Одиночка - Ламур Луис - Страница 22
- Предыдущая
- 22/25
- Следующая
— Я рада, что ты здесь.
— Ну… — он судорожно искал слова. — Вот я и пришел…
Они были рядом, настолько полные чувств, что даже не желали большего.
Зов совы одиноко прозвучал в ночи. И, замолкнув, повторился снова.
— Это не индейцы спугнули ее? — спросила Ленни.
— Это и есть индейцы.
— Сова? Откуда ты знаешь?
— Крик настоящей совы в отличие от человеческого голоса не вызывает эха.
Вдруг до них донесся пронзительный визг, резко оборвавшийся. Ленни в ужасе вздрогнула.
— Что это?
— Умер человек.
Ее отец подошел к ним.
— Ты слышал? — спросил он.
— Еще бы.
И опять наступила тишина. Через несколько минут Консидайн сказал Спэньеру достаточно громко, чтобы Харди слышал тоже:
— Должно быть, метис где-то здесь.
— Ваш индеец? — Дэйв огляделся. — Мог быть и он. Думаешь, они заполучили его?
— Нет, это он заполучил одного из них… или нескольких. Вероятно, только один успел крикнуть.
Поднялся ветер, и через некоторое время Харди спустился со своего наблюдательного пункта и разбудил Дэча. Дэйв занял место Консидайна, и двое молодых людей легли спать.
Ленни посмотрела, как они заворачиваются в одеяла, а затем приготовила мясо для двух старших мужчин.
Когда Консидайн открыл глаза, уже наступило утро, серое, пасмурное. Небо затянули облака. Он сел, расчесал пятерней темные волосы и дотянулся до сапог. Спэньер стоял на страже в том месте, откуда открывался широкий обзор, а Ленни спала на своих одеялах. Дэч куда-то исчез.
Трава в утреннем свете казалась серой, заросли кустарника черными, а деревья стояли темной стеной. Было до дрожи холодно.
Поднявшись, Консидайн перепоясал свои тощие бедра ремнем. Затем поднял винчестер и проверил все оружие.
— Тихо пока? Спэньер кивнул.
— Да… пожалуй, даже слишком. Теперь Консидайн увидел и Дэча. Несмотря на свои огромные габариты, тот сумел втиснуться между двумя камнями, которые лежали ближе других к краю площадки. Он поманил Консидайна, и тот, низко пригнувшись, прокрался к нему.
— Что-то интересное?
Дэч указал на индейца, стоящего совершенно прямо и неподвижно перед зарослями кустарника. На таком расстоянии он казался неестественно высоким.
Консидайн до предела напрягал глаза, чтобы рассмотреть его. Индеец не шевелился.
— Дэч, — прошептал наконец Консидайн. — Он мертв.
— Мертв?!
— Смотри, привязан к дереву, его ноги не касаются земли.
— Это метис?
— Он шире в груди. Нет, один из них. — Консидайн взглянул на Дэча. — Похоже, наш приятель славно потрудился ночью.
Они молча продолжали наблюдать. Порыв ветра пригнул и причесал траву. Шар перекати-поля отделился от родного куста и перевернулся несколько раз, затем остановился около мертвого индейца, не задев его. Очередной порыв ветра перекатил его еще несколько раз, а следующий понес дальше.
Оба мужчины рассматривали мертвеца… Снова подул ветер, и шар покатился. Консидайн невольно перевел на него глаза. Темный ком сорной травы был огромным, впрочем, не больше других, которые ему доводилось видеть. Пока Консидайн разглядывал его, шар вновь пришел в движение.
— Он достаточно, большой, чтобы вместить человека, — в раздумье произнес он.
Дэч поднял винтовку, но Консидайн предостерегающе коснулся его руки.
— Подожди! У меня есть подозрение…
Дэч ждал, продолжая наблюдать. Ветер налетел снова, и перекати-поле пронеслось в двадцати ярдах от камней, за которыми прятались двое мужчин. Налетел новый порыв и перенес шар еще раз.
— Я думаю, — сказал Консидайн, — что у нас намечается пополнение.
Неожиданно в зарослях сверкнула винтовка, и мужчины выстрелили по вспышке. В этот же момент, избавившись от своего перекати-поля, метис двинулся к камням.
— Их около тридцати, — сказал он. — Я убил троих. Спэньер вдруг выстрелил, и звук его винтовки слился со звуком другого выстрела.
— Идите завтракать, ребята, — обратился он к невидимым врагам. — Мы составим вам компанию.
