Глаза Ангела - ван Ластбадер Эрик - Страница 23
- Предыдущая
- 23/125
- Следующая
Пальцы Рассела бессознательно потянулись к карману пиджака — Тори знала, что он ищет сигареты. Сигарет не было — Рассел бросил курить, так что ему пришлось удовлетвориться стаканом сока.
— Эксперт шесть недель докапывался до истины и установил, что девочка начала колоться кокаином всего лишь за три месяца до смерти. За этот короткий срок ее организм разрушился до предела. А? Молекулярный анализ показал, что тот кокаин, которым пользовалась она, отличается от обычного. Мы попробовали создать подобный наркотик в наших лабораториях и потом скормили его мышам — результат превзошел все ожидания. Это настоящий яд, и яд страшный. Сразу человек от него не умирает, но через три месяца гибнет.
После минутного размышления Тори спросила:
— Значит, Ариель занимался этим делом? Для этого он и приехал в Буэнос-Айрес?
— Да.
— А двое из якудзы?
Рассел сначала посмотрел на Бернарда, потом на Тори.
— Ариель считал, что они — одно из составных звеньев цепочки якудзы — суперкокаин. В последнем донесении он написал мне о том, что обнаружил связь между японцами и этим ужасным наркотиком.
— Подожди минутку. Ты хочешь сказать, что японцы занимаются производством суперкокаина?
— Похоже на то.
— А откуда Ариель получил свою информацию? Вам известны источники?
— Нет. Соларес убедил меня избавить его от обычных формальностей, чтобы дать ему возможность поближе подобраться к нужным людям. За его действиями не было каждодневного контроля, он не делал никаких докладов в определенные часы, практически не было и обратной связи, никакой поддержки, которой мы обычно обеспечиваем своих агентов. У него было подозрение, что за ним следили, так он мне говорил, — Рассел опустил глаза и стал рассматривать надпись «МОРОЖЕНОЕ», но Тори видела, что он ушел в себя, возможно снова переживал смерть Ариеля.
— Поэтому нам понадобилась ты, Тори, — продолжал Рассел. — Ты знаешь японцев, их культуру. Они ведь не способны ничего изобрести, но дай им хоть малюсенькую идейку — они доведут ее до ума лучше всех наций на свете.
— Это неправда, что они не способны изобретать.
— Перестань, Тори, — вмешался Бернард. — Ты же знаешь, что он имеет в виду. Суперкокаин — не синтетическое средство, для его производства требуется натуральный продукт. Этот яд нельзя получить на искусственной основе. Между прочим, суперкокаин — мощнейшее оружие, подумай об этом!
— Послушайте, но это же сущее безумие. Чего ради японцам создавать этот чертов наркотик? Ну если ради денег, то куда ни шло, но чтобы они создали его в качестве оружия — такое просто немыслимо.
— Не могу с тобой не согласиться, — сказал Бернард, — но мои друзья из Вашингтона утверждают, что в течение ряда лет Япония старается вести против Америки экономическую войну, и не остановится ни перед чем, чтобы одержать над нами верх. Любой ценой. Я лично в это не верю, однако если я назову тебе имена тех лиц в Белом доме и на Капитолийском холме, кто придерживается подобного мнения, ты будешь сильно удивлена. Так или иначе, мы располагаем конкретными фактами: Ариель Соларес в результате предпринятого им расследования установил, что суперкокаин — детище японцев. Перед тобой стоит задача: выяснить, кто и зачем занимается производством наркотика, его продажей и распространением. А затем сделать так, чтобы проклятый суперкокаин исчез с лица земли раз и навсегда.
— Прошу тебя, относись к Расселу более терпимо, — обратился Бернард к Тори, когда они остались одни. — Он не такой уж плохой.
— Он уволил меня.
— И правильно сделал. И получил на это мое благословение.
— Ваше благословение?..
