Плавучий город - ван Ластбадер Эрик - Страница 18
- Предыдущая
- 18/101
- Следующая
Леонфорте с любопытством разглядывал Тони, словно необыкновенное животное в зоопарке.
— Это не твоя территория! Да, знаю, мы договорились с Домиником, упокой, Господи, его душу, что за мной будет Западное побережье, а за ним — Восток. — Он пожал плечами. — Но такова уж человеческая натура: Доминик начал расширять владения в западном направлении, ну а я продвинулся на восток.
— Ты... вонючка, — взвизгнул, покраснев, Тони. — Ты являешься сюда, убиваешь моего телохранителя, ты что, собираешься развязать тотальную войну?
— Остынь, советник, — сказал Леонфорте. — Я только защищаю свои интересы.
У Чезаре были глаза убийцы. В них плясал еле сдерживаемый огонек дикого бешенства. Кроукер не раз наблюдал такое во время уличных разборок. Но в данном случае было одно отличие: Леонфорте выглядел внешне спокойным и расчетливым, что не вязалось с огоньком в его глазах. Складывалось впечатление, что в одном теле живут два разных человека.
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
— Очнись, советник. Ты — вонючий любитель, который пытается выиграть в незнакомой ему игре. Ты же ничего в ней не понимаешь!
— Я не намерен выслушивать весь этот вздор. С этим ублюдком у меня свои счеты. А тебе что от него нужно... твою мать?
— Не твоего ума дело. Вот что я тебе скажу, советник, почему бы тебе не уехать обратно за реку в твоем великолепном «Линкольне», от которого я, не скрою, в полном восторге, и мы поговорим обо всем как-нибудь в другой раз.
— Что? Ты, видно, думаешь, что можешь вот так запросто закатиться на мою территорию, убивать моих людей да еще приказывать мне?
— Не кипятись, советник. Тебе нужно либо дать дозу успокоительного, либо устроить хорошую вздрючку, а лучше — и то, и другое.
— Ты конченый человек, Бэд Клэмс, — голос Тони прозвучал зловеще, однако на Чезаре Леонфорте это не произвело никакого впечатления. Он щелкнул языком и откуда-то, словно из-под земли, появились два мощных парня в плащах с пистолетами-пулеметами МАК-10.
— Не надо ссориться, советник. Так и быть, я пропущу мимо ушей угрозу в мой адрес. Я не хочу осложнять...
Тони перевел взгляд с парней на Кроукера.
— Не думай, что тебе повезло: еще встретимся...
Кроукер скрипнул зубами.
— Непременно...
Тони в бешенстве отступил за свой «Линкольн». Он был бледен и, казалось, вот-вот потеряет сознание.
— Ты еще пожалеешь, что ступил на эту территорию, Бэд Клэмс, я тебе обещаю.
— Великий человек, — произнес Леонфорте вслед отъезжающей машине.
Потом он повернулся к Кроукеру и рассмеялся.
— Посмотри на себя: взмок как мышь. Что, неохота помирать? — Он покачал головой. — Да, этот парень не шутил. Еще немного — и он продырявил бы тебе башку.
— Думаю, что и вашу тоже...
— А вот уж нет, мои ребята этого бы не допустили. — Леонфорте посмотрел на Кроукера оценивающим взглядом. — Ты еще задираешься? А у самого штаны мокрые. Сейчас позову какую-нибудь бабу, и мы это проверим.
Чезаре расхохотался, потом сразу же посерьезнел.
— Шутки шутками, но вы, дорогой Кроукер, обязаны мне жизнью, а долг платежом красен.
Николас трясся на заднем сиденье военного джипа старшего инспектора Ван Кьета. Глаза у него были завязаны, ноги и руки стянуты металлическим шнурком. Было раннее утро, пахло свежей рыбой и срезанным сахарным тростником. По этим запахам Линнер определил, что его везут обратно в Сайгон, а это значит, что не казнят без суда и следствия. Наверное, его будут допрашивать, но пригласить адвоката, конечно же, не позволят. Не будет и судебного разбирательства, расстреляют без всяких церемоний; это ведь Вьетнам, а не Америка.
