Малекит - Торп Гэв - Страница 22

— Твое время давно прошло, — поддразнил он монстра. — Теперь наше время. Возвращайся в свою нору и молись своим грязным богам, чтобы мы тебя не нашли.

С злобным ревом шаггот рубанул наугад, и это позволило Малекиту легко уклониться. Князь поднырнул под клинок, затем высоко подпрыгнул — ему помогали гнев и магия — и ударил шаггота в лицо светящимся кулаком. Тот отшатнулся на несколько шагов, встряхивая головой.

Малекит приземлился на ноги и приготовился ударить снова, но тут шаггот издал громкий вопль боли. Он развернулся, и князь увидел, что хвост шаггота наполовину перерублен. Где-то за спиной чудовища полыхнула вспышка, и в фонтане густой крови в воздух взлетела передняя лапа.

Малекит пригнулся, чтобы разглядеть под животом шаггота, что происходит, и увидел Верховного короля с полыхающим рунами топором в руке. Каждый удар разрубал шкуру и кости без усилий, отчего шаггот, как пьяный, качался из стороны в сторону.

Малекита охватило упрямство: он не позволит Снорри перещеголять себя, и он прыгнул к лежащему неподалеку Авануиру. Хотя левая рука князя висела плетью, Малекит ринулся вперед и вскочил на спину шаггота. Тот брыкался и вертелся, а эльф пробежал по костистому хребту до головы. Сжав зубы от боли, он уперся ногой в плечо чудовища.

С торжествующим криком он опустил Авануир на шею монстра. Меч глубоко вонзился в мускулистую плоть. Еще три раза опускался волшебный клинок, и наконец шаггот дернулся в предсмертной судороге и рухнул на землю. Последним усилием Малекит отсек голову и швырнул ее к ногам Снорри. Короля гномов с ног до головы покрыла кровь чудовища. Безжизненное тело шаггота распласталось по земле, отчего Малекит полетел в смешанную с кровью грязь рядом со Снорри.

Верховный король блестящими сквозь забрало глазами оглядел Малекита. Затем сделал любопытный жест, который Малекит не раз наблюдал у гномов, — поднял в знак одобрения большой палец.

— Я думаю, этот трофей мы можем поделить, — со щедростью заявил Малекит.

И только тогда позволил себе расслабиться и потерял сознание.

Когда шаггот пал, у зверолюдей мигом пропала охота драться и они дали деру. Ни гномы, ни эльфы были не в силах отправляться в погоню.

Возвращение в Караз-а-Карак было медленным и грустным. У Малекита болело все тело, спина и рука вспыхивали болью при каждом шаге. Гномы предложили ему место на тележке, но Малекит отказался от подобного позора. Пусть с трудом, но он шагал рядом с гномами, изо всех сил скрывая боль.

Он гордился тем, что те из его воинов, кто еще мог стоять, последовали его примеру, хотя семеро эльфов получили настолько тяжелые ранения, что князь разрешил их везти. Тела еще девятнадцати с почестями несли вместе с телами поверженных гномов.

В Караз-а-Караке армию встретили восторженно. При проходе сквозь городские ворота гномы выкрикивали имя короля Снорри. Эльфов встречали с неменьшим энтузиазмом.

В ту же ночь Верховный король устроил пир и обрушил на своих воинов и эльфов целую лавину угощений и эля. Он оказал Малекиту честь, усадил его по правую руку и поднес князю королевский кубок. Произносилось много тостов, и в этот раз речь Малекита была гораздо более лестной для гномов, нежели в Карак Кадрине. Он поблагодарил их за гостеприимство и превознес их храбрость. Князь поклялся в вечной дружбе гномьему народу и связал себя клятвой братства с Верховным королем.

Что бы ни принесли предстоящие переговоры и грядущие торговые договоры, Малекит знал, что он останется союзником Снорри, и даже более того — что он рад такому повороту. И не только ради выгод, которые принесет такое положение, но и потому, что он искренне восхищен правителем гномов.

На следующий после церемонии день Малекит вызвал Аландриана. Князь поручил ему некое секретное задание. Лейтенант выслушал приказ без возражений и вышел в поисках Аэрнуиса. Эатанского князя он обнаружил на одной из верхних галерей.

— Нам следует обсудить кое-что очень важное, — заговорщицким тоном произнес Аландриан. — Пойдемте со мной.

