Журнал «Если», 1995 № 03 - Браннер Джон - Страница 26

• Предыдущая
• 26/66
• Следующая

Его спутники целились в чету из пистолетов, может, газовых, а может, и боевых.

— Коля, — сказал Корнелий, в последней попытке урезонить соседского юношу и спасти его от позора.

— Опомнись.

— Быстро! — скомандовал Коля. — Гони «капусту». И еще: будешь отстегивать по десять лимонов в месяц. У меня весь город схвачен.

— Коля, подумай о маме, — произнесла Ксения металлическим голосом.

Гаврилов насторожился.

Он направил пушку на Удаловых. Телохранители — тоже. Их кожаные куртки блестели под фонарями.

— Все на колени! — зарычал Гаврилов нечеловеческим голосом. — Весь город на колени!

— Мне тоже? — спросила его мать, которая пришла на площадь.

— Тебе в первую очередь. Забыла, как в детстве меня порола?

Гаврилова пала на колени. Остальные не подчинились. Более того, повинуясь жесту Ксении, пустившей микрокомпьютер по обратной программе, одежда бандитов превратилась в бесформенные хламиды, которые тут же стреножили их по рукам и ногам. Пистолеты грохнулись на землю, а сами негодяи стали бороться и выпутываться из одежд, словно жрец Лаокоон и его сыновья с античной скульптуры.

К тому времени, когда им это удалось, Корнелий подобрал пистолеты, и, видя неминуемую гибель, телохранители, подобно голым королям, осознавшим весь ужас своего положения, убежали в ближайший лес. Одежда же рэкетиров таинственным образом взлетела кверху и облегла широкие плечи каменных землепроходцев.

Единственным, кто не потерял присутствия духа, был Коля. Он спокойно забрал пакет с долларами и пошел прочь с площади, заявив на прощание Удалову, который стоял с пистолетами в обеих руках:

— Ты стреляй, дядя Корнелий, стреляй в ребенка!

Но тут на площадь ворвался и замер междугородный автобус, откуда выскочил профессор Минц.

— Ах, как я виноват! — воскликнул он и вытащил деблокатор, изобретенный им на острове Пасхи. Он направил его на уходящую голую фигуру.

Голубая молния догнала Колю и пронзила его.

— Возьми обратно стыд! — громовым голосом вскричал профессор.

Коля попытался прикрыться пакетом с деньгами. Он с ужасом оглядывался.

— Жалость! — сказал профессор.

Коля увидел Ксению и робко протянул ей пачку с деньгами.

— Доброту…

Коля рухнул на колени.

Его мать подбежала к нему и обняла молодого человека. Он стоял, прижавшись к ней, как блудный сын на полотне Рембрандта.

— Страх! — продолжал Минц.

Колю охватила дрожь.

— Любовь! — громовым голосом воскликнул Минц.

Безумный взор Коли отыскал в полутьме фигурку Томи-Томи. И они оба зарыдали…

Домой жильцы возвращались вместе. Только Гавриловы с Томи-Томи шли чуть поотстав. На Коле был ладный костюм, вернувшийся с памятника.

— Вот мы и победили! — сказала старуха Ложкина.

— Ага, — согласилась Ксения. — Надо бы нам теперь железные двери заказать.

— Наука поможет нам исправить нравы! — Минц был настроен оптимистично. — На каждое безобразие мы придумаем противоядие.

— А они — новое безобразие, — вздохнул Удалов.

Так они и не пришли к единому мнению.

Объектом вымогательства может стать практически любой. Сумма выкупа в 12 млн. рублей обычно фигурирует у «дворовых» рэкетиров. Аппетиты растут вместе с инфляцией. За 8-месячную девочку с матери затребовали 500 тысяч долларов. Женщина была состоятельная, но, чтобы набрать такую сумму, ей пришлось бы продать все свое имущество.

Жертва обратилась в ГРУ, а оттуда сообщили в Региональное управление по организованной преступности (РУОП), и девочку освободили. Что примечательно — данная группа на две трети состояла из женщин. Организатор — мать двоих детей — получила 11 лет, а одна из участниц, кстати, беременная, пять.

