Выбери любимый жанр

Алмаз раздора. До и после Шерлока Холмса [сборник] [с илл.] - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 52

Изменить размер шрифта:

Прямо за углом, на Бромптон Роуд, помещался небольшой ломбард. Именно туда она и поспешила. Грузный рыжебородый мужчина, сидевший в углу и читавший утреннюю газету, поднял на нее глаза.

— Чем могу быть полезен, мэм?

— Не могли бы вы сказать, сэр, заходил ли кто-нибудь нынче утром, чтобы заложить серое платье?

Владелец ломбарда позвал помощника, молодого человека с одутловатым лицом, который появился из-за рядов вешалок с одеждой и груд самых разнообразных предметов, возвышавшихся до самого потолка.

— Алек, по — моему, приходил тут один с серым платьем, а? — спросил он.

— Да, сэр! Это тот, о котором вы сказали, что дело тут пахнет полицией.

— Ах, да, конечно. Небольшого роста, смуглый, с черной бородкой?

— Он самый, сэр.

— Пришел он в четверть восьмого, мы только открылись. Я еще не спустился со второго этажа, но вот мой помощник рассказал, что платье было очень хорошее и совсем новое, однако мужчина вел себя как-то подозрительно.

— Так значит, вы его не взяли?

— Нет.

— А не знаете, куда он пошел?

— Понятия не имею.

Рыжебородый здоровяк вернулся к своей газете, а Хелен выбежала на улицу, чтобы продолжить поиски. Куда идти: направо или налево? Увидев невдалеке тусклый свет золоченых фонарей, она приняла решение и вскоре оказалась в еще одном ломбарде. Там ничего не знали ни о ее муже, ни о платье.

За дверью она в нерешительности остановилась. Потом она подумала, что если бы ее муж повернул в эту сторону, он бы непременно зашел сюда. Значит, надо идти в противоположном направлении. Зайдя в первый же ломбард после перекрестка, она прямо перед собой увидела висевшее на плечиках серое фуляровое платье. Из ее груди вырвался крик радости. Не было еще и девяти, так что она успевала на встречу с заказчицей.

— Это же мое платье! — ахнула она.

Процентщик с любопытством посмотрел на нее.

— Его принес сегодня утром темноволосый мужчина небольшого роста.

— Да, сэр, это мой муж. Сколько он за него получил?

— Три фунта, пять шиллингов.

Хелен вспомнила, что перед выходом из дома брала с собой какие- то деньги. Она быстро положила на прилавок четыре соверена.

— Я покупаю платье. Заверните поскорее.

— А где квитанция?

— Какая квитанция? Нет у меня никакой квитанции.

— Тогда я не смогу продать вам платье.

— Но почему? Это мое платье, вот вам деньги. В чем же дело?

— Мне очень жаль, мадам. Но я обязан соблюдать закон. Предположим, я возьму деньги и отдам вам платье. А потом сюда явится ваш муж с квитанцией и потребует назад свой залог, что тогда? Он вполне может назначить свою цену, и мне придется ему заплатить.

— Даю вам слово, что он не придет. Умоляю вас, пожалуйста, продайте мне платье. Я обещала в десять быть у заказчицы.

— Говорю же вам, что не могу. Прошу прощения, но разговор окончен, — заявил процентщик, отвернувшись.

Какой страшный удар судьбы! Платья можно было коснуться рукой, но купить — никак невозможно. И процентщика не в чем винить — все по закону.

Хелен поняла, что надо действовать как то иначе. Что же оставалось? Найти мужа. Но откуда ей знать, в каком из бесчисленных пабов он наверстывает все упущенное за полгода трезвости? Она ходила туда — сюда по тротуару, лихорадочно размышляя. Что подумает о ней та дама? Она же обещала, а по ее понятиям слово надо держать, чего бы это ни стоило. Неужели нет никакого выхода? И вдруг ее словно осенило. Она со всех ног помчалась домой, влетела в дальнюю комнату, открыла ящик стола, высыпала все свои скромные сбережения в кошелек и выбежала на улицу, чтобы успеть на омнибус, идущий в центр.

