Поездка за наследством - Ламур Луис - Страница 17

• Предыдущая
• 17/35
• Следующая

Ральф Дреннан поглядел через плечо.

— Говоришь, дрался с медведем? И без ружья?

— У него был с собой нож, да еще топор. — Пояснила для Джимми: — Такой, у которого лезвия с обеих сторон. Пришлось драться тем, что оказалось под рукой. Но медведя он убил.

Ральф, не веря, поглядел на. меня и отвернулся. Все замолчали. Первым заговорил» Джимми.

— Но медведь его укусил?

— Много раз. И здорово расцарапал когтями. Регал убил медведя и волок его почти до самого дома. Мы нашли их у ручья, когда пошли за водой.

В полдень мы уже тряслись по неровной извилистой дороге среди густого леса. Кроны деревьев переплелись между собой, и внизу было сумрачно и тихо. Наш фургон шел первым. Упряжка у Ральфа Дреннана подобралась добрая, и повозка, прыгая по корням и продираясь вдоль поваленных деревьев, упрямо двигалась вперед. Время от времени мы делали остановки, давая лошадям передохнуть.

Винтовка Ральфа, лежавшая в углу фургона, выглядела почти новой. Мне было не разглядеть, какая это модель, но в том, что это «ланкастер», я была уверена.

— Много охотитесь? — спросила я.

Он оглянулся.

— Почти совсем нет. Разве что в молодости. Я всегда работал в городе, — добавил он, — и понял, что мне там ничего не светит, и вот решили попытать счастья на новых землях. Едем в Кентукки или, возможно, в Миссури.

Мы двинулись дальше, я снова заснула. Проснулась, когда почти стемнело. Дети спали. Тихо перебралась в головную часть фургона.

— Хотите, я вас подменю? — спросила я Ральфа.

— Умеешь править лошадьми? — Он был поражен.

— Там, откуда я приехала, все умеют, — ответила я. — Могу править, могу и пахать, — словом, делать все, что нужно.

— Я бы с радостью, — признался он. — Как-никак устал. Но уже пора искать место для стоянки.

— Тогда надо поторопиться, — заметила я, — а то стемнеет, ничего не разглядишь. Думаю, вам стоит пока вздремнуть. А место для стоянки я не пропущу.

Он колебался.

— А, ладно, сосну минутку.

Я взяла поводья, а он перелез в фургон. Глядя на деревья, я подумала, что уже действительно поздно — следовало еще набрать дров и всякое такое, потому принялась смотреть в оба. Не проехали мы и двух миль, как я увидела у развилки небольшую поляну. Рядом по камням журчал ручей, бежавший к Огайо — к морю.

Развернув фургон у дальнего края поляны, я остановила коней и показала, где встать остальным фургонам. Их было еще три, места в общем хватило, но было тесновато. Разглядев просвет между деревьями, я направилась туда и наткнулась на небольшой лужок. Здесь уже кто-то останавливался до нас. С помощью Джимми я распрягла лошадей, отвела их на луг пастись, только сначала привязала к колышку. Остальные последовали за мной.

Из фургона вышли Лаура и Эмили.

— Не отпускайте детей далеко от себя, — посоветовала я. — Малышей можно запросто потерять в лесу — потом не найдешь.

Наломать дров, набрать сухой коры и разжечь костер — для меня это минутное дело. Удивительно, как огонь подбадривает людей.

— Разбужу-ка я Ральфа, — сказала Лаура.

— Погодите, пока не сварим кофе, — посоветовала я. — У него был длинный, тяжелый день.

Разожгли еще один костер, и вся компания разместилась вокруг огня. Когда Ральф выбрался из фургона, кофе уже закипал.

— Прошу прощения, — сказал он. — Спал как убитый.

— Не за что, — ответила я.

Он подошел к костру, и Лаура налила ему кофе.

— Не дадите ли мне винтовку — пострелять на рассвете? — попросила я. — Места здесь охотничьи, может быть, добуду какой-нибудь дичины.

— Ты и стрелять умеешь?

— Немножко, — ответила я. — Во всяком случае, попробую.

На рассвете я взяла винтовку и отправилась дальше за луг. Деревья в лесу были ужасно большие — это тюльпанные деревья пятнадцати-шестнадцати футов в обхвате. Почти такими же были и красные клены. Под ногами жирная земля — сотни лет листья опадали, гнили, превращались в почву, к ним добавлялись поваленные ветром, разбитые молниями или просто отжившие свой век гниющие деревья. Здесь, в Огайо, земля была какую еще поискать. Осторожно пробираясь сквозь чащу, я увидела перед собой еще одну поляну, а на ней не более чем в восьмидесяти ярдах — оленя.

