Властитель женских душ - Гармаш-Роффе Татьяна Владимировна "Татьяна Светлова" - Страница 3
- Предыдущая
- 3/4
- Следующая
Кричат. И что с того? Ничего ровным счетом. Издатель с Жана-Франсуа сдувает пылинки: читательницы раскупают весь тираж каждого нового романа в считаные дни, и типографский станок не успевает допечатывать новые тысячи и десятки тысяч экземпляров.
– Что-то хозяин припозднился сегодня… – заметила Мелани.
– Шедевры требуют времени, – усмехнулся Фредерик.
– Еще бы! – согласилась Марион.
– Ага, романы писать – это вам не машины мыть! – вдруг возник на кухне «каретник» Кристиан. – А мне тоже кофейку сделай, Жак!
– Шедевры денежки приносят, – флегматично заметил Этьен, в свою очередь присоединившийся к компании: для прислуги тоже близилось время обеда. На кухне.
– Из которых он платит вам всем зарплату, – заметила Марион.
– Так разве ж я против? Очень даже хорошо, что зарабатывает и нам платит… Есть уже хочется. Фредерик, когда хозяин выйдет?
По правилам, обед сначала подавался в столовую и лишь потом прислуге.
Все дружно посмотрели на часы: 13:17.
– Мне как-то неспокойно… – произнес Фредерик. – Хозяин никогда так не задерживался… Я ему позвоню, – полувопросительно адресовался он к Марион.
Та повела обнаженными плечами (лето!).
– Ну… Не знаю, может, не стоит ему мешать?
– Я все же позвоню.
И Фредерик набрал на своем мобильном номер Жана-Франсуа.
Все смотрели на секретаря, все прислушивались к тому, что происходит в его трубке.
А в ней раздался железный голос автоответчика. В общем-то, ничего удивительного: когда хозяин работал, он отрезал себя от всего мира. Домашнего телефона в его кабинете не было, а мобильный он попросту выключал.
Двадцать пять минут второго. Беспокойство нарастало.
– Пойду постучу ему в дверь, – поднялась Марион.
Остальные проводили ее глазами. Право «постучать» в дверь имелось только у нее: в доме было заведено железное правило – писателя не тревожить!
Впрочем, вслед за ней поднялся Фредерик. И, чуть помедлив, за ним потянулась прислуга, выдерживая почтительное расстояние.
Кухня располагалась в левом крыле дома. Дальше за ней находились служебные помещения: большая кладовка, не менее большая прачечная, потом площадка с выходом в сад и лесенкой в подвал, а еще дальше – комнаты прислуги. В доме постоянно жили только Мелани и Кристиан, тогда как остальные были приходящими. Фредерик обитал на втором этаже, где находилась и хозяйская спальня. Там же располагался и кабинетик секретаря, и еще много разных комнат, по большей части никому не нужных. Жан-Франсуа купил этот дом на свои первые миллионы, когда ему еще и тридцати лет не стукнуло, осуществив давнюю мечту. Он был выходцем из дворянской семьи, но родители его жили весьма скромно: состояние промотал еще их дед. И для Жана-Франсуа приобретение дворянской усадьбы являлось символом восстановления статуса всей семьи…
Кабинет писателя находился в противоположном крыле дома, в правом. Марион стремительно пересекла столовую, затем гостиную, затем «кофейную» (так называл ее Жан-Франсуа, потому что любил именно в ней распивать кофе и крепкие напитки с гостями), затем библиотеку. Кабинет являлся последним жилым помещением с этой стороны: сразу за его стенкой находился огромный гараж, бывшая конюшня, где царствовал Кристиан. Дойдя до двери, она прислушалась. Правда, это было совершенно бессмысленно: все знали, что помещение отделано звуконепроницаемым материалом. Жан-Франсуа наговаривал текст романа в голос, и компьютерная программа печатала его сама. Случалось, – Марион как-то слышала в один из тех исключительных моментов, когда муж пускал ее к себе, – он с программой ругался. «Дура! – кричал муж на программу. – Я сказал: запятая!»
И программа послушно печатала: «Дура, я сказал».
Они тогда еще вместе с Жаном-Франсуа весело хохотали.
