Лихие люди западных дорог - Ламур Луис - Страница 44
- Предыдущая
- 44/50
- Следующая
Часом позже, собрав своих людей, Спарр тихо изложил им свой план так, чтобы каждому было ясно и понятно, что он должен делать. В это время всего в дюжине ярдов от них Лидс выгружал из тяжелой повозки продукты, еще несколько дней тому назад закупленные им в городе. Под присмотром кухарки он сносил теперь все это в кладовую. Юный Билли Лидс чинил порвавшуюся в дороге упряжь. Мальчишке для работы понадобилось шило, и за ним он отправился в кузницу. Но проходя мимо угла дома, Билли услышал голос Спарра. Остановившись у веранды, он тихо слушал, о чем шла речь в доме. Все услышанное крайне взволновало его. Уехать сразу же было нельзя, это бы навело подозрения и на него самого, и на отца. Но Билли все же никак натерпелось предупредить об опасности того человека, который совсем недавно спас их от апачей на восточном берегу Канадиан. Он беспокойно ерзал на месте до тех пор, пока этого наконец не заметил отец. Свирепо взглянув на сына, Лидс сердито прикрикнул на него:
— Какого черта ты здесь слоняешься? Если тебе больше нечем заняться, то поди сюда и помоги мне.
Билли схватил коробку и потащил ее в кладовую, а Лидс посмотрел на выходивших из дома и расходившихся по двору людей. Что еще они замышляют? Хорошо бы узнать об этом. И чем быстрее он выберется с этого проклятого «Сэкл Джей», тем лучше. Он обратил внимание на странное и суетливое поведение сына, на его плохо скрываемое беспокойство. Лидс догадался, что мальчишка, должно быть, что-то скрывает. Как только они оказались за воротами ранчо, Лидс обратился к сыну:
— А теперь, малыш, выкладывай, что это ты так засуетился? Ты ведь задумал что-то.
Билли быстро взглянул на отца, и ему показалось, что тот уже больше не сердится на него. Мальчик никогда не знал, что можно было ожидать от отца. Билли был уже достаточно взрослым, чтобы понять, зачем к ним по ночам на ранчо приезжали какие-то люди и что делалось это все с молчаливого согласия отца, но он также чувствовал, что его отец ничего не может сделать, чтобы остановить их. И хотя он испытывал некое чувство стыда за своего отца, за то что он не противится, не восстает против бандитов, Билли все же сочувствовал ему. Возмутиться и восстать против этих людей означало бы умереть на месте или быть избитым до полусмерти. Но даже и после этого что бы изменилось?
— Они все там, — Билли не был еще до конца уверен в том, как отец отнесется к этой новости, — они хотят убить Хопалонга. Я слышал, как они говорили об этом!
Лидс молчал. Когда он сам тогда оказался в беде, то Кэссиди тут же пришел ему на выручку. Он не раздумывал и не спрашивал ни о чем. Кроме того, он сам, Лидс, все равно уже так или иначе оказался втянутым в эту игру.
— А ты знаешь, что они собираются делать?
— Знаю. Я стоял у дома и все слышал.
— Так. Хопалонг со своими людьми скоро будет здесь, — сказал Лидс. — Я сомневаюсь, что они поедут по дороге со стороны Индейского ручья, но и такое возможно. Мы с тобой остановимся в загоне у хижины, и я раздобуду для тебя лошадь. Ты как можно скорее поедешь на холм, что у прудов Куни. Оттуда тебе будут хорошо видны все три дороги. Когда ты их увидишь — сначала точно убедись, что это они — гони во весь опор им на перерез. Но только, сынок, подъезжай к ним так, чтобы они тебя могли видеть, не выскакивай перед ними неожиданно, так и пулю получить недолго.
— А как же я разгляжу их оттуда? — возразил Билли. — Это же слишком далеко!
— Вот с этим не будет далеко. — Лидс достал из-под сиденья повозки морскую подзорную трубу. — Спарр дал ее мне, чтобы я следил за дорогой к нашему ранчо. А теперь вот и выпал нам случай употребить ее для доброго дела. Но будь осторожен, сынок, остерегайся нарваться на кого-нибудь из людей Спарра. Они подстрелят тебя так быстро, что ты даже пикнуть не успеешь!