— Тори, вспомни, кто был твоим учителем? Я. Предложив тебе работать в Центре, я в определенной степени рисковал. Тем не менее я сделал это, надеясь на то, что твоя выдающаяся физическая подготовка, незаурядный ум перевесят присущие тебе отрицательные качества — строптивость, непредсказуемость поступков и, скажем так, чрезмерную самостоятельность. Я по-настоящему привязан к тебе, люблю тебя, но пойми одну вещь — Центр — это организация, во многом напоминающая военную. И так же, как в любом военном ведомстве, в Центре с самого начала были установлены строгие правила и обязанности, которые нарушать нельзя никому, ни одному человеку, и тебе в том числе. Ты попыталась не подчиниться нашим правилам, и что из этого вышло? Не спорь, ты получила по заслугам, Рассел поступил так, как требовал от него долг директора, поэтому перестань дуться на своего коллегу.
Тори и Бернард шли, прогуливаясь, мимо конюшен, и по какому-то молчаливому согласию держались ближе к деревьям — естественной защите от подслушивающих устройств.
— Ладно, может быть, я была несправедлива к нему, оставим это, — сказала Тори, — но у меня есть к вам просьба.
— Какая же?
— Если я вернусь в Центр, то только на своих условиях.
— Скажи мне конкретно, чего ты хочешь?
— Обещаю не нарушать правил, но сделайте для меня маленькое исключение — дайте определенную свободу действий.
— Невозможно.
— Но вам без меня не обойтись.
— Давай не будем друг с другом хитрить, Тори, мы знакомы не первый день. Не отрицаю, мы нужны друг другу. Подчеркиваю — друг другу, не только ты нам, но и мы — тебе. Если ты с этим не согласна, я не разрешу тебе снова у нас работать, потому что, с твоей стороны, это будет самообман. Ты любишь охоту, опасности, кровь, проливающуюся рядом с тобой — и не возражай, мы оба знаем, что это правда, — тебе нравится рисковать жизнью, бросать вызов смерти — вот твоя стихия, и я не знаю никого, кто бы лучше тебя находил выход из безвыходных ситуаций.
Некоторое время они продолжали идти молча, и слышно было лишь монотонное постукивание дятла где-то в густой листве.
— Если бы вы дослушали меня до конца, — первой прервала молчание Тори, — то, может быть, и согласились бы на мою просьбу.
— Сомнительно, но, пожалуйста, говори. Они остановились под сенью раскидистых кленов, куда не доходил солнечный свет, где было прохладно и темно. — Мне необходимо получить доступ ко всем секретным документам и я должна быть избавлена от всех обычных в таких случаях процедур. Это во-первых. Во-вторых, я хочу взять Рассела к себе в напарники.
Наступило гробовое молчание. Вот она, ее месть! — ликовала Тори. Вытащить Рассела из удобного директорского кресла на поле битвы, чтобы он понюхал пороха, встретился с врагом лицом к лицу и, если ей, конечно, повезет, хоть раз взглянул в глаза смерти.
— Директор не выполняет боевые задания лично. Его дело — руководить, — наконец заговорил Бернард.
— Все равно.
— Я не могу согласиться на это условие. Тори сделала рукой прощальный жест.
— Хорошо, тогда увидимся еще через восемнадцать месяцев, о'кей?
— Да пойми, глупая, ты не сможешь без нас жить. Тори упрямо отступила в сторону, повернулась к Бернарду спиной и хотела уйти, но он остановил ее и притянул к себе.
— Ладно, я согласен. Но объясни мне, почему тебе нужен именно Рассел?
— Он потерял всякую связь с реальной жизнью. Сидит на этой цветущей ферме, ездит в бронированных лимузинах, летает на защищенных от угонщиков самолетах. Вы же были не таким, Бернард. Ну вспомните! Что такое разные вычислительные центры и прочая чепуха по сравнению с настоящим боевым опытом! Я прекрасно помню, как вы время от времени оставляли свои директорские обязанности, чтобы получить информацию не по телефону, а, как говорится, в чистом поле, приложив ухо к земле, из первых рук, понимаете? Если Рассел будет торчать здесь и осуществлять руководство моими действиями, что он, собственно, и собирается делать, мне от этого не будет никакого проку. Он контролировал Ариеля, и что же? Ариель погиб. А мне нужна помощь, так же как Расселу необходим боевой опыт. Думаю, вместе мы неплохо справимся, так что отпустите его со мной, Бернард.
— Я не уверен, что для Рассела это подходящее занятие.
Тори буквально прожгла Бернарда взглядом.
— Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что мне вы можете позволить рисковать жизнью и погибнуть, а Рассела вам жалко терять?
- Предыдущая
- 23/125
- Следующая
