Богатырские фамилии. Красные и белые (Сборники рассказов) - Алексеев Сергей Петрович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/116
- Следующая
Не было у колчаковских генералов больших побед. А вот генерал Римский-Корсаков отличился. Выиграл он сражение.
Дело было так. К Омску красные подошли стремительно. Не ожидали так скоро их колчаковцы, хотя и не верили, что удержат Омск. Стали отводить из Омска свои части. Увозить военное снаряжение.
Так было и в тот день. Генерал Римский-Корсаков ехал в санках в присутствие. Был он генералом по хозяйственной части. Быстро бежит рысак. Шуба богатая на генерале. Папаха на голове.
— Эй, сторонись, эй, берегись, его высокоблагородие едет!
Мчит генерал. Видит: стоит группа военных. Ясно — солдаты. Поравнялись санки с солдатской группой. Не заметили солдаты генерала. Не вытянулись в струнку. Не отдали честь.
— Разболтались! — вскипел генерал.
Остановил он санки.
— Ах вы такие, сякие, этакие! — гневается генерал на солдат.
Распекает генерал Римский-Корсаков солдат, а те улыбаются.
«Что такое?! Бунт?!» — хотел крикнуть генерал. Присмотрелся — да это же красные.
Да, это были красные. Брянский полк. Преодолели брянцы за сутки сто километров. И вот уже в Омске.
Вытряхнули бойцы генерала из санок. Вытряхнули из шубы. Сняли с головы генеральскую папаху. Папаху и шубу отправили в дар караульным. Самого генерала — в штаб.
Не так обидно генералу Римскому-Корсакову, что в плен его взяли, как жаль, что лишился папахи своей и шубы. В штабе у красных первым делом твердит:
— Шуба! Папаха! Отняли! Без права!..
Был напористым генерал. Не зря по хозяйственной части. Такого наделал шума.
Смешно красным командирам смотреть на белого генерала. Белые Омск оставили. Не сегодня-завтра вообще конец белым. А этот твердит о шубе. Однако сказали красные командиры:
— Верните шубу.
— И папаху, — не отступается генерал.
— И папаху, — распорядились в штабе.
Стали искать генеральскую шубу. Выяснилось, ушли уже дальше брянцы из Омска.
— Не по-советски со мной поступили, — твердит генерал. — Не по-советски.
Вот же шельмец!
Посмеялись красные командиры. Однако распорядились оплатить ему и папаху и шубу.
Победил генерал. Выиграл он сражение.
Строг командарм Тухачевский. Порядок любит. Знает: рядом с порядком идут победы.
Столицу Колчака — город Омск освободили дивизии, входившие в армию Тухачевского. Много здесь разных трофеев красным войскам досталось. Богатые склады. Сотни вагонов со снаряжением, с боеприпасами. Тысячи пленных. Тысячи раненых.
В отступающей армии Колчака ещё с Урала начал свирепствовать тиф. Болезнь эта тяжёлая, изнуряющая, заразная. Тиф стал грозить и армии Тухачевского.
Энергичен Тухачевский, сразу принял срочные меры. Заработали на полную мощность бани. Были созданы специальные отряды по стирке белья. Появились дезинфекционные камеры. Дивились красноармейцы чудному слову: дезинфекция!
— Поголовная, — требовал командарм.
Заулыбались те, кто знал Тухачевского:
— Продезинфицирует нас Тухачевский, продезинфицирует.
И верно.
Явился как-то Тухачевский в какую-то нестроевую команду. Обратился к начальнику:
— Бойцы помыты?
Оказалось, давно не мыты.
— Бельё свежее?
Оказалось, десятой свежести.
— Одежда продезинфицирована?
Оказалось, что пока ещё тоже нет.
Вызвал Тухачевский к себе начальника. Двери были закрыты. О чём он с ним говорил, как говорил — никто не услышал. Только вышел от командарма начальник краснее рака.
Кто-то бросил:
— Продезинфицировал!
С этого и пошло.
Провёл Тухачевский проверку складов. Выяснил: то не учтено, то не записано, что-то и вовсе пропало со складов. Вызвал Тухачевский складских работников. Двери были закрыты. О чём говорил, как говорил — неизвестно. Только вышли те, как помидоры, красные. Смеются другие:
— Продезинфицировал их Тухачевский!
Быстро взяли красные дивизии Омск. Проявили командиры и бойцы воинский пыл и дерзость. Однако нашлись и такие, кто зазнался теперь от победы. Грудь с излишним проворством выпятили.
