Волшебник Колдовского мира - Нортон Андрэ - Страница 42

Каттея протянула перед собой руки и стала медленно водить ими, словно подавала знаки стоявшим на противоположном берегу. При этом она мысленно что-то произносила. Мой мозг пронзила нечеловеческая боль, мне захотелось бежать прочь, но от меча по руке начало подниматься тепло, оно дошло до мозга и установило там защитный барьер, непроницаемый для сил, которые призывала Каттея, и я перестал чувствовать их воздействие.

Серые, запрокинув головы, дико, отчаянно взвыли, начали биться и стенать, как проклятые и обречённые, потом заметались по берегу и, наконец, бросились прочь от реки и исчезли среди скал.

Кеплианы заржали, встали на дыбы и помчались вслед за серыми. Некоторые сбросили своих седоков, и те лежали на земле ничком, не шевелясь, словно сражённые насмерть. Только двое в капюшонах, соскользнув со своих несчастных скакунов, умчавшихся прочь, стояли рядом, наблюдая за Каттеей. Но они не двигались и не наводили на нас своё оружие.

Руки сестры упали вниз. Я различил поток её мыслей:

— Передайте вашему властелину: там, где летает орёл, ястреб не охотится. Пусть больше не посылает за мной свой жалкий сброд. Если он хочет мне что-то сказать, пусть говорит, как раньше, — сам, стоя передо мной и глядя мне в лицо. — Она расхохоталась. — Расскажите ему, что вы видели. Пусть задумается, ведь мы можем договориться.

Они никак не прореагировали на это — просто повернулись и пошли прочь, не оборачиваясь, явно не опасаясь удара сзади. Каттея снова обмотала голову шарфом.

— Ты бросила Динзилю вызов, — сказал я вслух.

— Да, — отозвалась Каттея. — Вряд ли он ещё раз пошлёт в погоню за нами своих ничтожных прихвостней. Славно побежали его рабы! Он явится сам, в полной силе, которой, как ему кажется, он обладает.

— Но…

— Но этого-то ты и боишься, брат? Напрасно. Динзиль думает, что сделал меня своим орудием, чем-то вроде щипцов, которыми вынимают из огня горячие угли. На время, — она засунула концы шарфа за пазуху, чтобы они не свисали, — ему, может быть, это отчасти и удалось. Но знаешь, он раскрыл передо мной все свои знания. А поскольку я прошла хорошую школу у колдуний, мне удалось влить эти знания в другой сосуд, неизвестный ему. Пусть увидит, как я сильна, и ему ещё больше захочется иметь с нами дело. Ну что, пошли? — Повернув обмотанную шарфом голову, она огляделась вокруг. — Я не хочу идти по воде. Думаю, нас уже больше не побеспокоят. Долина там, — она кивнула налево.

— Откуда ты знаешь?

Её самонадеянность и высокомерие раздражали меня. Она поигрывала своими мыслями, как охотник хлыстом. Да, это была уже совсем не та Каттея, которую я знал всю жизнь.

— Долина — обиталище силы, ведь правда? А потому от неё исходит сигнал ко всем, кто способен его воспринять. Попробуй сам, брат, с помощью твоего таинственного меча.

Поддавшись её влиянию, я поднял меч, держа его свободно, чтобы проверить, может ли он служить указателем. Могу поклясться, я не наклонял его, но он действительно указал в том же направлении, что и Каттея.

И мы пошли прочь от реки — я не хотел этого, но рано или поздно нам всё равно пришлось бы это сделать, чтобы не идти через подземные туннели.

Мы быстро миновали полосу прибрежных зарослей и вышли на холмистое пространство, покрытое каменными глыбами. Каттея шла вперёд уверенно, без всякой опаски, но я держал меч наготове и, когда загорались руны, заставлял её обходить подозрительные места. Вскоре я заметил, что справа и слева за нами по пятам крадутся какие-то призрачные существа. В некоторых я сразу узнал прислужников зла, других видел впервые. Многие из них выглядели отвратительно. Возможно, это было наваждение, но сколько я ни старался, преодолеть его не мог.

Никто из них не мешал нам идти вперёд, но в любой момент они могли наброситься на нас по приказу своего повелителя, и я ждал, что вот-вот появится сам Динзиль, принявший вызов Каттеи.

