Первое дело Мегрэ - Сименон Жорж - Страница 112

• Предыдущая
• 112/131
• Следующая

И это действительно могло бы растрогать, если бы Доллан не почувствовал за этим какой-то внутренней фальши. Будто вслух говорилось одно, а подразумевалось совсем другое. Да, несомненно, под видимостью комедии или даже фарса тут разыгрывается настоящая драма, но драма, к которой у него нет ключа.

— Нашел?

— Нет!

И молодой человек злобно уставился на отца.

— Может, ты хочешь обыскать весь дом? Клод ничего не ответил. Но по нему видно было, что он готов ради какой-то грошовой деревянной трубы перевернуть вверх дном коллекцию, которую бывший чиновник в колониях кропотливо собирал всю свою жизнь.

Чуть ли не комическую нотку внесла в этот спектакль Элоиза. Когда она, отдуваясь после крутой лестницы, появилась на чердаке, Маленький доктор сразу же понял по ее глазам, что она как следует угостилась.

— Что вы тут делаете? — удивилась она.

— Да вот Клод забирает свои старые игрушки, чтобы отдать приятелю!

— И прекрасно!

— Все до единой.

— Пусть хоть все уносит из дому. По крайней мере можно будет прибраться… Что ты ищешь, Клод?

— Деревянную трубу…

— В красную и синюю полоску, с большим помпоном?

— Да.

— Так она в гардеробе у отца. Я ее на днях видела. Да еще удивилась, зачем это он прячет среди одежды и белья грошовую игрушку.

Мосье Марб не дрогнул. Только побелел. Капли пота проступили у него на лбу.

— Это правда? — впившись в него взглядом, спросил Клод.

— Раз твоя тетя говорит… Не знаю… Может, положил туда случайно… Надоели вы мне, наконец, с этими дурацкими игрушками, будто у меня нет других забот! — Он впервые сорвался. Его захлестнул гнев, вернее, бешенство. — Неужели надо было непременно выбрать время, когда у меня гостит приятель, чтобы морочить мне голову с этими игрушками? И я думаю, не лучше ли будет, если…

— Где гардероб, тетя? — хладнокровно осведомился молодой человек.

— У него в спальне.

Не обращая ни малейшего внимания па отца, Клод спустился вниз. За ним поплелся мосье Марб, следом — Маленький доктор, а Элоиза замыкала шествие.

— Я всегда удивлялась, к чему этой трубе… — бормотала она себе под нос.

Дверь в спальню была распахнута. Мосье Марб открыл гардероб.

— Ищи… Забирай ее, если найдешь…

И он горько усмехался, как человек, оскорбленный в своих лучших чувствах.

Клод уже слишком далеко зашел, чтобы отступать. Он рылся в костюмах и в стопках белья, шарил рукой за выстроенными в ряд ботинками и сандалиями.

И вот настала минута, когда вся эта сцена, казалось бы, достигла вершины комизма. Минута, когда Клод среди накаленной до предела атмосферы вдруг потряс над головой вещицей, совершенно ничтожной по сравнению с вызванными ею страстями, — деревянной трубой, какие продаются на ярмарках, и притом так грубо размалеванной, что доктор чуть не прыснул со смеху.

Но он сдержался. Он бросил взгляд на хозяина дома и увидел, как из глаз мосье Марба скатились две слезы.

— В доме такой беспорядок… — лепетал старик упасшим голосом, отворачивая лицо.

— Не обращайте внимания на мое волнение, доктор. Если б вы были отцом, вы бы меня поняли. Заметьте, я на него не сержусь.

Они стояли на террасе. Клод торопливо сваливал игрушки в машину.

— Сегодня вечером мы будем оба сторожить и…

— Если я вернусь, — поправил Жан Доллан.

— Как? Вы уезжаете?

— Мне надо съездить в Ниццу. Не беспокойтесь обо мне.

— Но если явится мой гость и…

Доллан чуть было не сказал: «Он не явится!», но удержался. Он уже знал по опыту, что никогда не следует выказывать излишнюю уверенность.

Погрузив все в машину, Клод подошел к ним.

— Надеюсь, папа, ты на меня не сердишься. Я ведь пообещал… Прости меня, если я тебя расстроил. Но признайся, игрушки эти здесь вовсе ни к чему, им скорее место там, где ребенок…

— Да, да, — кивнул старик.

