Первое дело Мегрэ - Сименон Жорж - Страница 58

• Предыдущая
• 58/131
• Следующая

— Он говорил о Неряхе Джо?

— Пытаюсь сейчас вспомнить… Этот Джо — несчастный парень, он чуть ли не умирает от туберкулеза. Он буквально с детства связан с гангстерами, но всегда был последней спицей в колеснице. Два месяца назад в Сен-Луи убили человека перед дверью ночного клуба. Ах, если бы я только мог вспомнить имена! Все в городе знают, что убийца — это тот тип, о котором я вам говорил, главарь тамошних гангстеров. При убийстве присутствовало два человека. Одного из них — швейцара клуба — на следующее утро нашли мертвым. Вот тогда Неряха Джо и удрал из Сен-Луи, потому что он был вторым свидетелем убийства. А у них за океаном оказаться свидетелем опасно для жизни.

— Он отправился в Канаду?

— Да, в Монреаль. Но там он тоже не нашел покоя. С одной стороны, за ним охотились помощники, чтобы заставить его говорить; с другой — гангстеры, чтобы заставить его молчать.

— Понятно!

— А вот я никак не мог понять, в чем здесь дело. Оказывается, от Неряхи Джо зависит судьба миллионных состояний. Если он заговорит, то разом рухнет не только могучая организация гангстеров, но и вся слаженная политическая машина в Сен-Луи. Гарри столько раз твердил одно и то же, что и сейчас я словно слышу, как он говорит: «Нет, здесь вам этого не понять. У вас не существует подобных бандитских объединений, организованных по принципу анонимных акционерных обществ. Ваша работа куда легче, чем наша…»

Мегрэ тоже казалось, что он слышит слова Гарри. Эту песню он уже знал наизусть.

— В Монреале Джо чувствовал себя в опасности, потому что был слишком близко от своих соотечественников. Ему удалось раздобыть себе фальшивый паспорт. Так как этот паспорт был выписан на имя супружеской пары, он стал искать женщину, которая согласилась бы уехать вместе с ним, думая, что таким образом он вернее собьет со следа своих преследователей. В конце концов он уговорил продавщицу сигарет в ночном кабаре сопровождать его. Она всю жизнь мечтала увидеть Париж… Извините меня…

Барон неуверенным шагом отправился в туалетную комнату и вернулся оттуда с двумя таблетками аспирина.

— У Неряхи Джо денег было немного. Он понимал, что даже в Париже его рано или поздно найдут. И вот в один прекрасный день он написал длиннющее письмо прокурору, где заявлял, что, если ему гарантируется защита от гангстеров, если за ним приедут в Париж и выплатят ему солидную сумму, он готов выступить в качестве свидетеля на суде. Быть может, я что-то и путаю, но вот в чем суть этой истории.

— Гарри поручил вам все это мне рассказать?

— Да. Он даже готов был позвонить вам по телефону. И наверняка сделал бы это сегодня утром, если бы не выяснил вчера, что я знаю, где прячутся Чарли и Чичеро. Они настоящие убийцы. Особенно опасен Чарли.

— Как Чарли и Чичеро нашли в Париже Неряху Джо?

— Они нашли его в Монреале. Через ту девицу, которую Маскарели увез с собой в Париж. У нее там мать, и девица оказалась настолько неосторожной, что писала ей из Парижа.

— Она указала свой адрес?

— Нет, она получала письма до востребования, но сообщила, что живет напротив большого мюзик-холла. Когда Гарри решил сесть на теплоход, чтобы отыскать и привезти в Сен-Луи Неряху Джо, он узнал, что Чинаглиа и Чичеро опередили его на двое суток.

Мегрэ представил себе жизнь Маскарели в Монреале, а потом в Париже, где он даже вечером не решался выйти на несколько минут подышать свежим воздухом.

Теперь комиссар понимал, зачем Чичеро и Чарли была нужна взятая напрокат машина. В течение нескольких дней они, должно быть, ожидали в ней у «Фоли-Бержер» подходящего момента, чтобы перейти к действиям. Когда же этот момент наконец наступил, Гарри уже следил за ними.

— Гарри рассказал мне эту сцену… Он бродил вокруг гостиницы и как раз завернул на улицу Рише, когда увидел, что Неряха Джо садится в какую-то машину. Гарри сразу понял, в чем дело. Такси поблизости не было, и он вскочил в первую попавшуюся машину, стоящую у мюзик-холла, которая оказалась, по счастью, незапертой.