Оглянувшись, – Фредерик стоял на пороге библиотеки, за ним, в некотором отдалении, просматривались остальные, – Марион несколько раз ударила изо всех сил кулаком в дверь, которая была также звуконепроницаемой.
Но никакого эффекта, Жан-Франсуа не откликнулся.
Марион барабанила в дверь, пока не отбила себе кулаки. Затем повернулась и посмотрела на Фредерика. Тот, в свою очередь, глянул на часы.
– Полвторого, – произнес он. – Так дядя еще никогда не запаздывал с выходом…
– Но он ведь финал дописывает, – неуверенно проговорила Марион. – Вы сами так сказали… Может, ему требуется лишнее время, чтобы поставить последнюю точку? Тем более что из издательства вчера звонили… По срокам роман должен быть закончен завтра. Договор-то подписан, аванс мужу заплатили, так что они беспокоятся…
– Он бы меня предупредил! – Фредерик подумал. – Ладно, ждем еще десять минут. Если дядя…
Он не договорил и уселся на диван. Марион села в кресло. Прислуга не посмела переступить порог библиотеки и сгрудилась в «кофейной».
…Десять минут показались всем вечностью. Все не сводили глаз с часов – кто с наручных, кто с настенных.
Наконец условленные минуты истекли. И ничего не произошло.
Фредерик снова набрал номер мобильного дяди. С тем же успехом.
Марион подошла к двери, размахнулась, но передумала.
– Найдите что-нибудь тяжелое, – попросила она слуг.
Первым среагировал садовник Этьен. Он выскочил из дома и через несколько минут вернулся с мотыгой.
– Она дерево испортит… – засомневалась Марион. – Это ведь настоящий мореный дуб…
– А вдруг хозяину помощь нужна? – возразил Этьен. – Вдруг у него со здоровьем что?
Марион отступила, и Этьен размахнулся, изо всех сил долбанув по драгоценному мореному дубу тупым концом орудия. Какой бы звуконепроницаемой ни была дверь, не услышать этот звук Жан-Франсуа не мог.
Тем не менее никакой реакции не последовало.
– Будем ломать! – заявил Фредерик.
Он был не только секретарем писателя, но в некоторой степени распорядителем дома.
Этьен и Кристиан переглянулись, кивнули друг другу и бросились из дома во двор. Через пять минут они вернулись, каждый притащил из своих владений инструменты. И лом, и молотки, и стамески разных размеров, и даже домкрат.
– Разойдись! – деловито проговорил Этьен, и они с Кристианом принялись выбивать замок.
Через несколько минут замок пал. Дверь поддалась натиску двух мужчин.
Взгляду присутствующих открылся большой письменный стол, изрядно заваленный бумагами. В центре его царил огромный экран компьютера, за которым нельзя было разглядеть хозяина.
– Жан-Франсуа… – слабым голосом проговорила Марион. – Мон шер, ты здесь?
Ответа не поступило. Переглянувшись, народ бросился, давясь в проеме двери, в кабинет, к столу…
И сразу же подался назад. Мелани закричала. Мужчины сдавленно воскликнули.
– Что… Что там? – испуганно спросила Марион – она единственная осталась на пороге.
– Там… там…
– Марион, вам нужно отсюда уйти! – нервно проговорил Фредерик. – И все, все уходите отсюда! Быстро, быстро, на выход! Это место преступления!
– Преступ… преступления? – Марион, протиснувшись через бегущих к выходу людей, двинулась к столу.
– Марион, не надо! – закричал Фредерик.
Но поздно. Она уже все увидела. И нож в груди мужа, и потеки крови, и его застывшее лицо…
– Жан-Франсуа, – жалобно проговорила она, – не надо, не умирай! Пожалуйста, не надо, любимый!..
Она кинулась к бездыханному телу. Фредерик схватил ее за руку, желая увести подальше от мертвеца… Но не успел он сделать и нескольких шагов, как девушка упала. К счастью, его хватка смягчила приземление.
– Марион, Марион! – кричал испуганно Фредерик, склонившись к ней.
– Обморок, – констатировала Мелани. – А ну-ка, мужики, взяли ее!
Повар с садовником подхватили девушку и направились прочь из кабинета.
– На диванчик несите! – семенила за ними Мелани. – Подальше отсюда, в гостиную…
- Предыдущая
- 3/4
- Следующая
