Алькатрас и Пески Рашида - Сандерсон Брэндон - Страница 5

• Предыдущая
• 5/48
• Следующая

Мы с вами знаем, что первое впечатление о ком-то или о чем-то нередко бывает ошибочным. По крайней мере, неполным. Возьмите, например, юного Алькатраса Смедри. Дочитав мою историю до данного конкретного места, вы небось уже составили себе некое впечатление обо мне. Допускаю, что — вопреки моим вполне искренним усилиям — вы даже начали сочувствовать означенному персонажу. Ну как же, сиротка, ах-ах, сопли в сахаре. Беспроигрышный вариант.

Вполне вероятно, вы полагаете, что моя привычка язвить есть некая защита, маскирующая внутреннюю неуверенность. Не исключаю, вы решили, что на самом деле я был вовсе не злым и жестоким мальчишкой, а просто здорово сбитым с толку. А еще вы могли решить, что, невзирая на напускное безразличие, я вовсе не получал удовольствия от того, что разру… то есть ломал вещи.

Так вот, желаю вам сообщить, что судите вы превратно. А посему убедительно прошу воздержаться от скоропалительных выводов, пока я открытым текстом вас к ним не подтолкнул. Это очень скверная привычка читателей. Знали бы вы, как она нас, авторов, раздражает!

Опять же, я совершенно не соответствовал тому, что вы обо мне успели подумать. Я был довольно подлым мальчишкой, которому было просто все равно, сгорела или нет данная конкретная кухня. Именно этот вредный подросток стоял на пороге, глядя на деда Смедри, отчаянно махавшего рукой — поспеши, мол.

Вообще-то… эх… сознаюсь, пожалуй: быть может, я испытывал нечто вроде тоски и некоей полуосознанной тяги. Сыграла свою роль и посылка, якобы отправленная мне моими настоящими родителями. Из-за нее я волей-неволей вспомнил те давнишние времена, когда — еще не осознав всей глупости этого намерения — я жаждал разузнать что-нибудь о своей родной семье. Жаждал встретить хоть кого-нибудь, кто — деваться-то некуда — обязан был меня любить, обязан хотя бы просто по праву родства.

К счастью, я давно успел перерасти такие сопливые чувства. Мгновение слабости миновало, и я захлопнул дверь, оставив снаружи старого джентльмена.

После чего отправился на кухню сообразить себе чего-нибудь на завтрак.

Вот тут кое-кто и навел на меня пистолет.

Пожалуй, воспользуюсь этой возможностью и подчеркну кое-что важное. Прикиньте: если бы к вам явился странноватый дедуля, о чьей вменяемости можно поспорить, объявил вас своим внуком и позвал в путешествие, исполненное несусветной магической значимости… Самое правильное будет — гнать его к лешему!

Не попадайтесь на удочку!

К сожалению, я — как вы очень скоро увидите — был вскоре вынужден нарушить это золотое правило. Пожалуйста, не осуждайте меня за это. Я сделал это по принуждению. Ну не привык я, чтобы в меня стреляли. Виноват…

Итак, я устало ввалился на кухню — там, кстати, еще пованивало дымком — в надежде, что чокнутый старик не начнет молотить в дверь кулаками. Полицию вызывать мне все-таки не хотелось. И не только потому, что в процессе звонка я боялся расколотить телефон (телефоны у меня, ох, не живут). Я действительно не хотел, чтобы старикана уволокли копы. Это было бы, пожалуй…

— Алькатрас Смедри? — осведомился чей-то голос.

Я так и подпрыгнул. С коробкой кукурузных хлопьев в руках отскочил от полусгоревшего шкафчика. В дверном проходе стоял мужик в слаксах и рубашке на пуговицах. Я присмотрелся, и символ, изображенный на кармане его рубашки, а также на атташе-кейсе, показался мне знакомым. Этот дядька был из службы по надзору за приемными детьми. Стало быть, именно его мисс Флетчер за мной сюда и прислала. Пока я гонялся по лестнице за своим якобы дедом, входная дверь в дом так и стояла открытая. Вот он и вошел — а я в это время на втором этаже препирался с душевнобольным.

— Привет, — сказал я, ставя коробку. — Ща соберусь. Может, дадите позавтракать?

— Так это и есть ты? — спросил куратор, поправляя очки в роговой оправе. — Отпрыск Смедри?

Я кивнул.

— Ну и хорошо.

Незнакомец вынул из кейса пистолет и навел на меня. Я увидел глушитель на стволе и замер на месте.

