Гладиатор поневоле - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 11
- Предыдущая
- 11/80
- Следующая
Чего это я? Только недавно бабы казались мне странными и совсем не вызывали интереса как сексуальные объекты. Слишком чужие. А теперь… упс! Горит все. Горит, ох как тело горит! Зудит! А-а-а-а-а! Похоже, у меня температура! Началось! Ох, Господи, прости меня за все мои прегрешения и прими… Чего это я сразу молиться начал? Я же всегда атеистом был… Приперло? Ага, приперло. Как солдаты-коммунисты перед атакой – читал. Выскакивали они под пули… Господи, пронеси! А-а-а … как мне плохо! Сейчас вытошнит… тьфу! Задохнусь ведь! Твар-р-ри-и-и! А-а-а! А-а-а! Почему я не теряю сознания… ой как ломает… больно… твари! Убил бы! Разорвал бы! Зубами! Руками! Растоптать! Бить! Крушить! Убивать! Резать! Рвать! А-а-а! Что со мной?! Такой приступ злобы… урр … мерзость какая… и все выблевал – желчь одна идет! Твари! Не могут под какой-нибудь анестезией свои гребаные опыты проводить! Твари! Убить! Разорвать! Сокрушить! Бабы! Бабы! Подмять… любую! Лишь бы баба! Прикоснуться… Ласкать… ласкать…насиловать… Бить, крушить! Бабу! Всех убить! Всех уничтожить! Оторвать руки, ноги, голову! Убить! Убить! Ох, что со мной делают, твари – точно чем-то накачали! А как горит все тело, и кости ломит… Боже, какая боль. Не могу терпеть…» – Слава потерял сознание и со стоном погрузился во тьму.
Через какое время он очнулся – не знал. В голове была пустота. Чистая, звенящая, как апрельский вечер. Ни мыслей, ни желаний – белый лист. Попробовал пошевелиться – получилось. Захваты убрали. Посмотрел на руки-ноги – вроде как все на месте… И не кастрировали, за что спасибо. Ощупал спину – тело как тело. Ничего не изменилось. Удивился: такие муки, такие страдания – а результата нет. Впрочем, есть результат! Он же жив! Не сработала их хитрая машинка! Не сработали их поганые вирусы! Не одолели они русского человека! Впрочем, русского ли? Безотцовщина же… Поменьше пафоса, Слава. Побольше думай. Уж куда больше – обдумался уже вусмерть, обфантазировался по самое не хочу! Где тут одежда-то… а то как в бане или в ожидании любовницы из душа. Упс! Только при одной мысли о любовнице – уже готов! Это чего, побочное явление или специально? Есть подозрение, что специально… Бабье расстаралось. Слышал же, они там уже расписали развлечения чуть ли не по дням недели! Та-а-ак… а что такое вделано тут? На виске? Вот оно – этой хрени не было, это точно. Кстати, мкара уже нет. Отпал, видно. А на виске какая-то заклепка, как будто гвоздь вбили. Это неспроста! Как же, дадут они сбежать! Похоже, что-то вроде маячка повесили. Если не хуже. Итак, штаны на себя. Где трусы? Какого черта они без трусов ходят? Впрочем, если штаны одноразовые, на кой черт трусы-то? Рубаха… вместо нее опять свитер. Только цвет другой. Ну все, готов. Пожрать бы еще… что-то живот подвело от голода. Сколько тут лежал? Да кто же знает. Долго, наверное. Что в памяти осталось? Жарко было, рвало, корежило всего. Чего там этот негодяй говорил о направленной мутации? Интересно, как же вирусы еще их всех не поразили? Наверное, вирусы саморазрушаются, сделав дело. А может, становятся частью обмена веществ? Ну как бактерии, живущие в организме? Тогда нельзя пить антибиотики, чтобы не уничтожить полезную колонию вирусов. Полезную ли? Чего они внутрь закачали – сексуальное влечение ко всем бабам без учета их расы и возраста плюс какие-то там навыки. Нет, не навыки – способности должны были какие-то проявиться. Какие? Неведомо. Ну-ка, перемножить числа… какие числа? Что, гладиатору числа нужны? Ему нужно лупить по башке своих противников, и как можно эффективнее. А как проверить? Никак. Пока не выпустят на арену. Остается ждать.
Лег на лавку, вытянул ноги в самозатягивающихся башмаках и закрыл глаза. Медленно стал проверять ощущения своего тела – что изменилось? Ничего. Булькает голодный желудок, толчками бьется в висках кровь – все как обычно. Сосредоточился – вроде уловил какое-то ощущение… чего-то такое неосязаемое, как дуновение… Нет, не поймать. Ушло. Совсем ушло. Стало скучно, опять задумался о еде.
Поразмыслил и отчетливо сказал вслух:
– Есть хочу! И пить! Дайте чего-нибудь!
