Проклятие - "BNL" - Страница 18

К такому привыкаешь. Нет, серьезно, если первые раз двадцать еще сложно, потом понимаешь, что игра стоит свеч, и совесть молчит, а рвотный рефлекс вовсе ничем не выдает своего существования.

Движение воздуха совсем близко – Ивен сделал широкий жест мечом, чиркнувшим по чьей-то руке, – и совсем с другой стороны, не с той, с которой он ожидал, еще кто-то упал замертво. Хотелось надеяться, что этот кто-то тоже был из отверженного Богиней рода.

Пятеро на двоих, считай пятеро на одного, потому что он помог только по чистой случайности. Так, где вообще там Таир? Жив он еще?

Не успев даже обдумать свое последующее действие, Ивенн перехватил руку, метнувшуюся было к его лицу, и, не ощутив знакомой замши на пальцах, толкнул нападающего куда-то себе за спину.

Эффект получился неожиданный – вниз посыпались камни, потом короткий быстро удаляющийся вскрик и не то удар, не то всплеск мгновением позже.

Ивенн и сам едва не последовал за эльфийским сыном. Покачнулся на ногах, чувствуя, что стоит уже на самом-самом краю и немножко за ним, из-под подошвы сапога вылетел камушек и загремел вниз, - но упасть ему не дали, схватили за плечо, оттащили от обрыва.

- Ну что же вы, - с веселым упреком выговорил ему запыхавшийся Таир, - осторожнее же надо быть! Сами себя угробите.

Ивенн почувствовал запах железа и мокрое пятно у себя на плече. Раз он боли не чувствует, значит, это чужая перчатка была мокрой от крови.

- Ты цел? – спросил он серьезно.

- Практически, - с некоторым промедлением неуверенно ответил Таир и добавил с улыбкой:

- Не переживайте, довести вас точно сумею.

Странное дело: Ивенн был очень близок к тому, чтобы резко возразить ему, сказать, что беспокоится вовсе не за себя, а…

- Погоди, - сказал он, вдруг вспомнив что-то. – Это тебя я поранил?

- Возможно, - уклончиво отозвался Таир. – Может, вы, а может, эльфы. Я как-то не успел заметить.

Он сел на землю, и Ивенн услышал треск ткани, разрываемой на бинты.

- Прости, - сказал он, присаживаясь рядом.

- За что? – отмахнулся Таир. – Наоборот, мне везет, если это правда вы. Остроухие зачастую отравляют свои ножи. А это – это пройдет.

- Нужна помощь? – предложил Ивенн.

Ранен он вроде как в правую руку. В ней же и нож держал, ей же и перехватил его запястье, когда он попытался ударить. Значит, правша. Перевязывать самого себя и так неудобно, а уж левой рукой – и подавно.

- Нет, спасибо, - отказался Таир. Его голос звучал неразборчиво, как будто он, например, зубами затягивал узел на повязке.

Отвык разговаривать, научился лечить себя сам. Было ли ему одиноко бродить по лесу? На равнинах хотя бы встречаешь людей иногда. И какими бы они ни были, хорошими ли, плохими ли, это люди, и ты можешь не опасаться, что ночью тебе перережут горло, если, конечно, до этого на постоялом дворе не нарывался на гнев сильных мира сего и горделиво не хвастал мешком золота, выигранным в карты вчера вечером.

Таир не позволил Ивенну двинуться с места, пока не столкнул все четыре оставшихся трупа в пропасть вслед за пятым, отчего-то не желая делать их добычей зверья и птиц. Потом он поймал лошадь, достаточно ручную, чтобы не убегать далеко в лес, полный волков и прочих опасностей, и только после этого они смогли продолжить путь.

Продолжать его пришлось недолго. Речное русло вскоре сделало неожиданный изгиб, и прямо за ним взору Таира открылся старый мост.

- Гм-м, - высказался он неопределенно. – Вы уверены, что это безопасно?

- А в чем дело? – осведомился Ивенн.

- Просто он весь такой… деревянный, - с сомнением заметил Таир. – И такой… старый. Он не упадет?

- Практика – критерий истины, - наставительно произнес Ивенн, не осмеливаясь что-либо ему обещать.

- Он выглядит так, словно по нему много лет никто не ходил, - продолжал Таир, и сомнение в его голосе никуда не делось.

- Значит, мы будем первыми, - пожал плечами Ивенн. – Выбора в любом случае нет.

Таир вздохнул.

