Журнал «Если», 2004 № 08 - Бачило Александр Геннадьевич - Страница 48

Флиттер летел над континентом. Земля внизу была тесно заселена, различались обширные укрепленные районы, которые должны были стать последним рубежом обороны родного мира — если до этого дойдет дело. Наконец начался спуск к Конурбации. На широком просторе внизу поблескивали выдутые из скального основания пузыри жилищ, соединенных каналами. Однако шрамы, оставшиеся после оккупации кваксов, закончившейся пятнадцать тысячелетий назад, еще были заметны. На месте равнин и гор простирались силикатные пустыни, оставленные лучами звездоломов и нанорепликаторов.

Комиссар проговорил:

— Эту Конурбацию построили кваксы. Ее до сих пор называют данным ими регистрационным номером — 11 729. Она скорее напоминает трудовой лагерь усиленного режима или питомник для разведения людей, чем человеческий город. Сейчас в 11 729-й размещается штаб-квартира Комиссариата. Здесь Кама Друз разработал Учение, которое и направляло с тех пор всю судьбу человечества. Мы решили оставить сделанное кваксами без изменений. Чтобы все видели, какая судьба ожидает нас, если человечество дрогнет или встретится с неудачей…

Ну, и так далее. На узком лице глаза горели праведным гневом. Было даже чуточку страшно.

Нас доставили в комплекс, находившийся в самом центре Конурбации. Он мог похвастать только грубой архитектурой кваксов, однако пузыри жилищ были соединены и углублены в землю, образуя помещение, на мой взгляд, границ не имевшее.

Варсин объявил, что мы находимся в Библиотеке Будущего. Некогда Библиотека представляла собой отдельную организацию, пояснил он, однако три тысячи лет назад Комиссариат взял на себя управление ею. Очевидно, память об этой эпической войне передавалась среди бюрократов из поколения в поколение.

Нас с Тарко поселили раздельно. Моя комната казалась огромной, она занимала несколько уровней, в ней было все — камбуз и даже бар. Судя по выражению лица капитана Дакк, нетрудно было понять, что она думает о подобной расточительности.

Кроме того, было странно оказаться в таком месте, где «день» продолжался один стандартный день, а «год» — настоящий год. В пределах Экспансии все даты устанавливаются по земному календарю — а как же иначе, что еще можно придумать? Например, на Базе 592 день продолжался более двух сотен стандартных дней — больше года, который составлял половину стандартного.

Впрочем, в баре оказалось достаточное количество Крови Пухля.

Расследование должно было возобновиться на второй день нашего пребывания на Земле. Однако Варсин сказал, что хотел бы ознакомить нас — меня, капитана Дакк и Тарко — с находками Комиссариата, прежде чем обнародовать их перед судом.

Итак, в этот критический день мы трое явились в помещение, которое Варсин именовал Картографическим Залом.

Он напоминал огромный улей, от колоссального центрального атриума отходило множество альковов и каморок. Повсюду на нескольких уровнях расхаживали бритоголовые фигуры в длинных одеяниях, в одиночестве или группами, окруженные прозрачным облачком виртуалов.

И мы, три простых космоплавателя, показались себе ничтожными и заскорузлыми.

Варсин находился в самом центре атриума. Увидев нашу троицу, он приветливо улыбнулся и при этом театрально помахал нам рукой.

Перед нами, подобно страницам колоссальной книги, начали открываться виртуальные диорамы. Осознав, что именно предстает передо мной, я ощутила, как по коже побежали мурашки. Передо мной разворачивался каталог судеб всего человечества.

В первые несколько мгновений я видела огромные флотилии, отправляющиеся на битву или — искалеченные — возвращающиеся обратно; я видела миры, блистающие, как драгоценные камни, свидетельства мощи и процветания человечества… или опустошенные и безжизненные, покрытые шрамами, как земная Луна.

Но, что хуже всего — там были голоса. Триумфальные вопли, мольбы о помощи.

