Гладиатор поневоле - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 28
- Предыдущая
- 28/80
- Следующая
Слава помолчал, борясь с депрессией и тяжелой, черной ненавистью, потом медленно, цедя слова, ответил:
– Поняли. Чего тут не понять! – И неожиданно для самого себя добавил: – Как вас таких носит этот мир? Почему вы до сих пор не сдохли, твари?!
– Скорее вы сдохнете, чем мы, вы – низшие существа! А раз поняли – база, доставить объекты на место!
Слава замер, полный глухих черных предчувствий, и сказал Лере на ухо:
– Держись. Похоже, сейчас твари будут нас ломать.
– Пошли за мной, – скомандовал Халкор.
Слава и Лера потянулись за ним, смотря в ненавистный затылок тренера и мечтая когда-нибудь добраться до этого скота.
Они снова оказались у входа в зал, где обычно собиралась вся их команда. Мутанты стояли в ряд, как будто никуда не уходили – а может, так оно и было? Они дожидались, когда Халкор поговорит со Славой и Лерой? Наверное, именно так, потому что все недовольно косились на пришедших, переминаясь с ноги на ногу.
Молчание затянулось. Халкор стоял неподвижно, задумчиво постукивая по бедру пальцами правой руки. Наконец в зал влетела большая платформа, на которой сидело человек двадцать.
Это были земляне в своих обычных нарядах – джинсах, юбках, рубахах и майках. Они растерянно осматривались по сторонам и с ужасом взирали на стоящих перед ними мутантов. Платформа остановилась, два охранника-карлока болевиками согнали с нее пленников и замерли, как изваяния Шивы.
Пленники были разного возраста – девушка лет четырнадцати в яркой маечке и шортах, пожилая женщина, похожая на учительницу из старого кинофильма – она едва держалась на ногах и опиралась на руку пожилого мужчины, похоже, ее мужа, парень с упрямо сжатыми губами, с ненавистью смотревший на инопланетян и стоящих перед ними мутантов, были и еще люди, но они слились в сознании Славы в одну большую фигуру, в одно лицо, которое будто рассматривало его со всех сторон, и он неожиданно почувствовал, что стоит голый перед толпой – ему стало стыдно. Когда вокруг одни мутанты, которые тоже тренируются голыми, это одно дело, а когда чужие люди, совсем незнакомые… ему было не по себе. Но он еще не понял, зачем привезли этих людей, и недоумевал – зачем тут эта свежая партия пленников. То, что произошло потом, было ужасно.
Людей выстроили в линию, и Халкор объявил:
– Сейчас Слава возьмет в руки вот этот меч и отсечет голову каждому второму человеку. – Он протянул землянину непонятно откуда взявшийся меч и, не дождавшись, когда тот возьмет его в руки, бросил под ноги. Меч зазвенел, ударил Славу по голени и слегка оцарапал острым лезвием. Царапина наполнилась кровью, Вячеслав тупо посмотрел на нее и опустошенно подумал: «Он же говорил о том, что я должен выполнить любой приказ! А ведь я догадывался, что подобное может произойти! Почему же для меня это такое потрясение? Что делать? Взять меч и броситься на тренера? Я не успею сделать и полшага – свалят. Не будет гордых боев, честных поединков – они просто свалят меня болевым шоком. Что делать?»
– Бери меч! Отсчитывай каждого второго! – Голос Халкора ввинчивался в мозг, как огромный винт-саморез. Слава, как завороженный, поднял меч, сделал шаг к строю плачущих, побелевших от ужаса пленников… покосился на Халкора, безмятежно стоящего чуть в стороне, и, сделав еще шаг, молниеносно ударил прямо в ключицу тренеру!
Вернее – хотел ударить, потому что не успел меч двинуться и на сантиметр в сторону инопланетянина, как страшная боль пронзила голову Вячеслава, и он упал.
Очнувшись, выплюнул скопившуюся во рту желчь – похоже, его рвало. Услышал скучный голос тренера:
– Поставьте его на колени! – Славу грубо подняли, он попытался дернуться, ударить – снова боль, снова беспамятство. Боль стала еще более сильной. Его вновь подняли, и когда он открыл глаза, увидел, что Леру насилует масаи, улыбаясь во все тридцать два белых зуба. Негр кончил, следом пристроился другой мутант, потом третий… Лера повизгивала – то ли от боли, то ли от удовольствия, а Слава смотрел. Смотрел до тех пор, пока через нее не прошли все. Тогда Халкор подошел к ней, растянувшейся в скользкой лужице, оглянулся на Славу и сказал:
– Смотри! Это ты виноват в том, что с ней случилось! Ты отказался убить этих бесполезных рабов, и теперь страдает твоя подруга! Она будет страдать, пока ты не встанешь и не выполнишь приказ. – Халкор повернулся к Лере, лежавшей в полубессознательном состоянии, изо всех сил ударил ее между ног и бил, пока под девушкой не растеклась огромная лужа крови. Потом несколько раз сильно ударил в бок так, что осколок ребра прорвал кожу и высунулся наружу, белея сахарным острым концом.