- Тогда хотя бы не берите с собой свое животное, - попросил он. – Оно точно провалится, это я вам со всей уверенностью говорю. Вернетесь за ним попозже. Или пошлете кого-нибудь.

Как бы Ивенну ни не хотелось расставаться с лошадью, он счел, что в словах мальчишки есть смысл, и привязал поводья к дереву особым узлом, который точно не развяжется.

Древние доски моста, не шелохнувшиеся под легконогим Таиром, опасно заскрипели и вроде как слегка прогнулись, как только Ивенн на них ступил – весу-то в нем всяко было побольше. Неровные деревянные перила под рукой, просто обструганные стволы срубленных молодых деревьев, поставленные на столбики, были скользкими и мокрыми.

Вот интересно, когда видишь всю эту конструкцию, по которой идешь, уверенность в том, что она не рухнет, растет или, наоборот, падает?

Ивенн решил, что уверенность падает, когда ему почудилось, что мостик тихонько раскачивается на ветру.

Впрочем, некоторые истории кончаются хорошо, так что до другого берега они добрались без потерь.

Энмор был совсем рядом. Если хорошо прислушаться, можно было услышать отзвуки города, приносимые ветром.

Сердце Ивенна радостно встрепенулось, когда он услышал натужный скрип петель главных ворот. Они пришли.

Дальше он мог найти дорогу хоть с закрытыми глазами, столько раз он ходил по ней. Сначала широкая главная улица, потом четвертый поворот направо…

Таир, придерживаясь, очевидно, мнения о том, что начатое дело надо всегда доводить до победного конца, выказал желание проводить его до дома, чему Ивенн был втайне рад. Пусть Эллен осмотрит его рану, напоит чаем, в конце концов. Он это точно заслужил.

Стоя на своем крыльце – три ступеньки и резные перила – он постучал и явственно услышал торопливые, сбивающиеся на бег шаги внутри. Распахнулась дверь, и Эллен замерла на пороге, резко встала, как вкопанная.

- Ивенн! – воскликнула она со смесью радости, удивления и тревоги. – Я так волновалась! Представляешь себе, в мост ночью ударила молния, знаешь, там же внутри железа больше, чем камня, и я все думала, как ты… Но что случилось? – оборвала она сама себя.

Это она о повязке, мелькнуло в голове. И об опоздании. И, возможно, о незнакомом парнишке. Кстати, как он все-таки выглядит?

- Это не так серьезно, как кажется, - тем временем подал голос Таир. – Скорее всего, сегодня он даже может наконец снять повязку. Счастлив познакомиться с вами, госпожа.

Эллен обняла Ивенна. Ее густые-густые гладкие черные волосы скользяще коснулись его лица, подбородок лег на его плечо, а он, обняв ее за крепкую талию, отнюдь не худенькую и хрупкую, как у южных девиц-вертихвосток, до сих пор не верил, что он наконец дома.

- Я тебе все расскажу, - пообещал он, отстраняясь от жены, - но сначала я мечтаю снять эту проклятую повязку.

Она посторонилась, он прошел в прихожую, мельком коснувшись дверного косяка, и почему-то направился в гостиную, к зеркалу.

- Спасибо вам, - говорила Эллен Таиру, очевидно, сразу поняв, кто кому помог. – Вы не зайдете?

- Был бы счастлив, - учтиво отвечал парень, сверкая улыбкой, - но я стеснен во времени.

Ивенн с трепещущим сердцем развязал узел на затылке и начал разматывать повязку.

- Вы ранены? – охнула Эллен, стоя на пороге. – Нет-нет, теперь я точно вас не отпущу.

- Благодарю за заботу, - мягко отказался Таир, - но, право, меня ждали еще к вчерашнему вечеру. Вы же волновались за мужа, верно?

Ткань покидала лицо Ивенна, слой за слоем.

А ведь это было даже интересно – видеть ушами и замечать то, что сложно бывает увидеть. Но он привык к другому.

Из зеркала на Ивенна смотрело его же собственное лицо. Немного расплывчатое и нечеткое, но так, наверное, и должно быть. И около глаз – ни шрама, ни следа. Только кожа, чуть-чуть отличающаяся по цвету от кожи на скулах и лбу…

Когда Ивенн вылетел в прихожую, Эллен запирала дверь.

Как же он соскучился по ее синеглазому лицу! Такую красавицу еще поискать… Но думал он сейчас совсем о другом.