Искусница - Хаецкая Елена Владимировна - Страница 36

В конце концов, странная девушка действительно предложила хорошую цену. И пошлину платить не пришлось, тоже верно. И вести нудные разговоры с клиентом. И выслушивать, как он бранит товар в попытках снизить плату. В общем, сплошные преимущества.

Вахар не был бы собой, если бы не выбросил всю эту историю из головы прежде, чем Гоэбихон скрылся из виду.

После случая с синими нитками Дахатан уверовал в своего подмастерья как в высшее существо. Он никогда не спрашивал Деяниру, как ей удалось перехватить выгодную партию под самым носом у более удачливых мастеров. Догадывался, очевидно, что она не расскажет.

Захватив в доме полную и безоговорочную власть, Деянира завладела и станком. Ей потребовалось лишь несколько уроков — самые основы ремесла, — чтобы ухватить суть дела и начать самостоятельную работу. Очевидно, Диана Ковалева действительно обладала значительными талантами — и притом совершенно не в той области, в какой желала бы ее мать.

Дахатан с облегчением уступил ей свое место. Деянира продолжала настаивать на том, чтобы все заказы оформлялись на имя ее мастера. Она якобы совершенно не желает занимать чужое место и отнюдь не намерена идти к своей цели по головам.

Дахатан не спорил и с этим. Одно время он прикидывал — не жениться ли ему на этой напористой девушке, но потом просто представил себе возможное сватовство и ужаснулся. Даже вообразить страшно, что она скажет в ответ на скромное предложение руки и сердца. Нет уж. Пусть все идет своим чередом, по замыслу Деяниры.

Мастер отбыл из Гоэбихона в деревню, расположенную в пяти днях езды от города. Погостить у дальних родственников. И заодно купить материалы для работы. Деянира подробно описала ему, какие она хочет: тонкую шерсть, некрашеную, с лохматым ворсом, — раз; льняные нитки с хорошей фактурой, толстые, выкрашенные в желтый цвет, — два; и хорошо бы разноцветной пряжи, любой, самой обыкновенной, — три. В обмен она предложила тот самый гобелен, над которым мастер трудился, когда Деянира только-только появилась у него в доме. Тогда были готовы лишь ноги лошадей, но девушка ухитрилась за месяц закончить работу, на которую Дахатану потребовалось бы не менее полугода.

Выслушав наставления от Деяниры, Дахатан криво улыбнулся.

— Учти, твое положение в городе и гильдии во многом зависит от твоего поведения, — сказал он.

Она надменно подняла брови.

— Что вы имеете в виду?

— Не вздумай в мое отсутствие водить сюда мужчин, — предупредил он. — Об этом сразу станет известно, а женщина дурного поведения не в состоянии создавать хорошие произведения искусства. Так считается, согласно законам гильдии.

— Чушь! — отрезала Деянира. — Суеверие не может быть частью закона.

— Я говорю тебе только то, что принято считать. И мне безразлично твое мнение на сей счет, — ровным тоном добавил Дахатан.

Она смотрела на него с потаенной усмешкой. Разумеется, он постоянно будет предостерегать ее насчет других мужчин! Еще бы! Если Деянире вздумается выйти замуж, Дахатан ее потеряет. Чего бы ему очень не хотелось. Ха, ха.

Нет, он может быть спокоен. Она намерена сделать карьеру без участия каких-либо мужчин. Потому что Гоэбихон — лишь ступенька, этап. Ей нужно добраться до Мастеров в Калимегдане. Она не должна выпускать из мыслей эту цель — ни на минуту.

— Разумеется, никаких мужчин, — обещала Деянира. — Вот еще глупости. Мне некогда заниматься такой ерундой.

Она закрыла за хозяином дверь, поднялась наверх и работала до наступления темноты. Она собиралась прожить эти дни очень тихо. Ни с кем не встречаться, даже пропустить пирушку в гильдии. Обычно ее охотно приглашали: Деянира много пила, весело смеялась, ядовито острила и никогда не уклонялась от участия в потасовках, когда они возникали. Она охотно запрыгивала на какого-нибудь бедолагу лежачего и увлеченно лупила его кулачками на потеху остальным.

