Собрание сочинений, том 1. Белый вождь. Квартеронка. - Рид Томас Майн - Страница 24
- Предыдущая
- 24/159
- Следующая
Первое побуждение Карлоса было – скакать вперед и принять участие в битве: разумеется, на стороне вако. Звуки боя возбуждали его, а вид грабителей, которые так недавно разорили его, вызывал у него страстное желание отомстить. Многие пане сейчас скакали на тех самых мулах, которых угнали у него, и Карлос решил отбить хотя бы нескольких.
Он уже готовился пришпорить коня и ринуться в схватку, но на поле боя вдруг все переменилось, и он остался на месте. Пане отступали!
Многие из них поворачивали коней и без оглядки скакали прочь.
И тут, глядя вниз, Карлос увидел, что три воина пане во весь опор скачут прямо к тому месту, где он стоял. Большая часть отряда еще сражалась или рассыпалась по прерии, но эти трое, отрезанные от всех остальных, неслись прямо на него.
Охотник отъехал за деревья, и три всадника, не замечая его, подскакали совсем близко.
В эту минуту у них за спиной раздался боевой клич вако, и Карлос увидел, что их настигают два всадника вако. Беглецы оглянулись и, увидев, что противников только двое, вновь повернули коней и кинулись в бой.
При первой же атаке один из преследователей был убит, и второй, в котором Карлос узнал вождя вако, оказался лицом к лицу с тремя врагами.
Казалось, где-то рядом щелкнул бич – это Карлос спустил курок, и один из пане свалился с коня. Двое других, не зная откуда раздался выстрел, продолжали теснить вражеского вождя; однако, подпустив их ближе, он кинулся на одного из врагов и томагавком раскроил ему череп. Но конь понес вождя дальше, и, прежде чем он успел повернуть, третий пане, искусный воин, настиг его и вонзил ему в спину длинное копье; оно прошло насквозь, острие наконечника выступило на груди. С последним смертным криком благородный индеец упал с коня наземь.
Но в то же мгновение пал и его враг. Стрела, пущенная Карлосом, не успела спасти вождя, зато отомстила за него. Она пронзила пане в тот миг, когда он вонзал копье, и, все еще сжимая рукоять, он свалился на землю одновременно со своей жертвой.
Страшен был вид этих двух тел, распростертых рядом на траве, но Карлос не стал рассматривать их. На другом краю поля все еще яростно сражались, и, пришпорив коня, Карлос поскакал в самую гущу схватки.
Однако пане уже потеряли многих лучших воинов и, охваченные ужасом, обратились в бегство. Карлос гнался за ними вместе с победоносными отрядами вако и то и дело стрелял из ружья по отступающим грабителям. Потом, опасаясь, что какая-нибудь случайная группа может наскочить на его собственный лагерь, он бросил погоню и поскакал туда.
На стоянке все оказалось благополучно. Антонио и пеоны укрывались за повозками, готовые отразить любое нападение. Случалось, отбившиеся от своих индейцы проезжали мимо, но они, видно, были слишком напуганы, и не до того им было, чтобы нападать на охотников.
Убедившись, что тут все в порядке, Карлос снова повернул коня и помчался назад, на поле недавнего боя.
Глава XVI
Приближаясь к тому месту, где пал вождь вако, Карлос услышал многоголосый хор, певший погребальную песнь.
Подъехав еще ближе, он увидел воинов, которые, спешившись, тесным кольцом обступили труп. То было тело павшего вождя. Другие, те, кто дольше гнался за врагом, только съезжались, и каждый, входя в круг, затягивал ту же мрачную песнь.
Охотник тоже спешился и подошел к самому кругу. Одни встречали его удивленными взглядами, но другие, те, которые знали, что он помогал им во время боя, подходили и обменивались с ним рукопожатием. Потом один старый воин, взяв Карлоса за руку, ввел его в круг и молча указал на застывшие черты вождя он словно сообщал охотнику, что их вождь погиб.
Ни он, ни кто-либо другой из воинов не знал, что и Карлос как-то участвовал в случившемся. Никто из оставшихся в живых не был свидетелем схватки, в которой пал вождь. Со всех сторон поляну обступили высокие деревья, и с прерии она не была видна, а во время этой смертельной схватки бой шел далеко отсюда. Вот почему старик думал, что сообщает Карлосу новость, и тот не произнес ни слова.