– Встань и возьми меч! Убей! Встань и убей! Встань и убей! – монотонно повторял голос Халкора. Он завораживал, а Слава смотрел и смотрел на Леру, умоляюще и бессмысленно глядевшую на него.
Помедлив еще несколько секунд, Вячеслав встал, как сомнамбула, взял меч и подошел к строю землян. Они отшатнулись от страшного человека, а он выбрал второго с краю и ударом отсек ему голову. Это был пожилой мужчина. Женщина рядом с ним зарыдала и попыталась сдержать падающее и бьющееся в судорогах тело, но не смогла и свалилась вместе с ним. Слава пошел дальше, к симпатичной девочке, которая лепетала что-то вроде: «Дяденька, не надо! Пожалуйста, не надо!» Ее тело в топике постояло секунду, брызгая кровью из перерубленных жил, а красивая головка, забитая мальчишками и тряпками, покатилась по полу, моргнула один раз и затихла, глядя широко открытыми глазами на своего убийцу.
В душе у Славы что-то сломалось. Он шел дальше, как автомат, убивая, разрубая, стирая с глаз заливающую их кровь. От того Славы, который был раньше, не осталось ничего, кроме лица. Да и лицо было залито кровью так, что казалось, будто на нем надета красная маска.
Закончив свое дело, Слава повернулся к своим «товарищам» и спокойно, холодно и жестко сказал:
– Я вас всех убью!
Гризли возразил:
– Братец, нам ничего не оставалось делать, мы не при делах! Они нам приказали, как мы откажемся?!
– Я вас убью! – повторил Слава холодно и швырнул меч на пол.
Халкор удовлетворенно улыбнулся и приказал:
– Девку в медицинский отсек. Промыть, вычистить, доставить в его комнату и положить лечиться. Всем тренироваться – кроме Славы. Ты сегодня можешь быть свободен. Иди к себе. Мойся, отдыхай, забавляйся со своей девочкой. Если она захочет после сегодняшнего удовольствия! – Тренер весело усмехнулся и пошел прочь.
Задача была выполнена. А подопечный не догадался, что перед ним в очередной раз были персонажи симулятора. Вот только изнасилование и побои оказались настоящими – тут уж ничего не поделать. Иначе как было добиться нужного результата? Теперь Слава знал, что с ним не шутят, теперь он был замазан «настоящей» кровью выше макушки. Землянин никогда не догадается, что это были не настоящие люди.
Слава сидел на кровати и глядел на застывшую, опутанную прядями медицинских тяжей Леру. Она лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Девушка была в сознании, но молчала, не желала разговаривать. Потом повернула голову и посмотрела на Славу:
– Тебя заставили на это смотреть? Бедный мой… Представляю, что ты чувствовал. Наплюй – им нас все равно не сломать. Мы их все равно убьем, правда же?
– Убьем, – согласился Слава и почувствовал, как комок встал у него в горле. Он помнил лицо каждого землянина, которому сегодня отрубил голову. Помнил пожилую женщину, с ужасом и укором смотревшую на него, убившего ее мужа. Девочку с почти оформившейся грудью, голова которой моргнула длинными ресницами. Парня, презрительно глянувшего на него в последний миг своей жизни. Он закашлялся, зарыдал, нет, попытался зарыдать – но слез не было. Тогда Слава вскочил и стал изо всей силы бить в стену кулаками до тех пор, пока кожа не лопнула. Он выл, как волк, рычал и говорил только одно:
– Убью! Убью! Убью!
Выдохнувшись, присел на кровать рядом с Лерой и посмотрел на свои кулаки – кожа уже стягивалась, ранки закрывались, подстегнутые усиленной регенерацией. Лерины раны тоже начали стягиваться, бок уже почти зажил – кость поставили на место, внутренние разрывы лечили медицинские тяжи, закачивая препараты и заживляющие гели, что ускоряло регенерацию в сотни раз. К утру они оба будут совершенно здоровы. Совершенно? Да, если не считать душевных ран, ран, которые иногда не затягиваются десятками лет, а может, и вообще не затягиваются.
- Предыдущая
- 28/80
- Следующая
