Цезарь Каскабель (иллюстр.) - Верн Жюль Габриэль - Страница 59
- Предыдущая
- 59/74
- Следующая
— О да! Железно.
— Тогда, как глава труппы, попрошу вас не пропускать репетиции и не увиливать от занятий по развитию ловкости рук! Поскольку все думают, что вы делаете это ради развлечения, то ни дети, ни моряки не станут удивляться. Хм! А знаете, вы уже достаточно искусны!
— Разве могло быть иначе с таким учителем, как вы, дружище Каскабель?
— Прошу меня великодушно извинить, господин Серж, но, уверяю вас, вы необыкновенно одарены от природы! Еще несколько приемчиков, и вы станете несравненным жонглером и фокусником! Уверен — вас ждет большой успех на подмостках!
Шестого мая «Прекрасная Колесница» вышла на берег Енисея в сотне лье от озера Еж
Енисей — одна из величайших рек Азиатского континента; на семьдесят второй параллели он впадает в одноименный залив Ледовитого океана.
Не осталось уже ни одной льдины на поверхности широкой реки. Большой паром для экипажей и путников, курсировавший между берегами, перевез маленький караван с людьми и имуществом, взяв немалую плату за проезд.
По ту сторону тундра простиралась, казалось, до бесконечности. Кое-где попадались группы остяков, исполнявшие свои религиозные обряды. Хотя большинство из них и приняли крещение, христианская религия не имеет здесь определяющего влияния, и остяки по-прежнему поклоняются языческим изображениям шайтана[174]. Это идолы с человеческими лицами, вырезанные из больших бревен; в каждом доме и даже в каждой лачуге стоит маленькая копия божества, украшенная медным крестиком.
Похоже, что остякские священники, или шаманы, извлекают немалую выгоду из фактически двойной религии, не считая того, что они имеют огромное влияние на фанатичных приверженцев, верующих и в Христа, и в шайтана. Надо видеть, с какой страстью, в каких эпилептических припадках и конвульсиях эти одержимые до исступления бьются перед своими идолами!
Когда путешественники в первый раз встретили полдюжины бесноватых идолопоклонников, юный Сандр тут же решил их передразнить; и вот он уже ходит вразвалочку на руках, изгибается назад, шатается, как клоун, и заканчивает серией головокружительных сальто.
Это упражнение навело его отца на следующие размышления вслух:
— Я вижу, дитя мое, ты вовсе не утратил своей гибкости! Что ж, отлично! Но не стоит расслабляться! Впереди — Пермская ярмарка! Речь идет о чести семейства Каскабель!
В общем и целом, с тех пор как «Прекрасная Колесница» покинула устье Лены, путешествие протекало без особых трудностей. Только иногда экипажу приходилось огибать густые сосновые и березовые леса, разнообразившие монотонный равнинный пейзаж, но непроходимые.
В сущности, эти края почти безлюдны. Караван проходил много лье, не встретив ни хутора, ни фермы. Плотность населения здесь очень мала, и даже самый многолюдный Березовский уезд насчитывает только пятнадцать тысяч жителей на площади в три тысячи квадратных километров[175]. Зато, может быть именно по этой причине, эти места кишмя кишат зверьем и дичью.
Господин Серж и Жан с жаром отдавались охотничьей страсти, постоянно пополняя «кладовую» госпожи Каскабель. Чаще всего их сопровождал и Ортик, оказавшийся расторопным помощником. Равнину населяли тысячи зайцев, не говоря уж о стаях пернатой дичи, которая водилась здесь без числа. Попадались также лоси, лани, дикие олени и даже кабаны огромного роста, здоровенные секачи; охотники осторожно обходили их логова, чтобы не тревожить зверя понапрасну.
А птицы! Утки, нырки, гуси, певчие дрозды, вересковые рябчики, глухари, аисты, белые куропатки. Было из чего выбирать! Поэтому, когда ружейный заряд нечаянно попадал в малосъедобную птичку, Корнелия отдавала ее на растерзание довольным собакам.
Обилие свежей дичи привело к тому, что все начали поправляться, и даже чрезмерно. Господин Каскабель забеспокоился и принялся настоятельно рекомендовать артистам быть сдержаннее в еде:
— Дети, осторожнее с трудовыми накоплениями! Жир — это смерть для суставов! Это бич акробата! Вы слишком много работаете ложкой и мало на репетициях! Умерьте свой дьявольский аппетит! Сандр, кажись, у тебя появился животик! Фу! В твои-то годы! Тебе не стыдно?
