Делла-Уэлла - Ларионова Ольга Николаевна - Страница 19
- Предыдущая
- 19/71
- Следующая
Страшным было другое: леденящее ощущение полного бессилия перед судьбой, впервые в жизни охватившее ее. Потому что она никогда, ничего и ни от кого не узнает о своем сыне.
Никогда.
Ничего.
Ни от кого.
В этот миг она была готова вернуться на корабль, взять за руку Таиру и войти в малую каюту, где были заточены их крэги. Опуститься на колени — и заставить сделать то же самое эту девчонку с земли, непонятным образом причастную к преследующему ее року, — и молить своих бывших поводырей о милости.
Она уже была готова сделать этот шаг, как кто-то потянул ее за край плаща. Она глянула вниз: стражник, холуйски елозя на пятках, протягивал ей маленького игрушечного зверька. На нежной палевой шкурке повисла хлебная крошка.
Мона Сэниа выхватила у него игрушку, спрятала за пазухой. Нет. Она обойдет весь город. Она допросит каждого встречного. И немедленно.
Она спрыгнула с крыльца и решительно зашагала в конец улицы, где уже скрылись трупонос и его призрачная помощница. Стена подымалась сразу за последним из домов, щербатая и усеянная яркими васильковыми ящерицами. Заслышав шаги, ящерки разом посерели и слились с камнем. Мона Сэниа забралась на плоскую плиту, служившую как бы порогом между городом и равниной, заглянула в проем. Башня, за которой прятался их корабль, громоздилась справа в трех полетах стрелы, а слева, шагах в тридцати от стены, возвышался свежий сруб без окон и крыши. В треугольный лаз, ведущий внутрь, трупонос заталкивал свой груз. Феи уже не было, или она стала совсем прозрачной — до невидимости. Гигант в травяных одеждах закончил свой муравьиный труд и сам скрылся внутри строения.
Мона Сэниа отступила назад и прислонилась к стене. Через несколько минут этот головоногий последует обратно, и она за него возьмется. Не нужно даже будет прятаться в дом, достаточно выйти за стену, там ни одной живой души.
Она достала десинтор и перевела калибратор на первую отметку — легкое парализующее действие. При своей очевидной первобытной тупости, он даже не заметит, что причиной его полусонного состояния будет легкий точечный ожег. Приготовиться… Шаги заплюхали совсем близко. В проеме мелькнула великанская ножища в ременной сандалии. Принцесса вскинула оружие — и остолбенела: кроме этих сандалий, на сером мускулистом теле не было ничего, даже фигового листочка. Мерно покачивая всем, что могло качаться, трупонос прошествовал мимо, не поднимая головы и, как прежде, — не обращая на принцессу ни малейшего внимания.
— Флейж, домой! — бросила она отрывисто, делая шаг в сторону и уже в следующий миг оказываясь под привычным сводом командорского шатра.
Ее напарник в неизменном изумрудно-морковном обруче появился там почти одновременно с нею. По его всегда насмешливому, по сейчас абсолютно непроницаемому лицу нельзя было определить, что именно и в какой полноте он лицезрел.
В каюте было пусто, но снаружи доносились приглушенные голоса.
— Где все? — строго спросила принцесса. Как-никак, а похищение Юхани стало возможным именно потому, что на корабле не оставалось караульных.
Но в отверстии верхнего люка тут же показалась голова Киха:
— Все здесь, принцесса. Дым сторожат.
Она выбралась наружу. Развалины старинной башни образовывали гребенчатый навес, под которым потрескивал аккуратный костерок. Четверо дружинников, простерев над ним руки, ловили дым и тут же отправляли его подальше наверное, в проклятое ущелье. Над огнем на прогибающихся прутиках скворчало мясо. Останки свежеразделанной тушки уже лежали на дне естественной ямы, костер вместе с обедом в одно мгновение мог отправиться следом за дымом. Придраться было не к чему.
Таира с засученными рукавами и голодным блеском в глазах была готова грудью защищать жаркое:
— Мы не крали, он от стада отбился. Одним словом, сам напросился…
Мона Сэниа устало опустилась на камень:
— Да я разве против — святое право скитальца…
Девушка взяла один прутик, понюхала, протянула принцессе. С мяса закапало. Мона Сэниа загородилась ладонью:
— Нет, без меня! — отшатнулась она. Подняла глаза и поняла, что напрасно не сдержалась: теперь никому кусок в горло не шел. К чертям. Женским нервам не место в походе. Дружина должна быть сытой и боеспособной.
— Гуен кормили? — спросила она, вонзая зубы в истекающий соком и чуть обугленный по уголкам кусок.