Хелен вышла на Бонд — стрит и поспешила к той самой витрине, рядом с которой она договаривалась об этом злополучном заказе. Слава Богу, платье стояло на прежнем месте — значит, его еще не продали. Она вспомнила слова той дамы, что все размеры совпадали точь — в- точь. Спустя пять минут все ее накопления перекочевали в кассу торговой фирмы, а она с огромной картонной коробкой в руках что было мочи неслась в сторону Палас Гарденз.

— Дорогая Элис, — едко заметила ее подруга Луиза, нарочно приехавшая пораньше, чтобы в пух и прах раскритиковать обновку, — ты же видишь, что никогда нельзя доверять людям низкого звания. Она сказала, что прибудет в десять, а сейчас уже пять минут одиннадцатого. Они и понятия не имеют, что такое обещание и данное слово.

— Да, по — моему, ты права. Однако она обязательно явится, поскольку я ей ничего не заплатила. Ага, я слышу на лестнице ее шаги, так что она опоздала всего чуть — чуть.

Платье аккуратно распаковали, и миссис Элис Клайв сразу же его надела. Ее подруга и портниха ходили вокруг нее, наклонив головы, чтобы рассмотреть наряд со всех сторон.

— Ну — с, дорогая, и как оно тебе? По — моему, очень удобное, да и сидит отменно, особенно на плечах.

— О да, мне кажется, очень хорошо. Хотя, мне думается, фуляр не совсем той же выделки, что мы видели в магазине.

— Смею вас заверить, мадам, что качество ткани в точности такое же.

— Однако, миссис Рейби, вы же не станете отрицать, что кружева несколько грубоваты.

— Нет, мадам, они совершенно те же.

Дама — критик неопределенно пожала плечами.

— По крайней мере, не подлежит никакому сомнению, что крой и пошив куда менее изящны и изысканны. Своим глазам я пока еще верю.

— Ну, в конце концов, за такие деньги не так уж и дорого, — заметила ее подруга.

— Это целиком и полностью дело вкуса, — возразила Луиза. — Честно скажу тебе, что лично я лучше бы заплатила пятнадцать гиней за то платье, чем десять за это.

— Ну, хорошо, хорошо. Самое главное — что я довольна, — поставила точку миссис Клайв и отдала десять фунтов усталой женщине, молчаливо стоявшей перед ней.

Пути женщин столь же неисповедимы, что и пути Господни, и найдется ли когда-нибудь кто-то, кто сможет постичь, осознать и объяснить причины, движущие поступками прекрасной половины человечества? Хелен возвращалась домой, донельзя измотанная, ноги ее буквально гудели от усталости. Она впустую потратила столько сил, нервов и времени, она понесла огромные денежные убытки, все ее надежды рухнули, и надо было начинать практически с нуля. На углу Бромптон Роуд она заметила стайку хохочущих и громко свистящих мальчишек. Подойдя поближе, она заметила жуткую фигуру, ползущую на четвереньках, без шляпы, с обсыпанными пылью волосами, чумазым лицом и пустым, слабоумным взглядом налитых кровью глаз. Не прошло и секунды, как она остановила кэб.

— Это мой муж, — сказала она. — Ему плохо. Полисмен, помогите мне усадить его в повозку. Мы живем тут неподалеку.

Совместными усилиями его кое-как поместили на сиденье. Хелен устроилась рядом, поддерживая его руками. Его пальто было все в пыли, а сам он мямлил и бормотал что-то нечленораздельное. Когда кэб немного отъехал, она прижала его голову к груди, гладя его всклокоченные волосы, и начала тихо, чуть нараспев говорить с ним, словно мать с грудным ребенком.

— Над тобой смеялись, да? — спрашивала она, глотая слезы. — Над тобой издевались, тебя обзывали? Ну ничего, мы скоро с женушкой вернемся домой, ляжем спать в кроватку и больше никогда — никогда не станем шалить.

О, эта слепая, ангельская и никем непостижимая женская любовь! Какого еще божественного чуда ждут мужчины, пребывая здесь, на грешной земле?..