И не говорите мне, будто сделали бы нечто другое при виде государственного бюрократа, наводящего на вас ствол! Не поверю!..

По счастью, ко мне почти сразу вернулся дар речи.

— Эй, погодите! — выставил я ладони. — Вы что делаете?

— Спасибо за песочек, малыш, — сказал этот тип, и его палец на спусковом крючке пришел в движение.

И в этот момент стену дома проломило нечто массивное — нечто очень похожее на радиаторную решетку старой Жестянки Лиззи. Я заорал, бросился в сторону, а куратор запутался в обломках и полетел с ног.

На водительском сиденье «форда» лучился счастьем тот, кто называл себя моим дедушкой Смедри. Вот на капот машины обрушился здоровый кусок обгоревшего потолка. Взвилась белая пыль…

Старик высунул голову в окошко.

— Мальчик, — сказал он. — Будет ли позволено мне заметить, что сейчас перед тобой две возможности? Ты можешь забраться ко мне в машину или остаться здесь, с этим человеком, у которого пистолет.

Я тщетно силился что-то сообразить.

— На самом деле времени на раздумья нет.

Говоря это, а вернее, шепча, дедуля Смедри наклонился ко мне, словно мы с ним делились офигенно важным секретом.

Позвольте притормозить еще на минуточку и сообщить, что вообще-то дед Смедри врал. В тот момент у меня были не две возможности, а куда как больше. Ну, то есть — да, я мог остаться в комнате и дать себя застрелить. Еще я мог сесть с ним в машину. Но не только! К примеру, я мог носиться вокруг дома, хлопая руками и притворяясь пингвином. А все-таки самое логичное в данной ситуации — бежать за полицией, чтобы она арестовала обоих маньяков.

К большому несчастью, ни о пингвинах, ни о полиции я как-то не задумался, а вместо этого сделал то, что советовал мне дедушка Смедри.

Я перебрался через кучи хлама и юркнул в машину.

Как я и утверждал в начале данной главы, ох, и не стоило мне этого делать… Скоро мне предстояло убедиться, сколь многими опасностями чревато следование за всякими стариками, мчащимися непонятно куда и зачем. Не буду забегать сильно вперед, скажу только, что именно в тот момент моя жизнь и сделала крутой поворот в сторону алтарей, жертвоприношений и злых Библиотекарей.

А также, возможно, акул.

Автомобиль дал задний ход, выбираясь из дома. Шины оставили отпечатки на лужайке. Я сидел на переднем пассажирском сиденье, вполне ошарашенный, и тупо смотрел на то, что осталось от домика Шелдонов. Со стены медленно отслаивались листы сайдинга. Они падали и ломали драгоценные тюльпаны, за которыми ухаживал Рой. Да-а, такого ущерба дому своей приемной семьи я и не мечтал причинить. И хотя на сей раз все случилось как бы и не по моей вине, но… Это вовсе не умаляло того факта, что кухня была не просто обожжена изнутри — в ее стене зияла еще и внушительная дыра.

Развернувшись, мы выехали на улицу перед домом. Машина двигалась медленно, и, хотя куратор не пытался гнаться за нами, я помимо воли беспокойно оглядывался, пока дом не скрылся в отдалении.

«Кто-то пытается меня убить», — думал я ошеломленно. Вам, может, трудно в это поверить, учитывая, сколько всего я в своей жизни разбил и сломал, но это был самый первый раз, когда кто-то пытался сотворить нечто подобное со мною самим. В меня пытались стрелять. Пакостное, знаете ли, ощущение. Примерно такое же возникает, когда понимаешь, что подхватил грипп. Полагаю даже, одно с другим связано.

— Настоящее приключение, — сообщил мне дедушка Смедри.

Я все еще таращился в окошко. Улица тянулась мимо — обычная улица в пригороде, ничем особо не выдающаяся, точно такая, как во множестве других городов повсюду в стране. Тихие двухэтажные домики. Зеленые лужайки. Дубы, кустики, ухоженные клумбы с цветами.

Я прошептал:

— Он пытался меня убить.

Дед Смедри только фыркнул.

— Плохо пытался, — сказал он. — Со временем, мальчик мой, ты поймешь, что тыкать пистолетом в кого-нибудь из Смедри — поистине далеко не самый умный поступок. Однако теперь это в прошлом. Сейчас следует решить, что мы дальше предпримем!

• Предыдущая
• 5/48
• Следующая