Мегрэ не мог не улыбнуться, представив себе, как помощник прокурора уводит чужую машину! Все эти люди из-за океана, к какой бы среде они ни принадлежали, ведут себя в Париже, как у себя дома. Многочисленные прохожие, которые шли в тот час по улице Рише, даже не подозревали, что присутствуют при погоне в духе Чикаго. И если бы бедняга Лоньон, прижавшись к решетке церкви Нотр-Дам де Лорет, не выслеживал бы в ту ночь мелкого торговца кокаином, никто бы никогда ничего не узнал обо всей этой истории.

— Неряха Джо жив?

— Да. Как говорит Гарри, доктору удалось его подштопать. Ему необходимо было сделать переливание крови, и Гарри дал ему уж не знаю сколько кубиков своей. Он ухаживает за ним, как родной брат, да куда там — лучше брата! Если он вернется в Сен-Луи с живым Неряхой Джо и сумеет сохранить ему жизнь до дня процесса; если, наконец, в день процесса Джо не струсит и подтвердит свои показания, Гарри станет почти таким же знаменитым, как Девей — после того как сумел очистить Нью-Йорк от гангстеров.

— А спутница Джо? Ее увел Гарри?

— Да. Он сердился на вас, когда увидел фотографии Чарли и Чичеро в газетах.

Слов нет, эти люди были сильны — что помощник прокурора, что гангстеры! Они угадали, что подруга Маскарели, увидев фотографии в газете, решится действовать и обратится в полицию. Она это и сделала — ведь написала же она письмо Мегрэ!

Чарли уехал из «Весельчака», чтобы заставить ее молчать. Но за несколько минут до его прихода в гостиницу явился Гарри и увел ее, чтобы надежно укрыть.

Они не стеснялись в выборе средств. Они вели себя так, будто Париж — это своего рода ничья земля, где каждый может действовать на свои страх и риск.

— Она тоже у доктора?

— Да.

— Гарри не боится, что Чарли узнает этот адрес?

— Он будто бы принял необходимые меры предосторожности. Прежде чем туда идти он всякий раз убеждается, что за ним не следят, да к тому же кто-то их охраняет.

— Кто?

— Не знаю.

— Короче, что же он просил мне передать?

— Он просит вас не заниматься Чарли и Чичеро, во всяком случае, ближайшие несколько дней. Неряху Джо можно будет посадить на самолет не раньше чем через неделю. Он опасается всяких неожиданностей, которые могут помешать их отлету.

— Если я правильно вас понял, он просил мне передать, что вся эта история меня не касается?

— Примерно так. Но он ваш горячий поклонник и заранее радуется, что, когда все кончится, ему наверняка представится случай поболтать с вами либо здесь, либо в Сен-Луи.

— Воплощенная любезность! Где вы расстались с этим господином?

— У дверей его гостиницы.

— Адрес помните?

— Это где-то в районе улицы Рени. Если я там похожу, то, мне кажется, узнаю дом.

— Вы в силах выйти?

— Разрешите мне только переодеться.

Начинало светать. Дом просыпался, наполнялся звучками, доносились голоса из соседних квартир, раздавались шаги на лестнице, где-то заговорило радио. Мегрэ услышал плеск воды — инспектор, видимо, мылся, а когда он вернулся в столовую, то выглядел так, словно сошел с картинки модного журнала, только лицо его по-прежне-му было цвета папье-маше.

Они спустились вниз; увидев, что машина стоит двумя колесами на тротуаре, Барон ужасно смутился.

— Мы поедем на моей машине?

— Я предпочитаю такси. Но если хотите, можете поставить ее как следует, вдоль тротуара.

Они прошли пешком до бульвара Батиноль и там сели в такси.

— Левый берег. Сперва на улицу Рени.

— Какой номер дома?

— Нам надо проехать всю улицу.

Не меньше четверти часа колесили они по этому кварталу, останавливались у всех гостиниц, и Барон разглядывал фасады. Наконец он сказал:

— Вот она.

— Вы уверены?

— Да. Я отлично помню эту медную дощечку. Они вошли. Какой-то мужчина протирал мокрой тряпкой коридор.

— В конторе никого нет?

— Хозяин приходит только в восемь часов. Я ночной сторож.

— Вы знаете имена постояльцев?

• Предыдущая
• 58/131
• Следующая