Прекрасная свинарка - Ларни Мартти - Страница 12
- Предыдущая
- 12/48
- Следующая
— Я совершенно того же мнения, что и генеральный директор, — проговорил он льстиво. — Нейти Баранаускас для нашей компании — бесценное сокровище. Где бы мы нашли корреспондентку, столь совершенно владеющую и английским и испанским, как нейти Баранаускас? Нигде. А кроме всего, она и финским языком владеет весьма блестяще…
Генеральный директор сделал нетерпеливый жест, мне казалось, что он сквозь длинную фигуру двоюродного брата видит висящую на стене карту Европы с Британскими островами.
— Хорошо, Симо, что ты согласен со мной, — сказал он сухо. — О повышении оклада я сам сообщу завтра в отдел заработной платы. Есть у тебя еще какое-нибудь дело?
Другого дела у Симо Сяхля не было. Он сказал мне какую-то пошлую любезность и вышел из кабинета. Я уверена, что он пошел срочно принимать аспирин. Видя всюду ложь и коварство, мне кажется. Он на следующее утро брился без зеркала.
Все, что еще можно было бы рассказать о вице-директоре Симо Сяхля и о его деятельности, было уже написано в хельсинкских газетах от четвертого октября 1947 года в связи с сообщением о смерти бедняги…
Когда генеральный директор убедился в том, что его любезный кузен покинул контору и в коридорах не слышно шагов уборщиц или вахтеров, он начал снова говорить о нашей заграничной поездке. Хотя я и читала несколько американских книг, в которых известные биологи писали о ненадежности мужчин, об их коварных охотничьих повадках, я все же поверила, что попаду в Англию благодаря знанию языков. С милой откровенностью я задавала своему начальнику вопросы о программе поездки, о времени отъезда, о гостиницах и о цене билетов. Он пересел на диван, разложил на столе карту и пригласил меня сесть рядом. Я послушно исполнила это указание, потому что в жизни бывают моменты, когда стоит уважать формальный авторитет, думая о будущем. Мой почтенный работодатель вытер со лба пот, обсосал усы и запыхтел:
— Минна… Ты согласна на мое предложение?
— Да, конечно, — медленно проговорила я в ответ. — Я готова, когда угодно.
Будучи прежде всего деловым человеком, он решил сразу же приступить к существу дела. В тот момент я еще не знала, что он представляет собой загадку, которую способна решить каждая женщина. И только когда мой начальник встал и отстегнул свои подтяжки, я поняла его намерения. Это был весьма определенный договор о взаимных расчетах, под которым он требовал моей подписи. Я начала спешно обдумывать план бегства. Он опустил шторы на окнах и стал совершенно спокойно, не спеша раздеваться. Как истинный педант и чистоплюй, он бережно сложил брюки по безупречной, только что заглаженной складочке и повесил на спинку стула. Так, вероятно, поступает какой-нибудь амнистированный дворянин, у которого все джентльменство в хорошо отутюженных брюках. Я схватила сумочку и встала. Он подкатился ко мне, как смешной маневренный паровозик «кукушка», и схватил меня за руки.
— Минна… Минна… Я люблю тебя.
Он попытался было поцеловать меня, но из-за своего маленького роста не смог дотянуться. Я с трудом удерживалась от смеха. Положение было действительно комичным: коротенький пузанчик, ниже меня на целую голову, признавался мне в любви, страстно ожидая так называемой взаимности, и для большей выразительности своего искреннего чувства снял брюки! Только желе задрожало бы перед ним.
Я оттолкнула его и сказала, что его бестактность отчасти можно понять, поскольку он много пил в последнюю неделю и был уже не способен оценивать свои поступки. Но сердцеед-коротышка не внял моим разумным доводам. Пример французского «маленького капрала» сделал его финским самолюбивым капралом-дельцом, который пытался своеобразным артиллерийским залпом забросить меня на Британские острова.
— Минна! — шипел он почти свирепо. — Это вовсе не шутки. Я нисколько не пьян… Я люблю тебя, люблю! Неужели ты не понимаешь?
Скудоумные цензоры любовной жизни не смогли бы произнести слово «любовь» со столь выразительной интонацией, с такой страстью и злостью, как он. Наконец мой начальник вспомнил пословицу: «Кто смел, тот и съел». Меня чуть не стошнило. Я быстрыми шагами направилась к двери, но он бросился за мной и вцепился в меня, как в своего злейшего врага.
— Минна! Ты не уйдешь! Подумай о своем будущем!
— Пустите меня! — воскликнула я.