Спутники мои — люди небогатые, мясо нам было нужно, так что я завалила его выстрелом в шею и притащила тушу в лагерь.

— Ты добыла оленя? — удивился Ральф.

— Небольшой самец, — небрежно бросила я и поглядела на него. — Надо же рассчитаться за проезд. — Я вернула ему винтовку. — Берегите ее, отличная штука. Когда тронемся, я ее почищу.

Мы поделились мясом с другими семьями. Хватило всем.

Поначалу ехали медленно, но, выбравшись на открытое пространство, принялись наверстывать и время. Всю дорогу я была настороже — вдруг появятся Тимоти Оутс и Элмер. Они могли направиться следом или, может быть, даже поджидать меня в Уилинге, где я рассчитывала сесть на пароход.

На третий день я с четырех выстрелов подстрелила четырех уток. Джимми был со мной и появился у фургона с двумя утками в руках.

— Удачная охота, — признал Ральф. — Вам повезло, что они были на воде.

— Совсем нет, — с гордостью заявил Джимми. — Они поднялись с воды, и тогда она подбила одну. Остальных сбила потом, влет.

— Влет? Из винтовки?

— Дома, — сказала я, — у меня поначалу не было ружья. Приходилось либо бить дичь из винтовки, либо махнуть на все рукой.

В фургоне мы пели. Сначала псалмы, потом песни, которые знали с детства, или те, что поют в горах. Зачастую поселенцы придумывали новые слова на старые мотивы или брали припев и сочиняли к нему куплеты. Словом, пели все, что знали, а за нами подхватили и остальные.

Уилинг расположился в низине вдоль реки. Большая часть города состояла из одной только улицы, сразу за которой возвышалась гора. Здесь тоже был канатный двор, имелось несколько магазинов, склады и гостиница, где я остановилась на ночь. Утром должен был прийти пароход. Я решила плыть на нем до Цинциннати, а дальше добираться домой посуху.

У гостиницы я попрощалась с Лаурой, Ральфом и детьми, и, кажется, все мы, не очень-то надеясь встретиться вновь, немного всплакнули при расставании.

В гостинице меня хорошо покормили. Я просидела у окна, каждую минуту ожидая появления Тимоти Оутса и Элмера. Но никаких признаков их появления не было. Не было их видно и позже, когда я уже спустилась на пристань.

Еще раньше я перезарядила оружие и была готова ко всему. В магазине неподалеку от гостиницы мне приглянулись голубенькое платьице со шляпкой. Я их купила. Мое серое дорожное платье изрядно поизносилось, поэтому я еще купила дорожный костюм, дешевый, но крепкий. Чувствовала, что он мне еще понадобится.

И вот, стоя на пристани, с плотно набитым саквояжем, я ожидала парохода.

Они могли быть на борту, но я все равно решила ехать. Если им так хочется нарваться на неприятности, я им это удовольствие доставлю.

Значит, стою я на пристани, слышу гудок и вижу, как, пыхтя, приближается пароход.

И когда я смотрела, как он пришвартовывается, увидела стоявших у борта мужчин — громадного чернокожего и рослого красавца с такими плечами, каких в жизни не бывает. Мое сердечко екнуло. Не может быть! В этих-то краях!

Я вдруг так обрадовалась, что купила это голубое платье и шляпку с кружевами, но он даже на меня не взглянул! Даже не заметил!

Приподняв шляпу, ко мне обратился контролер:

— Вы на пароход, мэм?

— Что? Ах да! Конечно!

— Тогда поторопитесь, мэм, сходни спускают лишь на несколько минут. Капитан страшно торопится!

Подхватив саквояж, я направилась к сходням. Подняв глаза, увидела, что чернокожий внимательно смотрит на меня. Сказал что-то рослому молодому человеку, но тот скользнул взглядом поверх моей головы. Я обернулась. Позади стоял Элмер.

Глядя на меня, он расплылся в улыбке, обнажив уродливые зубы.

— Поднести саквояж, мэм?

Отвернувшись, я поднялась по сходням. На борту меня уже встречал Тимоти Оутс. Тот не улыбался, просто противно глазел на меня. Я бесцеремонно прошла мимо и направилась прямо к помощнику капитана.

• Предыдущая
• 17/35
• Следующая