Иногда сами «похищенные» оказываются по совместительству рэкетирами. 100 тысяч долларов потребовали у семьи за возвращение 13-летней дочери. Оказалось, что девочка три дня скрывалась у приятелей, дожидаясь, пока родители раскошелятся. У директора одного из спорткомплексов похитили дочь-студентку. Выяснилось: 25-летний бездельник. А держали ее все это время на квартире 17-летней девицы, которая уже была осуждена условно за разбой.

— Я в школе в засаде сидел, — рассказывает оперативник РУОП, — лбы встречаются, не дай боже. Приходилось разбираться со школьным рэкетом: не дал списать — выкладывай 100 долларов, облагают данью младшие классы. Доходит до того, что параллельные классы устраивают между собой разборки — делят сферы влияния.

Уличный рэкет — для начинающих, им занимаются обычно низовые структуры организованных преступных группировок либо дворовые команды. Бомжи тоже могут сбиться в кучу и «наехать» на того, кто, с их точки зрения, живет лучше остальных. Был случай, когда за похищенного требовали выкуп всего в 200 тысяч рублей. Сумма, по нынешним временам, явно несолидная. Более серьезные «специалисты» контролируют, например, строительный бизнес. Под «прицелом» находятся и многочисленные артели, занимающиеся отделочными работами по демпинговым ценам. Значительная их часть состоит из жителей Украины, Молдовы, которые приехали в Москву в поисках заработка. Жаловаться «мигрантам» нельзя, вот и обирают их «как липку». А вот в нефтяные дела уже никто не суется, понимают, что лишнего рта здесь не потерпят.

Вариантов сбора дани существует множество: скажем, автослесарь не уложился в срок с ремонтом автомобиля — «плати неустойку». Могут угнать машину и потребовать выкуп, а то и просто пригрозить, что сожгут иномарку.

Лобовой рэкет встречается редко. Теперь вымогательство, как правило, камуфлируется предложением охранных услуг. Различить охранные фирмы и рэкет бывает достаточно трудно. Формальное отличие в том, что одни лишь предлагают свои услуги, а вторые принуждают ими воспользоваться. Но подобное разграничение условно. Повадки рэкетиров изменились. По отношению к «объекту» бандиты стараются быть предельно корректными — изъясняются намеками. Юридически грамотные, они знают, если нет прямых угроз — не будет и ответственности. Приходят хорошо одетые люди и предупреждают: мол, у вас нет «крыши», а это опасно. Если намек не понят, в следующий раз добавят: «Как же это вы ничего не боитесь, все-таки девочка ваша ходит в такую-то школу…»

Сильные группировки, как правило, контролируют всю свою территорию, все, что здесь делается. Лидер осуществляет общее руководство, «замы» курируют рынки, автоугоны, проституцию, наркотики… Но бывают и заходы на чужой участок. «Измайловцы», к примеру, спокойно работают в Солнцеве, хотя и должны соблюдать определенные криминальные законы. Скажем, нельзя отбирать «дойную корову»; по канону, прав тот, кто пришел первым, даже если он слабее. Чересполосица связана с тем, что, хотя зарегистрирована фирма в одном районе, офис у нее может находиться в другом, а производство — в третьем.

— Часто возникает путаница из-за названий банд, — говорит Александр Вахненков — заместитель начальника отдела по борьбе с вымогательством и захватом заложников московского РУОПа. — В «липецкой группе» только несколько человек были выходцами из этого города — остальные москвичи. То же самое и с этническими ярлыками — в «чеченских» группировках русских гораздо больше. Преступность не знает национальностей. Вы никогда не задумывались, почему с Кавказа много «воров в законе»? Оказывается, там даже такое «звание» можно купить. Вот и появляются «авторитеты» двадцати с небольшим лет от роду. Есть гораздо более серьезные криминальные лидеры, которые предпочитают оставаться в тени. А вообще-то рэкет охватывает далеко не так много людей, как это можно представить, читая газеты.

• Предыдущая
• 26/66
• Следующая