Однако Карлос по всему видел, что отважные воины в замешательстве: на земле лежат пять убитых индейцев – и не у одного не снят скальп! Что это может означать? Убиты были три пане и двое вако – вождь и еще один воин. Не могли же они убить друг друга и пасть все разом, в одну и ту же минуту? Нет, так не могло быть. Пане и один из вако лежали поодаль, трое других – рядом, как их застигла смерть: вождь, пронзенный копьем, и за ним его убийца пане, так и не выпустивший из рук оружия. Вождь все еще сжимал окровавленный томагавк, а зияющая рана в черепе второго пане показывала, куда этот томагавк опустился в последний раз.
Смысл этой картины был ясен индейцам, тут еще не скрывалось ничего таинственного. Но кто убил убийцу их вождя вот чего они не могли понять. Пять воинов полегли здесь, но должен быть кто-то еще, кто участвовал в этой смертельной схватке и остался жив.
Будь это пане, разве сбежал бы он, не унеся с собою скальп вождя вако? Ведь такой трофей прославил бы его на всю жизнь! А если это был вако, так кто же он и куда исчез?
Эти вопросы передавались из уст в уста, и никто не мог на них ответить. Но некоторые воины еще продолжали погоню – быть может, они что-нибудь знают ? А пока они не вернулись, над павшим вождем вновь зазвучала погребальная песня.
Наконец все смельчаки собрались и встали вокруг вождя. Один из старых воинов выступил вперед и дал знак, что хочет говорить. Воцарилась мертвая тишина, и он начал:
– Вако! Мы должны бы радоваться, но в сердцах наших печаль. Победа наша омрачена великой бедой. Мы потеряли нашего отца, нашего брата! Наш славный, наш любимый вождь погиб. Горе нам! Смерть настигла его в час торжества, в ту самую минуту, когда могучая рука его раскроила череп врага. В сердцах его воинов печаль, и долго еще она будет жить в сердцах его народа! Вако! Наш вождь отомщен. Убийца лежит у его ног – смертоносная стрела пронзила его и обагрилась его кровью. Кто из вас поразил врага?
И он помедлил, словно ожидая ответа. Но никто не отозвался.
– Вако! – продолжал он. Наш любимый вождь пал, и в сердцах наших печаль. Но нам радостно знать, что он отомщен. Вот он ненавистный убийца, с него еще не сняли скальп. Кто тот храбрый воин, что заслужил трофей? Пусть выйдет вперед и возьмет его!
Снова он умолк – и снова никто ни словом, ни движением не отозвался на его призыв.
Вместе со всеми молчал и Карлос. Он не понимал речи воина, ибо тот говорил на языке вако, которого охотник не знал. Он догадывался, что воин говорит о павшем вожде и о его врагах, но точный смысл сказанного был ему неизвестен.
– Братья! – снова начал старый воин. – Храбрый скромен, он молчит о своих подвигах. Лишь храбрый воин мог свершить это. Пусть же храбрец признается, пусть не боится говорить! Вако будут благодарны воину, который отомстил за смерть их любимого вождя.
И опять стало тихо, и лишь голос оратора вновь нарушил молчание.
– Братья воины! – горячо продолжал он, возвысив голос. – Я сказал, что вако будут благодарны. Слушайте же, что я скажу теперь!
Все жестами показали готовность слушать.
– Есть у нас обычай – выбирать вождя из храбрейших воинов нашего племени. Я предлагаю избрать его сейчас же, избрать его здесь – здесь, на поле, обагренном кровью павшего вождя. Я предлагаю: пусть нашим новым вождем станет тот, кто совершил этот подвиг. – И он показал на убитого пане.
– Я за того, кто отомстил убийце вождя! – раздался голос.
– И я! – крикнул еще кто-то.
– И я! И я! – один за другим восклицали воины.
– Тогда торжественно поклянемся, что тот, кому по праву принадлежит этот трофей, – оратор указал на скальп пане, будет вождем народа вако!
– Торжественно клянемся! – в один голос вскричали воины, стоявшие в кругу, и каждый при этом приложил руку к сердцу.
- Предыдущая
- 24/159
- Следующая