— Нет, Минна, ты не можешь так уйти. Неужели ты не веришь, что я тебя люблю? Если ты будешь сопротивляться, я возьму тебя силой…
Он хотел укусить меня за руку. Тогда я вышла из себя. Точно рассчитав удар, я направила его в нос противника, и Сеппо Свин опустился на колени, словно школьник на исповеди. Сама того не желая, я, видимо, повредила этот толстый нос, и насыщенная алкоголем кровь потекла из ноздрей, сделав черные усы красными. Теперь мой шеф уже не заговаривал ни о любви, ни о повышении оклада, ни о заграничной поездке. Зато он не скупился на восклицания, которые невозможно было бы опубликовать ни в одном печатном произведении. Какой-нибудь порочный филолог мог бы почерпнуть из этого словесного фонтана всю терминологию разврата и сквернословия. Но, как сказал один мудрец: «Бойся мужчину, который говорит, что ненавидит тебя, ибо ярость его любви может вспыхнуть в любой момент!»
Так вышло и на этот раз. Он стер кровь с усов и губ, с трудом поднялся на ноги и снова начал доказывать подлинность своей любви.
— Минна, милая, дорогая Минна… Будь моей!.. Заплачу сколько угодно. Не смей сопротивляться, ведь ты женщина, обыкновенная женщина…
Он приблизился ко мне, угрожающе опустив голову, словно собирался боднуть меня в живот, и вдруг, неожиданно подпрыгнув, ухватил меня за волосы. Я взвизгнула от боли. Казалось, будто с меня сдирают скальп. Пригнув мою голову к коленям, он тащил меня куда-то за волосы, как собаку на поводке, и говорил о любви. Притащив меня к широкому кожаному дивану, который, как можно догадываться, использовался для подобного рода «представительства» довольно часто, он отпустил мои волосы и начал привычные поиски дикой розы, к которой, обычно столь односторонне, бывает направлена мужская любовь. Они восхищаются поверхностными женщинами, но всегда ищут в них некоторой глубины. Однако на сей раз все попытки Сеппо Свина были уже заранее обречены на провал. Оттолкнув его в угол дивана, я двумя кулаками нанесла резкий удар прямо в помутневшее зеркало его души. Не зря я прошла в американской школе курс бокса. Я нокаутировала моего противника и тем самым решила деликатный вопрос авторитета без рысистых состязаний красноречия. Наскоро поправив прическу, которая была приведена в некоторый беспорядок, я поспешила к выходу, но тут у меня мелькнула злая мысль. Я схватила висевшие на спинке стула брюки моего высокоуважаемого шефа и удалилась из комнаты быстрыми, неслышными шагами, как ночной вор.
Потом я много размышляла над этим поступком, означавшим для меня потерю службы. Если бы я согласилась на требования шефа, которые кому-либо могут показаться незначительными, я бы наверняка добилась денег, власти и успеха. Возможно, я даже стала бы акционером компании, ибо известно, что многие важные торговые сделки и переход из рук в руки целых состояний решаются не за столом совещаний, а в постели. Среди моих знакомых есть десятки богатых деловых женщин, которые приобрели первичный капитал исключительно благодаря своей женской привлекательности. Но ни один политэконом не обращает внимания на это важное обстоятельство, существенным образом влияющее на образование капиталов и на распределение доходов. Каждая красивая женщина может обеспечить себе состояние исключительно благодаря своей красоте, ибо очень многие мужчины всегда вкладывали и будут по-прежнему вкладывать деньги в предприятия, не приносящие никаких процентов. Мужчина — это вечный многоженец, который старается получить от жизни больше, чем она может дать. И мы, женщины, знаем это обстоятельство слишком хорошо!
Хотя Сеппо Свину пришлось после этого несколько недель носить темные очки, он не подал на меня в суд за «избиение». Он также не делал больше попыток хоть сколько-нибудь приподнять мой подол и мой оклад. «Избиение» — он употребил именно это слово — все же не явилось решающей причиной моего увольнения. Причина заключалась в обыкновенной угрозе развода, поводом для которой послужила моя невинная проделка: я послала наложенным платежом брюки моего шефа его жене. В посылку я вложила маленькое письмецо с соответствующей благодарностью директору за его чрезвычайно увлекательную попытку, которая, к сожалению, осталась слишком односторонней. Похоже, что мое послание вызвало в прекрасной семье Свинов совещание, на котором символы и приметы социального положения толковались по-разному. Я догадалась об этом прежде всего по пластырю, который украсил лоб Сеппо Свина. Именно эта рана была нанесена не моей рукой.
- Предыдущая
- 12/48
- Следующая