Варсин проговорил:

— Здесь работает полмиллиона человек. Интерпретация в значительной части автоматизирована… однако ничто не способно заменить человеческий глаз, человеческий ум, человеческое суждение. Конечно, вы понимаете, что чем дальше вы находитесь от места, тем больше неопределенности проявляет его временная траектория в сравнении с вашей собственной. Поэтому лучше всего видны в будущем наиболее отдаленные события…

— То есть война, — проговорил Тарко.

— О, да. Насколько мы можем судить, вниз по течению — в каком направлении ни смотри — повсюду видна война.

Я уцепилась за это «в каком направлении ни смотри»…

— Комиссар, значит, вы здесь не только размечаете карту событий?

— Нет. Конечно, нет.

— Так я и знала, — проговорила я полным блаженства тоном, и все посмотрели на меня круглыми глазами. Однако перспектива приводила меня в восторг. — Вы способны изменять будущее. Значит, если вы видите, что битва будет проиграна, то можете не жертвовать флотом. Вы можете спасти тысячи жизней одним простым решением.

— Или вы можете предвидеть наступление ксилитов, — взволнованно проговорил Тарко. — Как на SS 433. И вы расставляете корабли на позиции… это была идеальная засада…

— Не забывай, что ксилиты имеют в точности такие же возможности, — проговорила Дакк.

— Я не подумал об этом.

— Итак, если бы они предвидели SS 433, то могли бы не посылать туда корабли.

— Да, — согласился Варсин. — Если бы разум обеих сторон действовал безупречно, никакие победы и поражения просто не были бы возможны. Продвижение вперед становится возможным только благодаря тому, что знание будущего несовершенно, поэтому ксилиты и не предвидели засады у SS 433.

Тарко спросил:

— Сэр, а что было с самого начала? Чем закончилось сражение у SS 433 до того, как обе стороны начали вмешиваться в будущее?

— Ну, этого мы не знаем, энсин. Возможно, сражения не было вовсе, а может, та или другая сторона заметила стратегическую брешь, которую можно было заполнить. Однако подобные размышления бесполезны. Следует видеть в будущем лишь грубый набросок, в который мы — и ксилиты — постоянно вносим изменения, придаем форму, оттачиваем до мельчайших подробностей. Как если бы мы вырабатывали историю будущего, приемлемую для обеих рас.

Но я все время старалась постичь основы.

— Сэр, а как же быть с временными парадоксами?

— О, Лета… — пробормотала Дакк.

— Я хочу сказать… — я указала на диорамы. — Предположим, вы ставите маяк с датой битвы. Но потом решаете изменить будущее, и битва не происходит… Что случается тогда с маяком? Он исчезает из бытия? А вам остается описание не произошедшего сражения? Откуда берется информация о нем?

Тарко поторопился с ответом:

— Возможно, таким образом создаются параллельные вселенные. В одной битва происходит, в другой нет. Маяк просто перемещается из одной вселенной в другую…

Лицо Дакк исказила досада.

Варсин взмахнул рукой.

— Нет, здесь не занимаются подобного рода метафизикой. Дело в том, что космос, как оказалось, обладает известного рода здравым смыслом. Если ты вызываешь временной парадокс, никакого волшебства не происходит. Всего лишь образуется никем не созданная аномальная информация или не имеющая аналогов система. Конечно, такие факты способны смутить человека, но производимое ими воздействие так незначительно рядом с существованием параллельных вселенных или объектов, вдруг возникающих или исчезающих. Нас беспокоит другое — последствия подобного знания.

— Последствия?

— Например, утечка информации из будущего в прошлое оказывает воздействие на эволюцию человечества. Новые изобретения передаются назад. Мы становимся статичными. Неподвижными — в крупном временном масштабе. Конечно, это помогает вести войну в столь колоссальном объеме пространства и времени. К тому же если обратиться к войне, многие сражения имеют ничейный результат благодаря предвидению с обеих сторон. Возможно, мы просто продлеваем войну. — Лицо его окаменело. — На мой взгляд, работая здесь, человек невольно становится осторожным. Консервативным. Чем глубже ты заглядываешь вниз по течению, тем более обширными делаются последствия. Одним движением руки в этом зале я могу обречь на забвение — а скорее всего, вычеркнуть из существования — триллионы душ.