Как люди узнают новости? Это уже пытались объяснить много раз. Если один сказал что-то другому, а тот — еще кому-то, то уже вся округа знает. Точно так же передаются новости и в степях Южной Африки, и в зарослях Австралии, и в джунглях Амазонки. Не секрет, если кому-то о чем-то удалось разузнать, то уж рано или поздно об этом станет известно всем. Новость доходит и до отдаленных уголков.
За несколько дней рассказы о событиях, имевших место в Альме, Хорс-Спрингсе и на ранчо «Сэкл Джей» уже обошли всю округу. Сейчас уже никто, наверное, не сможет объяснить, как же так получилось, что всем обо всем стало известно так быстро, но только слухи эти дошли и до Сайма Тэтчера. Он в тот же день собрал всех людей на ранчо и объявил:
— Если Хопалонгу понадобится помощь, то за нами дело не станет!
— Судя по тому, что мне довелось услышать, — сухо заметил старый пастух, — я не думаю, что он будет в ней нуждаться, равно как и те двое, что теперь помогают ему.
В Альме все было тихо. В Хорс-Спрингсе было тоже тихо. Гофф покинул свое прежнее насиженное место в Клифтоне, и никто так и не узнал, куда он пропал.
Арнольду Соперу наконец повезло. Он нашел Джонни Ребба в той ветхой хижине у реки, где Хопалонг заставил незадачливого часового готовить ужин на двоих. Джонни Ребб сидел в полном одиночестве на ступеньках хижины, от нечего делать строгая что-то ножом. Сопер подъехал к нему и спрыгнул на землю.
— Боже ты мой! — воскликнул Сопер. — Вот ты где! А я тебя уже обыскался!
Ребб взглянул в его сторону, но промолчал. Он всегда недолюбливал этого Сопера и никогда и ни в чем не доверял ему. Джонни Ребб, наверное, вообще родился не в свое время. Из него бы вышел хороший слуга для какого-нибудь средневекового феодала, скажем, где-нибудь в Европе, во времена рыцарей. Если отвага была добродетелью, то выходило, что Ребб был бы человеком добродетельным, а если уж преданность можно было считать стоящей вещью, то значит, Ребб наверняка был парнем верным и постоянным, пусть даже и не повезло ему в жизни с хозяином и с эпохой тоже. Для Джонни Ребба никакого значения не имело само порученное дело, потому как важнее всего для него был сам человек, предводитель, хозяин. Уж так распорядилась природа — и вот на свете живет верный паж, слуга своего хозяина.
Авери Спарр, при всей своей холодной жестокости и вечной готовности убивать, временами все же мог вдруг стать безудержным в своем великодушии, и вот тогда уже щедрость его не знала границ. И вот однажды он взял да и помог одному удрученному горем юнцу, который в то время пересекал равнины с компанией возчиков. Спарр начал с того, что накормил его, а затем подарил ему коня (украденного), седло (тоже), револьвер (прежний хозяин пушки слишком замешкался, вынимая его из кобуры), а также дал ему еще несколько долларов. После этого довольный собой Спарр отправился своей дорогой, а Джонни Ребб прибился к другому человеку, и они начали вместе охотиться на бизонов. Во время охоты Джонни тренировался в стрельбе из своего шестизарядного револьвера, и было по всему видно, что обладал он природной сноровкой, что вместе с потрясающей ловкостью рук и зоркостью глаз, а также вкупе со многими днями таких вот тренировок, очень скоро достиг весьма приличных результатов.
Партнер его по бизнесу ничего не знал об успехах Джонни, потому что слышны ему были только выстрелы, а как Ребб это делает, он не видел. Когда же вся добыча была продана, а сезон закончился, охотник тот поступил очень опрометчиво, понадеявшись на собственные силы и попытавшись надуть Джонни. Слово за слово, дело дошло до стрельбы. Старший партнер Джонни умер очень быстро и неожиданно, и в глазах его при этом отразилось тогда крайнее удивление. Он даже не успел схватиться за собственный кольт.
Понятия закона и порядка еще только-только входили в обиход в тех местах, но за это дело взялись вполне серьезно. Судебный исполнитель явился к Джонни Реббу, собираясь арестовать его. Следующий судебный исполнитель оказался гораздо благоразумнее и покладистее своего предшественника, и Джонни Ребб наконец пожелал уехать из города. За два следующих года еще пять человек потерпели поражение в спорах с Джонни Реббом, и никто из них при этом не успевал даже вытащить свой револьвер из кобуры. Теперь на счету Джонни Ребба было уже семь человек. А затем судьба снова свела его с Авери Спарром.
- Предыдущая
- 44/50
- Следующая