Аэрнуис последовал за ним без дальнейших расспросов. Нагаритянин вывел его из оплота через одни из малых ворот, и они зашагали по обдуваемому ветром горному склону.

— Куда мы идем? — наконец спросил Аэрнуис, когда Аландриан начал подниматься по винтовой лестнице, что вела к обрыву.

— Нас не должен никто подслушать или увидеть, — ответил Аландриан.

Без лишних слов они поднялись по ступенькам и остановились у самого обрыва. В глубоком ущелье у них под ногами бурлила быстрая речка, срываясь с уступа. В воздухе висели мириады брызг, а шум водопада заглушал все остальные звуки.

— Так что ты хотел мне сказать? — спросил Аэрнуис.

— Мне поручено передать тебе послание от князя Малекита.

— Какое?

Быстрее нападающей змеи Аландриан шагнул за спину эатанского князя, выхватил из-за пояса кривой нож и вонзил ему в спину. Аэрнуис дернулся и упал на колени.

— Ты больше не нужен ему, — прошипел на ухо жертвы Аландриан. — Малекит заслужил полное доверие Верховного короля, но твоих оскорблений он не забыл. Он никогда не славился отходчивостью.

Аэрнуис извивался и плакал, но хватка Аландриана не ослабевала.

— Мой князь не может оставить тебя в живых, — объяснил нагаритянин. — Он позволил бы свету своего величия освещать твою жизнь, но делить с тобой власть не желает.

Аландриан легко избавился от цепляющихся за него пальцев. Без тени удовольствия или сожаления на лице полоснул ножом по горлу Аэрнуиса и столкнул с обрыва. Затем сделал шаг к краю и проследил, как тело, кувыркаясь, упало в воду, тут же смывшую кровавые следы. Аландриан бросил нож следом за телом и повернулся к ступеням. Теперь его занимало, где найти Сутерая.

Через пятнадцать дней приемный зал короля Снорри заполнила толпа гномов и эльфов. Верховный король сидел на троне и с усмешкой наблюдал за происходящим. Малекит стоял по его правую руку.

— Жаль, что двое твоих соплеменников не видят завершения своих трудов, — заметил Снорри.

— Очень жаль, — без запинки согласился Малекит. — Не могу понять, что им взбрело в голову, чтобы отправиться за пределы города без охраны.

— Я тоже.

Малекит не почувствовал в его тоне обвинения, хотя, быть может, далекое от совершенства знание языка гномов помешало ему уловить какие-то нюансы.

— Я рад, что их исчезновение не повредило переговорам, — гладко продолжил князь. — Хорошо, что их внезапный отъезд не посеял между нами безосновательных подозрений. Такое происшествие могло уничтожить несколько месяцев тщательной подготовки.

— А ты думаешь, что есть повод для подозрений? — Снорри вопросительно посмотрел на князя.

— Нет, но я могу предположить, что не все разделяют мое мнение. Не думаю, что тут таится какой-то заговор. Просто князь Аэрнуис провел так много времени в изоляции, что, возможно, нервы его расшатались.

— Как бы там ни было, но, скорее всего, он уже стал пищей троллей. — Снорри повернулся к толпе под помостом. — Или хуже.

— Печальный конец для ултуанского князя, — вздохнул Малекит.

Оба немного помолчали, вслушиваясь в шум зала. Вскоре князь решил нарушить молчание.

— Пожалуй, нам стоит присоединиться к нашим делегациям и познакомить их, — предложил он.

— Да, нечего тянуть пони за хвост, — согласился Снорри и поднялся с трона.

Переговоры между эльфами и гномами тянулись больше года, было подписано много соглашений и принесено много клятв.

У Малекита тем временем зажили полученные в битве со зверолюдьми раны. Теперь князь проводил время в разъездах между Атель Торалиеном и Караз-а-Караком и подарил эльфам немало побед над порождениями Хаоса. В качестве признания его заслуг Бел Шанаар прислал князю богатый подарок — белого дракона с гор Каледора. Подобно отцу, Малекит возглавлял теперь свою армию, сидя на спине могучего зверя, и ни один враг не мог устоять против него. Много раз за последующие столетия князь Нагарита выходил на войну бок о бок с Верховным королем, и их дружба стала символом единства между гномами и эльфами.