— А как же — ее добыча. Между прочим, тебе досталась печенка. Телячья. Единорожья. А у тебя неприятности. Да?
Мона Сэниа подняла на девушку тяжелый взгляд — не в первый раз у нее зарождался вопрос: откуда у этой непрошеной земной гостьи такая легкость в обращении с ней, высокородной принцессой и командором боевой дружины? Не может быть, чтобы в жилах этого подростка не текла хоть капля королевской крови. И потом, где это она так быстро и в таком совершенстве овладела языком Джаспера? Вероятно, на Земле существуют такие же магические шлемы, как и у ее верного Гаррэля, ее пажа из рода королевский лекарей.
Но это все потом. Сейчас все мысли, все силы направлены на одно: Юхани. Юхани. Юхани.
— Я ничего не сумела сделать, — проговорила она, с трудом разжимая сухие губы. — Надо как-то переменить образ. Меня или боятся, или раболепствуют до полного идиотизма. Принимают меня за какое-то сибилло.
— Как, как?
— Сибилло. Делло-уэлло сибилло.
— Ну, делло-уэлло — это что-то вроде трали-вали. А вот сибилло… Девушка внезапно вскочила, так что ее импровизированный шашлык угодил прямо в костер, и захлопала в ладоши — Это просто чудо! Ничегошеньки менять не надо, тебя приняли за ведьму, за шаманку, ты теперь из них можешь веревки вить! Давай, пошли туда, и прямо во дворец. Ты и я.
— Нет, — сказала мона Сэниа, но в голосе ее уже не было прежней твердости. Тобой рисковать я не могу. Там с чужими девочками разговор короткий.
Она не стала уточнять.
— Подумаешь! — пожала плечами Таира. — Ты сама говорила, что можешь перенести целую лошадь — пардон, боевого коня. Так что в случае опасности хватай меня за шкирку, как котенка, благо воротник у куртки рассчитан на когти моей Белоснежки, прыгай в свое ничто — и мы в безопасности.
— Ну, и чего мы добьемся?
— А вот чего: тебя приняли за какое-то сверхъестественное существо, в этом мире, судя по их поведению, реально обитающее. Прекрасно. Уж если кто и знает о твоем сыне, то именно такое сатанинское производное. Вот мы и потребуем, чтобы нам устроили встречу с настоящим сибиллой.
Мона Сэниа с изумлением смотрела на девушку. В этой изящной головке, осененной блестящим коконом темно-рыжих волос, рождались ясные и единственные решения. Почему ей самой не приходили в голову такие элементарные, трезвые мысли?
Да потому, что ее собственная голова раскалывается от отчаянья. Ее малыш в чужих, злобных руках, и нет никаких намеков на то, каким образом она нет, они обе, что еще загадочнее, — могут заслужить его возвращение.
— Между прочим, — проговорила Таира, безошибочно угадывая ее мысли, твои злыдни пообещали вернуть Ю-ю, если мы с тобой сообща это заработаем. Значит, нам все время надо быть вместе. Это однозначно.
Теперь и для принцессы это стало неоспоримым фактом.
— Запомни только одно, Тира, — проговорила она, чеканя каждое слово, запомни накрепко и никогда не нарушай: ты все время должна находиться от меня не дальше, чем на расстоянии протянутой руки. Лучше — ближе. Запомнила?
Девушка кивнула, и ее и без того яркое, персиковое личико вдруг осветилось совершенно ослепительной улыбкой — было даже непонятно, как это ее маленький лукавый рот превратился вдруг в одну огромную ухмылку от уха до уха.
— Не гримасничай, — одернула ее принцесса. — Мы отправляемся не на увеселительную прогулку.
— Вот именно! А то я боялась, что мне у себя дома и рассказать-то будет не о чем — ну, мясо там жарила, как повариха в турпоходе… А Скюза возьмем?
Что ж, пусть девочка будет спокойна.
— Скюз и Флейж, за мной!
Они совершили уже около десятка перелетов, каждый раз выбирая себе крышу или башенку поближе к черепичному массиву дворца — или храма, что было им, в общем-то, безразлично. Сейчас уже было видно, что Громадный приплюснутый купол с какими-то грибочками по краям окружен бесчисленным множеством пристроек пониже, лепившихся к нему наподобие ласточкиных гнезд. На площади перед дворцом гарцевали подтянутые всадники с поблескивающими короткими копьями — уже не стражники, а настоящие воины. Послышался резкий, разбойничий свист, и всадники, сразу сорвавшись в галоп, помчались к широкому тракту, разделявшему город на две половины. Там они свернули на восток и, окутываясь клубами пыли, устремились навстречу невидимому пока каравану.
- Предыдущая
- 19/71
- Следующая
