Возвращение в темноте - ван Ластбадер Эрик - Страница 7
- Предыдущая
- 7/102
- Следующая
– Они не были жестокими, – невольно вырвалось у Кроукера. – Просто они были не для меня, и в этом ты прав.
Сделав вид, что не услышал слов Кроукера, Бенни продолжил:
– И когда ты понял, что вся эта затея с принцессой мафии абсолютно бесплодна и немыслима, ты вернулся сюда и основал чартерную фирму спортивного рыболовства.
– Весьма впечатляюще.
– Все это не имело целью произвести на тебя впечатление, – сказал Бенни, орудуя удочкой, – просто я хотел, чтобы ты понял, что я за человек.
Измученная борьбой, ваху легла на бок, и Кроукер, покинув место у руля, отправился за багром.
Проводив Кроукера взглядом своих кофейных глаз, Бенни сказал:
– Я хотел сказать, что мы оба – с глубокой и непростой душой.
Держа багор, словно средневековую алебарду, Кроукер подошел к Бенни, рядом с которым казался по-медвежьи огромным и сильным. Его искусственная левая рука, сделанная из черного поликарбоната, нержавеющей стали и переливчатого голубого титана, походила на рыцарские доспехи.
– А что ты скажешь об этой рыбе?
– Скажу, что она очень осторожна, – хищно оскалился Бенни, передавая Кроукеру удилище и беря у него из рук багор. Кроукер считал, что клиент должен сам доводить дело до конца.
– Приехав сюда, ты стал работать с федералами, время от времени помогая береговой охране в поимке контрабандистов с грузом наркотиков, которых они без тебя ни за что бы не сумели взять. А сколько ты работал в парке Эверглейдс! Ну и мерзкое же местечко, скажу я тебе! Всякие крокодилы, аллигаторы, змеи и прочая дрянь... Но ты, будучи человеком крайне осторожным, сумел выйти оттуда живым и невредимым, совсем как абориген или как эти, индейцы, но не семинолы, которые, кажется, пришли сюда с севера.
– Из штата Джорджия, в начале века.
– Ну да, – согласился Бенни. – Я имел в виду коренное племя Флориды, которое подобно индейцам Мексики и Перу жестоко пострадало от этих чертовых англичан, силой захвативших все, что им было нужно на этой земле.
– Ты говоришь о племени калюзов?
– Правильно, о них. Ты сумел выжить в джунглях, словно один из этих калюзов. Ох, и осторожный ты человек!
С этими словами Бенни перевесился за борт, пытаясь забагрить ваху.
– В Южной Флориде творится много зла, и не мне рассказывать тебе об этом! Здесь просто жизненно необходимо быть осторожным человеком.
– Ты должен знать об этом лучше меня, Бенни.
– Это точно! То, чем я занимаюсь в этой жизни... – На мгновение Бенни прервал разговор, безуспешно пытаясь попасть багром в жаберную щель ваху. – Собственно, я ничего не делаю. У людей всегда полно проблем, а я помогаю их решить – личные, связанные с бизнесом, всякие. И вовсе не так, как ты, бывший полицейский, думаешь – я же вижу выражение твоего лица! – Он взмахнул рукой. – Я веду переговоры с заинтересованными сторонами и нахожу способ уладить дело ко всеобщему удовольствию. – Он подался всем телом вперед и, понизив голос, продолжал: – Видишь ли, я на собственном опыте убедился в том, что люди, какими бы глупыми, упрямыми или гордыми они ни были, всегда движимы одним – не проиграть, не упустить своего. А я показываю им, как избежать поражения.
Тыльной стороной ладони Бенни вытер стекавший на глаза пот. Теперь он полностью сосредоточился на движениях раненой ваху, которая все еще сопротивлялась воле человека и билась о корпус лодки. Найдя, наконец, жаберную щель, Бенни с силой ткнул в нее багром.
– Ах, черт побери!
В последнюю секунду ваху умудрилась увернуться от удара, и багор, скользнув, содрал покрытую жесткой чешуей кожу.
– Черт, у меня никогда не получается забагрить с первого раза!
Вода вокруг лодки окрасилась кровью.
– Если тебе нужна моя помощь, скажи, – проговорил Кроукер, крепко ухватившись за удилище.
Бенни опасно балансировал у самого борта.
– В тот день, когда мне понадобится чужая помощь, чтобы забагрить какую-то несчастную ваху...