Словно услышав его, апачи бросились в атаку. Консидайн выбрал здоровенного индейца, который, скорее, принадлежал к племени кома, чем к апачам, и нажал на спусковой крючок.
Пуля настигла индейца, когда он делал большой шаг. Одна его нога поднялась, другая повернулась на кончиках пальцев, будто совершая некое гротескное балетное па, затем он упал и больше не двигался.
Атака вскоре захлебнулась, но нападавшие не ушли, а залегли до срока, прижавшись к земле.
Стрельба прекратилась. Низко висели серые тучи, и трудно было понять, сколько сейчас времени. Темно-красные пики гор скрылись в облаках. Трава гнулась от ветра.
Дэч выстрелил, и раздался отвратительный глухой звук — так пуля разрывает плоть. Консидайн свернул самокрутку и загнал патрон в магазин винтовки. На сей раз индейцы могли напасть с ближней позиции. Он услышал слабое, почти неслышное царапанье, насторожился, но звук больше не повторялся. Что это было? Какоето маленькое животное? И вдруг пуля резко ударилась о валун рядом и отскочила с истерическим, разочарованным визгом.
Следующая атака началась неожиданной сразу со всех сторон. Консидайн вскинул винтовку к плечу и стрелял, стрелял до гула в ушах. В горле першило от запаха пороха. Вокруг шла непрерывная пальба. Но атаку снова удалось отбить, и ее звуки угасали в горах под низкими тучами.
Консидайн обернулся на кашель. Харди лежал, захлебываясь Собственной кровью.
— Держись Консидайна… — говорил он Ленни, склонившейся над ним и готовой разрыдаться. — Он лучше всех, поверь мне.
Консидайн подошел к нему.
— Ты славный парень, Харди. Я рад, что мы встретились.
— Может, кто-нибудь из вас спасется… а по мне — лучше пуля, чем веревка.
Упали несколько капель дождя. Консидайн возвратился к камням. Перестрелка началась снова, на этот раз прерывистая. У индейцев была возможность выбирать позиции, и они нашли укрытия, откуда Могли прицельно обстреливать площадку. Все щели между камнями оказались под их контролем.
Консидайн освободил затекшую ногу. Пахло потом и грязной одеждой. Неплохо было бы побриться. Он не любил, когда лицо обрастало щетиной. В какой-то миг почувствовал, как ему разорвало рубашку, обожгло плечо, и увидел на нем кровавую рану. Заметив движение в кустах, он выстрелил, и немедленно три пули ударились о скалу рядом с ним, одна из которых отскочила вверх, огрызнувшись злобно и жалобно.
Ленни снова принесла ему кофе.
— Это последний, — сказала она. — И воды осталось только полфляжки.
На востоке тучи немного рассеялись, и далекие горные пики уже осветило солнце.
— Как Харди? — спросил он.
— Умер.
Ее голос дрожал, и он быстро взглянул на нее. Она была подавлена и бледна, а глаза казались неестественно большими. Консидайн положил руку ей на плечо и нежно сжал его. Жадно проглотив кофе, он вернул чашку. Она взглянула ему в глаза и отвернулась.
Уже час продолжалась беспорядочная стрельба. С их стороны потерь больше не было, но каждый выстрел противника лишь чудом не достигал цели. Индейцы тоже не понесли урона. Подстрелить никого не удавалось, даже если кто-то из них и представлял собой в какой-то момент хорошую мишень.
Внезапно сзади, из зарослей кустов, вылетели всадники и во весь опор помчались на них. Только стук копыт предупредил о нападении. Как только обороняющиеся открыли огонь, индейцы, до сих пор невидимые, выскочили из укрытий и стали перепрыгивать через каменное кольцо.
Консидайн выстрелил и увидел, как лошадь сбросила потерявшего осторожность седока, заставившего ее перепрыгнуть барьер, и окровавленный индеец упал на камни. Набросившегося на него врага Консидайн со всей силы ударил в лицо прикладом, сумев в следующее мгновение выстрелить в другого, но упал от удара третьего, появившегося из расщелины. Успев выхватить револьвер, он застрелил индейца, занесшего над его головой томагавк.
Пуля настигла Дэча, и он упал спиной на камни, мертвой хваткой сжимая горло набросившегося на него индейца. Воин отчаянно вырывался, но справиться с великаном, даже раненым, ему оказалось не под силу.
- Предыдущая
- 22/25
- Следующая