Синдо погиб, Бэй тоже. Кое-что стало проясняться в обстоятельствах убийства Винсента Тиня. Известно и имя программиста-кибернетика, который собрал незаконнорожденный компьютер «ти-хайв». Это гражданин России по фамилии Абраманов, скрывающийся где-то в северо-западной части Сайгона. Линнер знал, что нужно сейчас предпринять. Синдо был убежден, что старшему инспектору Ван Кьету многое известно о гибели Тиня. Значит, надо остаться с ним наедине на двадцать минут и вытряхнуть всю полезную информацию. Всего на двадцать минут!
Он сосредоточил внимание на шнурке, который стягивал его запястья и щиколотки. Справиться с этим шнурком — не проблема. Когда его связывали, Николасу удалось напрячь мускулы, теперь он расслабил их, и шнур ослаб. Можно было потихоньку его разматывать.
Николас делал это осторожно, чтобы никто не заметил, что он задумал, и через несколько минут его руки были свободны. Затем он начал тереться головой о спинку сиденья, словно его подбрасывало на плохой дороге, и повязка, закрывавшая глаза, поднялась вверх, а вскоре соскользнула совсем, И в этот момент Николас увидел ухмыляющуюся физиономию Ван Кьета, который, повернувшись на переднем сиденье, целился в него из пистолета.
— Зря старались, — сказал старший инспектор. — Я знаю, кто вы, вернее, чем занимаетесь. И знаю, на что вы способны. Но у вас ничего не выйдет. Попробуйте только пошевелиться, я немедленно отправлю вас на тот свет!
Николас чувствовал, что Ван Кьет говорит правду. Расслабившись, он откинулся на спинку заднего сиденья и подумал о том, что на свободу, по крайней мере сейчас, ему не выбраться.
Пока водитель пробирался по забитым повозками окраинам города, они хранили молчание. Николас почти сразу же понял, что Ван Кьет не собирается везти его в полицейский участок, и стал размышлять, чьи приказания выполняет инспектор. Возможно, Ван Кьет оказался в самом центре интриги, которая была затеяна в Сайгоне и его окрестностях; возможно, был платным агентом сразу нескольких крупных дельцов. Инспектор, если он был предприимчивым и умным человеком, мог жонглировать этими разнообразными обязанностями так, чтобы они не пересекались друг с другом. Разумеется, он не допускал, чтобы какой-нибудь опийный магнат с плато Шань, который платит ему за молчание, узнал, что он также продает информацию и защищает международного торговца оружием, действующего в этом же районе. Такая оплошность могла привести лишь к насильственной смерти, вроде той, которая постигла Винсента Тиня.
Николас понимал, что ему следует сконцентрировать всю свою волю, чтобы выжить, и он стал анализировать ситуацию. По-видимому, Ван Кьет действует по чьим-то указаниям, причем, по всей вероятности, по указаниям того, кто каким-то образом связан с убийством Тиня. Тинь делал деньги, среди прочего, на компьютере, незаконно изготовленном на основе украденной технологии «ти», микросхемы нейронной сети первого поколения. Теперь Тиня нет и нет этого компьютера, Николас же занял прочное положение а Сайгоне, потому что микросхема нейронной сети второго поколения находится у него. Несомненно, те люди, с которыми Тинь имел деловые отношения, захотят получить эту микросхему.
Бэй назвала ему русского гражданина Абраманова. Но Абраманов был ученый, а не делец. К тому же он не мог пользоваться влиянием в Сайгоне: русских здесь не любили. Но кто тогда стоит за ним? Николас не мог избавиться от мысли, что этот «кто-то» приказал убить Тиня. Вероятно, Николаса везли сейчас именно к этому человеку или к члену его группы. Значит, Ван Кьет все же довезет его живым, если не случится чего-нибудь экстраординарного.
Наконец машина остановилась перед каким-то зданием с облупившейся штукатуркой. Вывески на нем не было, на фасаде виднелся лишь номер. Что-то показалось Линнеру знакомым, но что именно, он не мог понять. Вокруг копошились люди, которые, видимо, жили в страшной нищете, но Николас им позавидовал, потому что они были свободны.
Внутри здания никого не оказалось. Николас взглянул по сторонам и тут его осенило: он вспомнил, что, как говорил ему Синдо, именно по этому адресу Винсент Тинь снимал помещение, где и занимался своим незаконным бизнесом.
Они начали подниматься по металлическим ступеням лестницы. Водитель джипа шел впереди, затем Николас. Ван Кьет замыкал шествие. Не успели они подняться на первую площадку, как путь им преградил человек, спустившийся откуда-то сверху.
- Предыдущая
- 18/101
- Следующая
