Тропа чероки - Ламур Луис - Страница 17

• Предыдущая
• 17/38
• Следующая

Она должна продумать все мелочи, потому что ее враг чрезвычайно жесток, он убьет ее без всяких колебаний… подошлет кого-нибудь, чтобы убить.

Обуреваемая этими мыслями, Мэри не заметила, как подъехала к станции Чероки. Свет, вырвавшийся из открытой двери станции, упал под ноги лошадям, под колеса и на ступеньку, с которой она шагнула в пыль.

Уилбур предложил ей руку, потом взял на руки Пег. Пег проснулась и вцепилась ей в руку.

— Мамочка, мы уже дома? — сонно спросила она.

Мэри Брейдон взглянула на покосившееся здание станции.

— Да, золотко, мы уже дома.

— Дети везде легко приживаются, мэм, — сказал Уилбур. Он снял шляпу и вытер лоб рукавом. — Мэм, могу я чем-нибудь вам помочь? У вас неприятности, мэм?

Она посмотрела на него с грустной улыбкой.

— Да, Уилбур, у меня неприятности, но они касаются только меня. Никто и ничто не может мне помочь.

Одной рукой подобрав юбки, а другой держа Пег, Мэри шагнула на крыльцо и остановилась:

— Хочу попросить вас об одной вещи, Уилбур. Если вы увидите незнакомых всадников — ну, вы знаете каких, — дайте мне знать.

Когда она вошла в дом, из тени рядом с корралем шагнул Темпль Бун.

— Что случилось, Уилбур?

— Разрази меня гром, если я знаю, но что-то случилось. Она не сознается, но явно чего-то боится. — Он замолк. — Бун, что ты знаешь о Джейсоне Фландрэ?

Бун обратил свой взгляд на Уилбура:

— Он где-то здесь. Сейчас он такой набожный, сладкоречивый, но с ним что-то не так. Как он ведет себя на улице, как ходит, как садится… Он все делает с осторожностью. Другие могут и не заметить, но тот, кто когда-либо скрывался, знает эти приметы.

— Стейси спрашивал меня, что мне о нем известно. Миссис Брейдон говорит, что Фландрэ убил ее мужа в Джулсбурге во времена беспорядков с шайенами.

— Я слышал какие-то разговоры. Этот офицер, ее муж, окликнул Фландрэ по имени, и тот выстрелил в него так же быстро, как… — Бун выхватил из кармана сигару. — Фландрэ говорил вроде бы, что этот офицер угрожал застрелить его у всех на виду, но я слышал, что он даже не успел расстегнуть кобуру. Ему не дали такого шанса.

Уилбур пожал плечами.

— Если говоришь о войне, будь к ней готов, — сказал он. — Мы оба с тобой прекрасно знаем: если угрожаешь кому-то, тот может застрелить тебя, как только увидит. Это просто здравый смысл. Что нам известно о Фландрэ?

Бун зажег свою сигару.

— А что нам известно о других? Здесь не задают вопросов. Тут важно, как ты поступаешь, а не то, кем ты был раньше. Насколько я слышал, он — человек верующий и общается с теми, кто имеет вес. Вот только для верующего он слишком ловко обращается с оружием. Говорят, он стреляет раз, получаются сразу две дырки от пуль, совсем рядышком.

— Ловко, не правда ли? — заметил Уилбур.

— Ловко и точно, и такой фокус не получится без хорошей тренировки.

Темпль Бун отправился в конюшню. Он заглянул в кладовую, где спал Уот, и тихонько спросил:

— Ты не спишь?

— Нет, сэр.

— Что это за «сэр»?

— Да, сэр. Она хочет, чтобы я разговаривал уважительно.

— Уот, она — хорошая женщина, и у нее неприятности.

— Да, сэр. — Поколебавшись мгновение, мальчик сказал: — Тут на днях приезжали двое. Высматривали что-то. Один из них Индюк Джо Лонгман.

— Ты его знаешь?

— Знаю. Другой — новенький. Помоложе, похож на ирландца. Носит пушки слева, дулом вперед.

— Заметил какие?

— Один — револьвер Данса, такие делали на Юге во время войны. Другой — вроде бы кольт.

— Они видели миссис Брейдон?

— Нет, сэр. Она не попалась им на глаза. Они разговаривали с Мэтти и, когда уезжали, сказали что-то насчет ошибки. — Уот промолчал и добавил: — Они спрашивали Мэтти, не приехала ли она на Запад из Вирджинии.

