Тайные фрегаты - Лаптухин Виктор Владимирович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/112
• Следующая

— Да, носил красную байковую куртку и белые холщовые штаны. Себя просил называть «плотник Петр» и отказывался от приглашений на торжественные обеды. О таком необычном иностранце ходили разные слухи, но это продолжалось до тех пор, пока он не купил себе яхту за 450 гульденов. Тут всем стало ясно, что это не простой плотник. И никто больше не удивлялся, когда для встречи с ним стали прибывать министры и другие важные господа…

Эти воскресные обеды давали Ивану возможность отдохнуть от напряженной учебы и строгих порядков в школе. Но больше всего ему нравилось слушать не рассуждения стариков, а болтовню Эльзы, младшей дочери маленького капитана. С этой румяной хохотушкой было интересно бродить по городским улочкам, кормить на площади голубей или кататься на парусной лодке. Зимой, когда каналы и озера покрылись льдом, они весь день носились на коньках, а потом грелись у жаровни в палатке торговца горячим шоколадом. В день святого Валентина Иван явился в гости с огромным пряником, покрытым сахарной глазурью. Эльза чинно приняла подарок, и весь день была очень серьезной. А вечером на запотевшем оконном стекле нарисовала сердечко и вывела буквы И и Э…

Прошли весна и лето 1700 года. Холодные ветры сорвали с деревьев последние листья. Дожди все чаще сменялись мокрым снегом, а черная вода каналов уже покрывалась тонким льдом. По всей стране шли веселые приготовления к Рождеству. В доме маленького капитана готовились встретить возвращающегося из плавания сына. Ну а соседки судачили о том, что в новом году можно будет отпраздновать свадьбу известной девицы с новоиспеченным младшим лейтенантом Ост-Индской компании.

В тот серый день подморозило, и пронизывающий ветер больно хлестал по лицам прохожих ледяной крупой. На набережной возле приземистой Башни Слез, у которой морячки Амстердама из года в год провожали в дальние плавания своих сыновей, мужей, братьев, было не протолкнуться. О чем-то недовольно гудели мужчины, раздавались резкие выкрики женщин. Иван спешил в управление порта с поручением начальника Навигационной школы и не обращал внимания на возбужденную толпу. Верно опять кто-то пустил слух, что накануне войны с Францией все пути подвоза будут перекрыты и продукты, в первую очередь хлеб, резко подскочат в цене.

За спиной хриплый голос крепко выругался по-русски.

— Эх, все пушки побросали! Чем будут дальше воевать?

— Да, обделались наши под Нарвой! Теперь шведам прямая Дорога на Новгород и Москву!

— Так немцы же предали! Все их генералы и офицеры сдались в плен!

— Посол сказал, надо самим уметь воевать, не надеяться на наемных иностранцев.

От услышанного Ивана бросило в жар. Сорвал шляпу и подставил разгоряченное лицо холодному ветру. Немного успокоился.

Последние дни мало следил за новостями о событиях в других странах. Совсем недавно вернулся из последнего учебного плавания, и теперь предстояло сдавать экзамены. Они должны были начаться после Рождества, но уже сейчас приходилось дни и ночи напролет не разгибая спины сидеть над книгами, чертежами, географическими картами.

Конечно знал, что началась Северная война. Еще летом Дания, а за ней и Польша приступили к осаде шведских крепостей на берегах Балтийского моря. В августе к ним присоединилась и Россия. Ко всему этому голландцы относились настороженно, но особенно не переживали. Были твердо уверены, что могучая шведская держава, как и в прошлые годы, сумеет сохранить свою власть на балтийских морских дорогах, и торговля будет продолжаться по-прежнему. Все бурно радовались, узнав о том, что объединенная эскадра в составе 30 английских и голландских линейных кораблей подошла к Копенгагену. Датский флот был загнан в гавань, а прикрывавшие столицу форты подвергнуты жестокой бомбардировке. По общему мнению, датчане, которые много лет пользовались своим выгодным географическим положением и бессовестно брали высокие пошлины со всех проходящих через пролив судов, теперь получили хороший урок. Шведские полки беспрепятственно высадились на датской земле, и беззащитный Копенгаген срочно запросил мира. Дания объявила, что возместит военные расходы всем заинтересованным сторонам.