Вызвал Тухачевский к себе командиров. Двери были закрыты. О чём говорил с командирами, как говорил — неизвестно. Однако вышли от Тухачевского командиры, как кумач первомайский, красные.
Расходятся командиры.
— Ну как?
Насупились командиры. Молчат. Ясно и так по лицам. Продезинфицировал Тухачевский.
Строг Тухачевский. Порядок любит. Знает: рядом с порядком идут победы.
Попал матрос в кавалерию. Неуютно ему без моря. Назвал скакуна «Эсминец».
Вот что из этого получилось. Сражались наши в те дни как раз с Колчаком на Каме. Пробрался от белых к красным однажды лазутчик. Потёрся среди бойцов. Вдруг слышит, кто-то сказал: «Эсминец».
Вернулся к своим солдат. Доложил: мол, к красным на Каме пришёл эсминец.
— Как эсминец? Откуда эсминец? На Каме эсминец!
Клянётся, божится лазутчик:
— Своими ушами слышал.
Для пущего веса даже приврал, что видел.
Доложили белые по команде от младшего к старшему, что на Каме появился у красных эсминец.
— Эсминец?! — поражался каждый из старших.
— Эсминец, так точно, — докладывал каждый из младших.
Пошло среди белых гулять про эсминец. Даже до Колчака дошло.
— Эсминец? — спросил Колчак.
— Эсминец!
Усомнился Колчак в эсминце. Не зря моряк. Не зря адмирал. Эсминец большой военный корабль. Предназначен для океана, для моря. Как же эсминец и вдруг на Каме?!
— Перепроверить! — грозно сказал Колчак.
Однако оттеснили наши белых уже от Камы. Так и осталось для всех неясным, был ли на Каме тогда эсминец.
И вдруг. Было это уже на Иртыше, на Ишиме. Снова к красным пробрался лазутчик белых. Покрутился, потёрся среди бойцов. Слышит, кто-то сказал: «Эсминец».
Помчался к своим лазутчик:
— Эсминец у красных! Эсминец у красных!
— Как эсминец?! Здесь на Иртыше?! Здесь на Ишиме?!
— Эсминец! Эсминец! — твердит лазутчик.
Вновь полетела весть об эсминце от солдата к солдату, от роты к роте. Вновь к самому Колчаку добралась.
— Эсминец?
Задумался Колчак. Неужели северными морями прибыл сюда эсминец?
— Перепроверить! Доложить! — приказал Колчак.
Не успели, однако, белые перепроверить. Отступил поспешно Колчак с Иртыша, с Ишима.
И в третий раз про эсминец Колчак услышал. Пытались удержаться белые на Оби. И вдруг:
— Эсминец! Эсминец!
— Здесь на Оби эсминец?!
— Эсминец! Эсминец! — твердят солдаты.
Вот какая история с лошадиным именем получилась.
Сокрушался потом матрос:
— Эх, если б знал… Эх, если б знал, назвал бы коня «Дредноут».
Всё хуже дела в колчаковской армии. Всё ниже и ниже солдатский дух.
Решили офицеры поднять у солдат настроение. В это время при колчаковской армии находился английский генерал Альфред Нокс. Вот и решили офицеры пригласить английского генерала к солдатам. Пусть выступит перед ними заморский гость. Пусть слова одобрения скажет.
Объясняют офицеры солдатам про этикет, то есть про то, что нужно вести себя при встрече с гостем культурно и вежливо. Говорят солдатам: мол, любят в Англии этикет. Напоминают, чтобы солдаты громко кричали «ура!» генералу.
Выступил генерал Нокс перед солдатами. Говорит по-английски. Переводят солдатам его слова.
— Вы слава России!.. Вы гордость России!.. Не забудем! Поможем! летят слова.
Распалился генерал Нокс. Гудит, как набатный колокол. За пятерых старается.
Стоят солдаты, слушают. Не повышается что-то солдатский дух.
Вновь генерал слова, как шары, бросает:
— Весь мир на вас смотрит. Орлы! Герои!
Стоят солдаты, слушают. Не повышается что-то солдатский дух.
Закончил Нокс своё выступление.
— Ура! — закричали офицеры. Повернулись к солдатам: мол, помните про этикет.
— Ура! — прокричали солдаты.
Вновь взмахнули рукой офицеры.
- Предыдущая
- 18/116
- Следующая