Ее способность пить восхищала гоэбихонских забулдыг, как, впрочем, и предсказывала «девчонка с Екатерининского». Ухаживать за ней подмастерья не решались. Деянира в своем чепце и прочей амуниции слыла за «своего парня». История с синими нитками основательно прибавила ей авторитета. Многие догадывались, что это она перехватила заказ (не рохля же Дахатан, в самом деле, решился на подобную авантюру!) — но вот как она это сделала, оставалось загадкой.

Однако же в отсутствие мастера Деянира, несмотря на свою популярность и непогрешимую репутацию, отклонила приглашение весело провести вечер. Это тоже ей зачлось в плюс: умная бестия.

На пятый день отсутствия Дахатана тщательно оберегаемое одиночество Деяниры неожиданно лопнуло: она наняла слугу.

Произошло это по чистой случайности. Она ведь совершенно не собиралась никого нанимать. Но парень чем-то глянулся ей. Наверное, тем, что не был похож ни на одного из этих городских трудяг. Он не был буржуа. Это очень бросалось в глаза.

Даже странно, что для Деяниры подобное обстоятельство оказалось решающим. Ведь вся сознательная жизнь Дианы Ковалевой прошла в городе, а город — как раз и есть рассадник буржуазии. Но в современном Петербурге, очевидно, буржуазия совершенно неправильная, с разными там наслоениями, в том числе и культурными. А в Гоэбихоне буржуазия — чистая и первозданная. В смысле — горожане, ремесленники. Со всеми их положительными и отрицательными сторонами. Они порядочны, трудолюбивы, скупы, занудны, круг их интересов убийственно ограничен, они практически не способны на импровизацию и являют чудеса храбрости, только защищая свое имущество.

Все эти качества оставили неизгладимый отпечаток на их лицах. Даже подмастерья, даже мальчишки на побегушках — все одинаково порядочны, хитры, занудны, ограничены и алчны.

Деянира поняла, что ее угнетает обилие одинаковых лиц, только после того, как тот парень толкнул ее в переулке. Наверное, он был солдатом. Наверное, он побывал в плену. В общем, пережил что-то такое, необычное. Разные страдания. Страдания иногда непостижимым образом заменяют человеку интеллект.

У него была совсем другая внешность, не такая, как у прочих знакомцев Деяниры. Темно-русые волосы, широкие костлявые плечи, спокойный тихий голос. Но больше всего растрогала Деяниру его близорукость. Надо же, плохо видит, все время щурится!

Вот бедняга.

Она привела его в дом. Он был в городе чужаком и не знал, где ему найти пристанище. Надо же, оказывается, он надеялся найти здесь постоялый двор! Теперь, когда Деянира сделалась настоящей горожанкой, ей и самой была смешна эта претензия. Постоялый двор для чужаков, вот еще! В Гоэбихоне не любят чужаков.

Нечего парню болтаться по улицам без дела, коль скоро нелегкая занесла его в Гоэбихон. Деянира дала ему возможность побыть честным человеком. Отныне он будет отрабатывать ночлег и еду. Например, ему предстоит таскать корзины с рынка. И развлекать Деяниру, пока она работает. Разумеется, никаких денег она ему платить не намерена. Хватит с него и доброго отношения. Она — хозяйка, ясно?

Ему это все было ясно. Он все время извинялся. Ему казалось, что он непоправимо ее компрометирует. Что ж, возможно, так и есть. Возможно, ее репутации нанесен урон. Но Дахатан ничего с ней поделать не сможет. Если он ее выгонит, то потеряет половину заказов. Клиенты давно уже поняли, кто работает вместо мастера. Никто не позволит ее выгонять. Что бы там ни было записано в законах гильдии насчет женщин дурного поведения.

На всякий случай Деянира показала парню кинжальчик.

— Видишь? — сказала она. — Я могу постоять за себя, так что не вздумай распускать руки.

А он просто рассмеялся. Ничуть его не напугали эти угрозы. И на кинжальчик он взглянул без всякого страха, с веселым любопытством.

— Ни к одной женщине я и пальцем не прикоснулся без ее согласия, — заверил он.

И Деяниру сразу же кольнула ревность: она представила себе череду женщин, которые давали согласие на все эти прикосновения.

Интересно, много ли их было? Развратницы.