ее право защищено длинным рядом судебных решений.

— Выходит, что я…

— Лишняя.

Зоя встретила ее в шлюзе, когда Ксантия состыковала шлюпку с кораблем. Она улыбалась, и Ксантия снова испытала то чувство, какое в последние годы охватывало ее при виде улыбающейся Зои: словно она щеночек, которого почесывают за ушам». Они поцеловались, потом Зоя немного отстранилась, разглядывая Ксантию.

— Дай-ка мне на тебя взглянуть. Неужели прошло всего три месяца? Ты выросла, детка моя. Ксантия залилась краской:

— Я уже не ребенок, мама.

— Ты прекрасно справилась, — сказала несколько часов спустя Зоя, паря в их темной спальне. — ТЫ так ловко управляла шлюпкой, словно она была частью твоего тела. Я наблюдала за причаливанием. Мне так хотелось увидеть, как ты совершаешь ошибку, что уж ни одного промаха я бы не упустила. — Ее зубы блеснули в звездном свете двумя белыми полосками чуть пониже искорок глаз и пышной шапки волос, похожей на цветок одуванчика.

— Пустяки, нечего сложного, — небрежно бросила ликующая в душе Ксантия. Уж она-то отлично знала, насколько трудной оказалась задача.

— Что ж, в следующий раз я снова позволю тебе управлять шлюпкой самостоятельно. И вообще, с сегодняшнего дня можешь считать ее своим кораблем. Теперь ты на нем капитан.

Вряд ли то был подходящий момент признаться Зое, что она уже давно мысленно считала шлюпку своей. И тем более успела дать ей имя.

Зоя негромко рассмеялась. Ксантия повернула к ней голову.

— Я вспомнила тот день, когда впервые ступила на борт собственного корабля, — сказала она. — То был великий день. Представляешь, собственный корабль!

— Правильно, только так и следует жить, — согласилась Ксантия. — Кому нужны эти толпы людей? Нам хватит друг друга. А еще говорят, что охотники за дырами все сумасшедшие. Я… я хотела… — Слова застряли у нее в горле, но Ксантия знала, что произнести их нужно именно сейчас, потому что потом может оказаться слишком поздно.

— Я не хочу долго оставаться на Плутоне, мама. Уж лучше сразу вернуться обратно. С тобой.

Все. Слова произнесены.

Зоя долго молчала.

— Об этом мы сможем поговорить позже.

— Я люблю тебя, мама, — сказала Ксантия. Чуть громче, чем следовало бы.

— И я тебя люблю, детка, — пробормотала Зоя.

— Давай немного поспим, хорошо?

Ксантия попыталась заснуть, но сон не шел. Что же она сделала не так?

Покинув темную комнату, она поплыла по кораблю, отыскивая нечто утерянное. Или то, что ей еще предстоит потерять? Она не была уверена, как будет правильнее. Да что вообще произошло, в конце концов? Ничего конкретного, ничего существенного. Она любит мать, но… почему тогда ее душат слезы?

В душевой, забравшись в гигиенический мешок и окутанная теплым туманом, она посмотрела в зеркало.

— Зачем? Зачем она это сделала?

— Одиночество. И безумие. Кажется, они взаимосвязаны. Ее решение оказалось таким. Ты вовсе не первый ее клон.

До сих пор Ксантия полагала, что ее невозможно потрясти, но ясность, наступившая в сознании после этого простого утвердительного предложения оказалась воистину ошеломляющей. Зое всегда требовался компаньон вроде Ксантии. Ей был нужен ребенок, чтобы скрасить долгие, тягучие годы полета, хотя бы просто поговорить, Почему бы ей тогда не завести собаку? Ксантия внезапно ощутила себя корабельной зверушкой, и ее замутило. А местные законы требуют уничтожить животное перед посадкой. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Весь последний год Зоя собиралась с духом, чтобы избавиться от нее.

Сколько уже было маленьких Ксантий? Быть может, они даже имя себе выбирали такое же — ведь они были точной ее копией. Три? Четыре? Она заплакала, подумав о своих позабытых сестрах.

А если…

— Как же я узнаю, что ты говоришь мне правду? Разве Зоя смогла бы такое скрыть? Я смотрела записи о Плутоне и не нашла там даже упоминания о таком законе.

— Она стерла все опасное еще до твоего рождения. Она была очень осторожна. Встань на ее место: из вас двоих право на существование имеет только одна, но закон не определяет, кто именно. Если Зоя умирает, по закону ты занимаешь ее место. И если бы ты об этом знала, то можешь представить, какая жизнь сейчас была бы на корабле?

— Я тебе не верю. Ты наверняка что-то замыслила.

— Спроси ее сама, когда она прилетит. Но будь осторожна. Продумай все до мелочей.

Она все проанализировала. Размышляя, она даже не ответила на три последних вызова Зои. Нужно было оценить все варианты, заранее рассчитать все возможности. Задача оказалась невероятно трудной; она знала, что эмоции не дают ей мыслить ясно и четко, а времени взять себя в руки уже не осталось.