Внезапно он хрипло вскрикнул. Вода за бортом вдруг потемнела, забурлила и покрылась шапкой белой пены из-под которой показалась голова тигровой акулы.
– Что за черт! – завопил Бенни.
Акула была огромной – наверняка больше тысячи фунтов. Ее жуткая пасть раскрылась всего в нескольких дюймах от руки Бенни. Она была такой огромной, что в нее, казалось, мог без труда поместиться целый паровоз. Массивные челюсти захлопнулись, и толстый багор, переломившись надвое, исчез вместе с ваху в кипящем водовороте кровавой воды.
В ужасе Бенни отшатнулся назад, но зацепился за поручень массивной пряжкой ремня и повис, беспомощно барахтаясь над самой водой.
Выдвинув стальные когти из кончиков титановых пальцев протеза, Кроукер обрезал леску и бросил удилище на палубу. Внезапно тигровая акула снова вынырнула из воды с явным намерением схватить Бенни.
– Матерь Божья!
На мертвенно-бледном лице Бенни радужно поблескивала рыбья чешуя, а в его широко раскрытых от ужаса глазах отражалась уродливая серо-коричневая морда тигровой акулы.
Голова Бенни висела как раз над разинутой хищной пастью чудовища, ослепленного жаждой крови. Схватив правой рукой Бенни за ворот рубашки, Кроукер резким движением рванул его назад, в лодку, но проклятая серебряная пряжка намертво застряла между поручнями.
В отчаянии Кроукер встал рядом с Бенни и, перевесившись за борт, взмахнул своей левой искусственной рукой. Сверкнув на солнце, стальной коготь большого пальца пронзил правый глаз акулы, а остальные четыре пальца вцепились в нос, единственное чувствительное к боли место на всем акульем теле. От ныряльщиков Кроукер не раз слышал истории о том, как им удавалось отразить нападение акулы ударом в нос, и теперь он молил Бога, чтобы это оказалось правдой.
Тигровая акула вновь ушла под воду, и от ударов ее могучего тела лодка неистово закачалась с борта на борт. Ее шершавая, словно наждак, шкура сдирала краску с корпуса лодки. Возбужденная запахом крови, ослепленная на один глаз, акула в третий раз почти вертикально вынырнула из воды и снова со страшным шумом ушла под воду. Кроукер не успел выдернуть глубоко вонзившиеся в акулий нос пальцы протеза, и теперь морское чудовище грозило утащить его за собой в океанские глубины.
В этот момент Бенни, наконец, удалось высвободить злополучную пряжку. Выпрямившись, он крепко схватил одной рукой Кроукера за мокрую от пота рубашку, а другой вытащил из-за пояса свой «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра и выпустил все шесть пуль в акулу. Бенни целил ей в голову, хоть и не был уверен, что пистолетная пуля пробьет акулий череп.
Внезапно акула снова высоко выпрыгнула из воды. Неужели Бенни был таким плохим стрелком, что не сумел попасть даже на таком близком расстоянии? Или же это доисторическое чудовище еще не поняло, что уже мертво? Как бы то ни было, из воды снова показалась искалеченная и покрытая розовой кровавой пеной морда. Передний ряд двойных зубов слегка коснулся руки Бенни, и тот вскрикнул. Испуг был так силен, что Бенни выронил свой «смит-и-вессон», словно он обжег ему руку, и пистолет тотчас исчез в акульей пасти. В этот момент Кроукеру удалось, наконец, выдрать свои пальцы из разорванной морды чудовища.
Истекающая кровью, с шестью пулями тридцать восьмого калибра в голове, акула все еще продолжала извиваться всем телом и бешено бить хвостом. Теперь она была еще опаснее, чем прежде. Кроукеру не раз доводилось видеть, как акулы, даже уже абсолютно мертвые внешне, на суше внезапно оживали, и тогда излишнее любопытство приводило к трагическим последствиям. Обернувшись, Кроукер достал лодочный багор и вонзил его в уцелевший глаз акулы.
Постепенно кипевшая вокруг лодки вода успокоилась, и на ее поверхности стало расплываться кровавое пятно.
Медленно завалившись набок и судорожно вращаясь по спирали, акула стала погружаться, продолжая разевать жуткую пасть.
– Черт побери, – пробормотал Бенни, опираясь на поручни. Его изрытое оспой лицо постепенно приобретало естественный цвет. – Эта сука сожрала мою ваху и мой «смит-и-вессон»!
- Предыдущая
- 7/102
- Следующая