Я был плохо снаряжён для схватки с ним. У меня было только одно оружие — на крайний случай, как сказала Орсия, — те слова из Лормта, на которые последовал ответ. Я мог снова воззвать к той силе, которая ответила тогда. Но это был риск, на который можно пойти только от безысходности.

В этих безжизненных местах нам попадались участки плодородной почвы — в основном возле родника или ручейка, или озерца, словно вода сдерживала зло, сотворившее здесь такие разрушения. Идти было трудно: как мне удалось некогда разглядеть сквозь дымку с выступа скалы, местность была разбитой и изломанной, гребни каменных глыб перемежались с узкими впадинами, и мы постоянно куда-то карабкались, то спускались вниз, то снова поднимались наверх. Каттея явно не сомневалась в правильности выбранного направления, и все время забирала влево. Наконец, в подтверждение её правоты, я увидел горы.

Мы остановились возле небольшого озерца. Я съел один из оставшихся корней, которые дала мне Орсия, хотя был так голоден, что мог бы съесть их все. Каттея, как и прежде, отказалась от пищи. Она сидела, прислонившись спиной к каменной глыбе, и смотрела на воду.

Меня не покидало ощущение, что за нами со всех сторон наблюдают.

— Надо найти место для ночёвки, — попытался я нащупать обыденную тему для разговора с этой чужачкой, которая, как ни трудно мне было в это поверить, доводилась мне сестрой.

— Да, конечно, и… — её мысль прервалась. — Если всё пойдёт хорошо, мы найдём по дороге то, что нам так необходимо. Но нельзя терять времени.

Каттея встала и пошла мимо озерца по выемке среди глыб. Я двинулся вслед за ней и вдруг увидел на влажной земле клинообразные отпечатки ног с едва намеченными вмятинами от пальцев. Я сразу узнал эти следы: они принадлежали кому-то из кроганов! Следы вели прочь от воды, что было очень странно.

Орсия? Но разве мог я быть в этом уверен? Если кроганы вступили в союз с Тьмой, что вполне могло произойти за это время, то кто-то из них мог быть среди тех, кто теперь следил за нами. Только почему же следы вели не к озерцу, а в противоположную сторону? Ведь кроганы так боятся отрываться от воды. Поблизости не было больше ничьих следов, и, следовательно, я не мог предположить, что крогана увели насильно или преследованием вынудили удалиться от озерца.

Те же следы, хотя и менее отчётливые, виднелись среди камней на сухой земле. Кто-то из кроганов, неизвестно почему, против своей природы и привычки, проделывал тот же путь, что и мы сейчас. Дважды опускался я на колени, чтобы получше рассмотреть следы, думая, что ошибся, и один раз коснулся отпечатка остриём меча, проверяя, не появятся ли руны — следы могли быть наваждением. Но руны не вспыхнули.

Сгущались сумерки. Мы достигли поднимавшегося в гору узкого прохода в нагромождении каменных глыб, и Каттея без колебаний вошла в него. Те же следы виднелись и здесь, но по ним было заметно, что оставивший их шёл уже с трудом. Была ли впереди вода? Если так, я надеялся, что неизвестному бедняге удалось до неё добраться.

Вдруг вдали во мраке я увидел проблеск белого огня. Это мог быть только жезл Орсии, защищающий её от злых сил. Орсия вдали от воды — но почему?

— Потому что она нам нужна, брат! — впервые за долгое время достигла меня мысль Каттеи. — В моём шарфе её магическая сила, а значит, это дорога в обе стороны. Я знала: если в шарф обернуть что-то, принадлежащее мне, я смогу отыскать девчонку — и теперь она ждёт нас.

— Но здесь же нет воды! Она кроганка, ей нельзя без воды!

— Не беспокойся, теперь вода ей уже не понадобится.

Я валился с ног от усталости, но, забыв обо всем, спотыкаясь, бросился вперёд. Я подбежал туда, где в песке стоял, слабо мерцая, рог единорога. Возле него лежала Орсия. Она слабо пошевелилась, когда я опустился рядом с ней на колени. Воды! Но у меня не было ни капли этой драгоценной жидкости. Нести Орсию обратно во тьме, по бесконечным подъёмам и спускам к озерцу, где я впервые заметил её следы? Это была бы почти безнадёжная попытка, но в отчаянии я готов был на всё.