— Папа, клянусь…
— Ладно-ладно, знаю я твои клятвы! Я буду взвешивать тебя каждый вечер и, если обнаружу, что твое пузо растет, заставлю тебя подтянуться! Ты скоро станешь, как Клу! У него уже щеки со спины видно!
— У меня, господин хозяин?
— Да-да, у тебя, старый чревоугодник! А клоуну не подобает быть пузатым… Даже такому непревзойденному паяцу, как сам Клу-де-Жирофль! Ты скоро превратишься в двухсотлитровый бочонок пива на тоненьких ножках! Жирдяй!
— Если только не жердь… И это на старости лет… — проворчал Клу, украдкой ощупывая талию.
Вскоре «Прекрасная Колесница» переправилась через реку Таз, впадающую в Енисейский залив[176] неподалеку от того места, где маршрут путешественников пересекает Северный полярный круг. После этого они окажутся в зоне умеренного климата.
По такому поводу господин Серж, всегда очень чуткий к чужим пожеланиям, счел своевременным растолковать своим постоянным слушателям, что же это такое — Полярный круг, севернее которого солнце даже летом не поднимается выше двадцати трех градусов над горизонтом.
Жан, уже имевший кое-какое понятие о космографии, прекрасно разобрался в объяснениях господина Сержа. Но господин Каскабель, как ни напрягал извилины, так и не смог уяснить, что это за чертов Полярный круг и с чем его едят.
— Что касается кругов, — сказал он, — то я не признаю никаких, кроме тех обручей, через которые проскакивают наездники, а особенно наездницы! Зато у нас есть прекрасный повод как следует спрыснуть этот самый — как его? — заполярный круг!
И пересечение Полярного круга отметили с не меньшей помпой, чем моряки отмечают прохождение экватора, следуя на корабле из одного полушария в другое.
Переправа через Таз оказалась непростой задачей. Никакого парома на этой относительно небольшой речке не предвиделось, и в течение нескольких часов пришлось искать брод. Русские матросы усердствовали как никогда, и после нескольких попыток, во время которых они чуть ли не по шею погружались в холодную воду, им удалось вырвать из песка колеса экипажа и довести его до противоположного берега.
С куда меньшими проблемами переправились шестнадцатого мая через Пур, узкую, неглубокую и тихую речку.
В начале июня жара стала невыносимой, как ни покажется это странным для столь северной страны. Во второй половине мая термометр показывал от двадцати пяти до тридцати градусов тепла по Цельсию. Так как на равнине при всем желании абсолютно негде найти тень, то всех изнурила такая парилка. Даже ночь не приносила облегчения: в это время года солнце только краешком скрывается за горизонтом бескрайней тундры. Едва дотронувшись до земли на севере, диск светила, разогретый добела, вновь поднимается на свою ежедневную орбиту.
— Ох уж это проклятое солнце! — вздыхала Корнелия, вытирая пот с лица. — Адская жаровня! Нет чтобы она работала зимой!
— Тогда зима превратилась бы в лето, — ответил господин Серж.
— Это точно! — заметил господин Каскабель. — Но что мне кажется плохо задуманным, так это отсутствие хотя бы маленького кусочка льда для охлаждения; а ведь столько месяцев мы страдали от его избытка!
— Но, друг мой Цезарь, если будет много льда, то будет холодно, а если на улице мороз, то…
— То будет не жарко! Совершенно справедливо!
— Если только просто совсем не тепло! — счел должным заметить Клу-де-Жирофль.
— Все верно! — согласился господин Каскабель. — Но мой череп сейчас расколется от этой дурацкой жары!
Несмотря на все препоны, охотники не забывали о своих обязанностях. Теперь они начинали преследовать дичь с самого раннего утра и не жалели об этом. Однажды раздался особенно удачный выстрел, честь исполнения которого принадлежала Жану. Зверя, которого он завалил, еле-еле дотащили до лагеря. Короткая рыжеватая шерсть, которая зимой скорее всего была серой, покрывала тело самца. По мощной спине пролегала желтая полоса, как у испанского мула. Длинные рога изящно загибались поверх головы, что указывало на половую принадлежность животного.
- Предыдущая
- 59/74
- Следующая