— Спасибо, Уот. Теперь можешь спать.

Бун уже расстелил на сене свое одеяло, когда Уот позвал его:

— Мистер Бун, мы должны следить за ней. Она — новичок на этой земле.

— Конечно, Уот. Мы так и сделаем.

Расчесывая перед зеркалом волосы, Мэри размышляла о том, как прошел день. Марк Стейси, решила она, мужчина приятный и, несомненно, деловой.

Она намеренно избегала мыслей о Фландрэ и о своих собственных проблемах. Всему свое время. Сейчас она должна думать о своей работе. Марк Стейси может быть любезным, но кроме того он ее начальник. Тропа Чероки, как она слышала, самый трудный участок на всем маршруте. А Стейси явно скептически относится к ее способностям. Не к ее личным, а вообще к способностям женщины выполнять мужскую работу, поэтому ей нужно приложить еще больше стараний.

Еду на линии, как она выяснила во время своего путешествия, отличной никак не назовешь, значит, это одно очко в ее пользу. Мэри решила, что они станут выпекать пончики, а она сделает пирожные. Не так уж много, но все-таки это улучшит настроение пассажиров.

Позднее она разобьет огород — какая-никакая подмога, да и разнообразие меню.

Первое — чистота, второе — хорошая еда, всегда быстрое обслуживание и отправление точно в срок. Пока Мэри ехала на Запад, она поняла: если не успеешь проглотить свой обед, останешься голодной. Следовательно, еда должна быть готова к тому моменту, как пассажиры входят в дверь, и тогда ей достаточно чуть-чуть задержать смену упряжки, и пассажиры успеют спокойно поесть. Кроме того, лучше сперва заводить упряжку в конюшню, а уже потом выводить смену. Конечно, это не коренное изменение, но все-таки хоть что-то. Нужно также засечь время, необходимое на еду и на смену упряжки. Она уверена, что и тут есть резервы.

Пег… нужно подумать об ее обучении. Маршалл читал Пег, и ей это нравилось, поэтому она будет делать то же. У них есть несколько книг, а в городе имеется книжный магазин.

За завтраком Мэри заговорила о нем с Темплем Буном.

— Процветает, мэм, процветает, — сказал он. — Народ тут жаден до чтения. Я видел, как люди выучивали наизусть надписи на консервных банках, просто чтобы хоть что-то читать.

Сам я никогда не зачитывался. Время от времени смотрел некоторые пьесы. «Гамлета», к примеру, видел два раза. В этой пьесе есть замечательные рассуждения, но уж слишком много говорят о нерешительности, мне это кажется глупым. В конце концов у него не было никаких доказательств, кроме слов призрака.

Теперь люди стали более разумными. Если человек нападет на кого-то или даже просто обвинит кого на основании слов призрака, решат, что у него крыша поехала.

Пару лет назад, еще в Сент-Луисе, один человек зарубил другого топором, потому что «так ему приказал Бог», и его признали ненормальным. Это то же самое. Гамлет не был нерешительным, у него просто не было достаточно доказательств, поэтому он постарался сделать так, чтобы они сами себя выдали. — Бун отпил кофе. — Моя мать была из Дании, она любила рассказывать мне всякие истории… особенно часто говорила о Гамлете. Это старая-престарая исландская легенда, существует множество ее вариантов.

— Я бы никогда не догадалась, что вы датчанин.

— А я и не датчанин. В действительности же, хотя моя мать и воспитывалась в Дании, ее мать была родом из Исландии. Когда я был маленьким, то жил там, где были долгие зимы, а зимы нужны для того, чтобы сидеть перед огнем и слушать разные истории.

— А ваш отец?

— Он был с острова Мэн, рыбак, моряк от Бога. У нас не было книг, поэтому мы рассказывали друг другу разные истории, и мне очень не хватает этих старинных небылиц.

— Рассказчик из меня никакой, — сказала Мэри, — но я часто читаю Пег. Добро пожаловать послушать.

— Непременно. — Бун помолчал. — Иногда я думаю, что на свете существует всего несколько историй, но оттого, что люди пересказывают их все снова и снова, в конце концов меняются имена и места событий. Может быть, в разных странах ходят одни и те же истории. Однажды я слышал, индеец рассказывал про индейцев то, что я уже знал. Отец говорил, это где-то на западном побережье Шотландии.

— Скоро, как-нибудь вечерком, мы почитаем. Не будем ждать зимы, чтобы рассказывать свои истории.

• Предыдущая
• 17/38
• Следующая