Действие возымело результат – квадрат на стене запульсировал картинкой, изображающей человека с приложенной к нему рукой. Слава на секунду задумался, спустил ноги на пол и приложил руку к квадрату – ничего не произошло. Еще подумал – представил себе тарелку щей с плавающим в центре белым глазком сметаны, котлету с картошкой и кружку ледяного пива. Квадрат засветился голубым светом, а когда Вячеслав убрал руку, открылся, как дверца шкафчика. Внутри стояло все то, что он себе представил. Щи, картошка, пиво. Почти не удивился. Оглянулся вокруг – куда ставить-то? На кушетку? Еще поразмыслил:
– Стол. Стул.
Чуть не отпрыгнул: пол вспучился двумя огромными волдырями и выдавил из себя стол, похожий на перевернутую призму, и стул – обычный прямоугольник. Даже без спинки. Сел на стул, приложил руку и подумал – спинка резная, коричневая, дуб… все представил в подробностях. Стол – полированный темный дуб. Предметы тут же приняли облик, который заказал землянин. Ухмыльнулся – впечатляет! Встал, вынул из «шкафчика» дымящуюся чашку щей, второе, пиво в стеклянной кружке. Понял, что хлеб забыл. Да ну и черт с ним. Стал хлебать горячую жидкость. Вкус местного блюда немного отличался от вкуса настоящих щей, но решил списать это на неумение сконцентрироваться при создании продуктов. Пиво… разочарованно скривился – горькое какое-то, водянистое. Тут точно напортачил. Но все равно выпил. Главное – холодное, с пузырьками, пить-то все равно нечего. Почему напиток так не понравился? В чем отличие? А может, вкус изменился после трансмутации? Посмотреть бы на себя… ага! Почему нет?
– Зеркало. В рост!
Одна из стен сделалась зеркальной. Посмотрел – тот же, что и был. Короткие соломенные волосы, слегка грубоватые черты лица, словно вырубленные из камня (прибалтийский тип лица, как ему говорили. Хотя в любом городе средней полосы сошел бы за местного парня). Довольно правильные черты лица. Ему говорили, что он красавчик – но кто из мужчин может что-то понимать в мужской красоте? Только те, кого мужчинами можно назвать с натяжкой… Женщинам виднее. По крайней мере не смазливый, как эти… Довольно мужественный на вид… на правом виске заклепка. Ага, в этой заклепке пульсирует красный огонек! Удары сердца считает.
«Похоже, что где-то есть контрольный пункт, что-то вроде диспетчерской. Иначе куда прибор передает сигналы? А он передает, уверен!» – подумал Слава.
Поел, посмотрел на остатки трапезы, сказал:
– Убрать стол, стул и посуду! – Столик выгнулся, захватил грязные тарелки и ушел в пол следом за втянувшимся в живую плоскость стулом.
Подумалось:
«Классно! Вот тебе и фантастика! Чтобы мы так жили! Только вот долго ли так проживем?»
Словно бы в ответ на мысли открылась стена, возник голос из ниоткуда:
– Выйти, повернуть направо, идти по желтой светящейся полосе. Сход с полосы считается побегом. За это положено наказание.
Славу передернуло – они хоть за что-то поощряют? Или только – наказание, наказание, наказание… Наверное, так и есть. Так правильно. Чего животное поощрять – спасибо, что кормят и не бьют, а ты будь доволен, скот.
Вышел. Увидел желтую, слегка пульсирующую полосу. Пошел по ней, внимательно смотря по сторонам – что-нибудь, может быть, и увидит. Что-то из того, что пригодится ему в жизни… или продлит жизнь. Бежать? Опять? Куда бежать? Надо подождать…
Полоса вывела в зал, ничем не отличавшийся от остальных помещений – тупой, квадратный. Углы, пол – и ничего более. Цвет серо-бежевый, как обивка какой-то иномарки. Немного подосадовал – чего они, не могут цвет повеселее подобрать, что ли? Все как в какой-то районной больнице. Пусто и гулко. В зале стояла группа тех, с кем Слава прибыл в этот мир, только поредевшая. Подошел, молча поискал взглядом Леру – вроде как она… небольшая стройная фигурка в комбинезончике. Подошел к девушке, легонько взял за руку:
– Привет, красавица!
– Издеваешься, да? – повернула к Славе лицо, он чуть не вздрогнул: ее кожа была очень смуглой, слегка красноватой, а по лицу расходились пятна, похожие на пятна леопарда – черные на смуглом. – И по всему телу так! – с отчаянием сказала она. – А глаза видел? Я теперь женщина-кошка! Ой, мамочки! Никогда не вернусь на Землю, куда в таком виде! Уродка! А еще, стыдно признаться, не знаю, что со мной сделали: как только меня касается мужчина, я хочу под него лечь! Просто замурлыкать, скинуть одежду и прижаться к нему! Я теперь маньячка! Я все время хочу мужчину, до одури хочу! Слава, это кошмар!
- Предыдущая
- 11/80
- Следующая