Война продолжалась, но о поляках можно было не беспокоиться. Их шведы били много раз, а сейчас в Варшаве сидел король Август, о котором было известно, что на содержание оперных певиц он тратит больше денег, чем на свою армию. Неудивительно, что многие польские вельможи не горят желанием сражаться за такого государя.

Но вот поведение московского государя вызывало в Амстердаме тревогу. И совсем не слухи о том, что он мечтает создать свой собственный морской флот…

…Недавно стало известно, что какой-то султан где-то в Аравии, или в Индии, тоже собрался установить закупленные в Англии современные морские орудия на свои связанные пальмовыми листьями суденышки. Слушая подобные сообщения знающие люди только снисходительно улыбались…

…Деловые круги опасались за судьбу громадных запасов зерна, собранных на складах Риги, Ревеля, Нарвы. Если русские начнут осаждать эти торговые города, то вывоз наверняка прекратится и все имущество может погибнуть в ходе военных действий. Вторжение французских войск ожидалось уже весной. Но если их опять можно будет остановить, открыв шлюзы и затопив речные долины, то без подвоза восточного хлеба долго сопротивляться будет невозможно.

А может быть, прохожие земляки сами что-нибудь не разобрали? Мало ли что болтают на торговых улочках и набережных.

Все сомнения рассеялись, когда на витрине книжной лавки Иван увидел выставленные для всеобщего обозрения печатные листы. В одном из них описывалось сражение под Нарвой и для достоверности сообщения была помещена картинка. Хотя художник явно никогда раньше не видел этого города и не встречал русских. Он изобразил какие-то странные палаты, много клубов порохового дыма и толпу кривоногих существ в меховых шубах. Все с дикими азиатскими лицами, и все бегут, бросая на землю знамена, ружья и топоры. Впереди всех без шапки царь Петр. Следом стеной идут шведские красавцы-гренадеры. В другом окне лавки выставлен еще один лист, на котором повествуется о том, как где-то на островах Тихого океана варвары противятся цивилизации. На нем бравые английские матросы побеждают каких-то косоглазых дикарей, на которых ничего нет, кроме набедренных повязок.

Люди стояли у этих окон, тыкали пальцами в изображения, хохотали.

От всего уведенного и услышанного стало обидно за своих. И за самого себя. Зло сжав зубы, Иван решительно зашагал следом за теми двумя, что свернули в какой-то переулок. Один из них упомянул о словах русского посла. Значит, это не просто прохожие, а люди казенные. Сейчас, когда наших бьют, нельзя стоять в стороне.

Земляков догнал у моста через канал. Теперь их можно было внимательно рассмотреть. Один остронос и сухощав, в движениях быстр. Свой узкий кафтан приобрел где-то в Германии, если еще не в Польше. Такое сукно в Амстердаме не носит никто. Да еще и парик надел самый дешевый, который давно уже вышел из моды. Второй ростом повыше и в плечах пошире, носит длинные усы, на щеке длинный шрам. Одет в то, что старьевщики продают на задних рядах Старого рынка. Да, небогато живут россияне в чужой земле на казенных-то хлебах!

Сам Иван за последний год стал неплохо разбираться, что и как надо носить. От маленького капитана перенял не только многие профессиональные знания, но и бережное отношение к деньгам. Свои небольшие сбережения выгодно поместил в банк, а выплаты, положенные ученикам Навигационной школы, зря не мотал. На последних парусных гонках взял первый приз в пятьдесят гульденов и разумно обновил свой гардероб. Теперь выглядел не хуже, чем чиновник городской ратуши или торговец. Но, как и положено будущему флотскому офицеру, стригся коротко и не обзавелся париком.

— Здравствуйте, господа хорошие! — Иван вежливо поклонился, приподнял шляпу. Увидел на лицах земляков некоторое напряжение. — Не скажите, где мне найти господина российского посла?

• Предыдущая
• 20/112
• Следующая