— До скорого… Прощайте, доктор. Развлекайтесь тут у папы. До свидания, тетя.

Быть может, ему стало неловко за свою настойчивость? Он был любезнее, чем полчаса назад, словно скинул с себя какую-то заботу.

— Ну улыбнись! И забудем про все это! Улыбка у мосье Марба, несмотря на все его старания, получилась кислая.

— Я исчезаю. Меня ждут друзья.

— Я тоже исчезаю… Не беспокойтесь обо мне, мосье Марб.

— Но…

Слишком поздно. Не успел автомобиль Клода проехать метров двести по прибрежной дороге в сторону Жуан-ле-Пэна, как Маленький доктор вскочил в свою Жестину и завел оглушительно стреляющий мотор.

Если б его в эту минуту спросили, почему он так торопится, не боясь показаться смешным, он несомненно ответил бы: «За трубой!»

И надо думать, что труба действительно имела немаловажное значение, поскольку, не доезжая до Антиба, Клод обернулся. Заметил ли он, что его преследуют? Так или иначе, он прибавил газу, но — увы! — заставить Жестину бежать быстрее было трудно. Потом, вместо того чтобы катить по шоссе в сторону Ниццы, Клод свернул в первую улину налево, затем повернул направо, развернулся под прямым углом, дал задний ход и въехал в узкий проулок, где едва могла пройти машина.

Когда несколько минут спустя Маленький доктор поравнялся с проулком, машины и след простыл. Жан Доллан не стал упорствовать. Несмотря на все зароки, ему пришлось зайти в кабачок позвонить. Он даже не знал, есть ли на вилле мосье Марба телефон, но, к счастью, телефон оказался.

— Алло! Это говорит доктор Доллан! Не будете ли вы так любезны дать мне адрес вашего сына в Ницце?.. Как вы сказали?.. Да нет! Не беспокойтесь… Да! Думаю, что буду… Как вы сказали?.. Гостиница «Альбион»? Спасибо.

— Нет, мосье. Мосье Клод еще не возвращался. Он редко приходит домой раньше двенадцати, а то и попозже.

— Благодарю вас. — Маленький доктор повесил трубку. Его трясло от лихорадки, той знакомой уже теперь доктору лихорадки, которая охватывала его всякий раз, когда в ходе расследования его, наконец, осеняла мысль… Мысль нелепая… Мысль, которую он прослеживал с тем большим упорством, чем невероятнее она казалась…

— Послушайте, гарсон!.. Работники каких профессий свободны вечером только по средам и субботам?

— Как вы сказали?

— Я спрашиваю, в какой профессии люди свободны только…

— Право, не сумею вам сказать. Раньше были определенные выходные дни. У парикмахеров, колбасников, мясников, у каждого был свой день. А сейчас, с этим новым трудовым законодательством, запутаешься. Работают чаще всего по скользящему графику. А у нас в Ницце, с нашими казино, сам черт себе ногу сломит…

А надо было действовать быстро. Надо было найти решение сейчас, сию минуту.

— Гарсон!

— Что желаете? — подозрительно отозвался тот.

— А кто контролирует этот скользящий график или как вы его назвали?..

— Инспектор труда, а кто же еще!

— Благодарю!

И через десять минут Маленький доктор уже сидел перед этим чиновником, слушавшим его с нескрываемым изумлением.

— Поймите меня правильно, господин инспектор. Вопрос очень щекотливый. Лицо это свободно ночью только два раза в неделю, по средам и по субботам. Значит, есть основание предполагать, что все остальные ночи этот человек работает, во всяком случае допоздна… Я понятия не имею ни о ваших правилах, ни о разбивке по сменам, но мне говорили, что все это находится под вашим контролем. Люди каких профессий работают по ночам в краю, где нет ни фабрик, ни заводов?.. Крупье, официанты в казино, пекари… Ну кто еще?..

— Ночные смены существуют у газовой компании и на электростанции. Я не говорю о водопроводе и…

— Две ночи в неделю, инспектор! Вот из чего нам нужно исходить… Можно вас попросить заглянуть в ваши списки?

Как и всегда в такие минуты. Маленький доктор весь напружинился. Вот тогда-то он становился похож на чертика-дергунчика, выскочившего из коробки.

• Предыдущая
• 112/131
• Следующая