Цезарь Каскабель (иллюстр.) - Верн Жюль Габриэль - Страница 47

• Предыдущая
• 47/74
• Следующая

Вдруг льдина с Кайеттой приблизилась к ним на пять или шесть футов; Жан, не раздумывая, прыгнул изо всех сил и очутился рядом с Кайеттой.

— Сынок! Сынок! — закричала теперь уже госпожа Каскабель.

Что делать? Прыжок Жана оттолкнул льдину с Кайеттой еще дальше. Вскоре оба исчезли между айсбергами; затем смолкли и их голоса.

После долгих часов ожидания, когда наступила полная темнота, господину Сержу и Каскабелям пришлось вернуться в фургон. Бедняги всю ночь бродили в растерянности вокруг «Прекрасной Колесницы»; собаки жалобно выли. Жана и Кайетту унесло неизвестно куда, без крова, без пищи… Они погибнут! Корнелия беспрерывно плакала; Сандр и Наполеона рыдали в три ручья. Господин Каскабель, в очередной раз убитый горем, что-то невнятно бормотал, опять обвиняя себя во всех бедах семьи. А господин Серж оказался никудышным утешителем, поскольку сам предавался отчаянию.

На следующий день в восемь часов утра льдина высвободилась из цепкого водоворота, продержавшего ее на месте всю ночь, и двинулась дальше в том же направлении, что Жан и Кайетта, но с восемнадцатичасовой задержкой; пропала всякая надежда воссоединиться с ними. Слишком много опасностей им угрожало, чтобы выпутаться из переделки живыми и здоровыми: стужа, набиравшая силу, голод, который нечем утолить, встреча даже с самым небольшим айсбергом, который раздавит их, даже не заметив.

Лучше отказаться от описания горя несчастных Каскабелей! Несмотря на мороз, они не хотели расходиться по комнатам, звали Жана, звали Кайетту, хотя знали, что это бесполезно.

День прошел без изменений; вечером господин Серж потребовал, чтобы отец, мать и дети укрылись в «Прекрасной Колеснице». Но никто так и не сомкнул глаз.

Вдруг в три часа ночи мощный удар потряс льдину; он был так силен, что фургон чуть не перевернулся. Что такое? Может быть, огромный айсберг толкнул и расколол льдину?

Господин Серж пулей выскочил наружу.

Отблески северного сияния освещали округу в радиусе полулье от лагеря.

Первым делом господин Серж тщательно осмотрел окрестности во всех направлениях…

Ни малейших следов Жана и Кайетты.

Удар же произошел от столкновения с ледяным полем. Благодаря сильному похолоданию — почти до двадцати градусов ниже нуля по Цельсию — поверхность моря полностью замерзла. Там, где накануне происходило непрерывное движение, теперь все застыло. Этим последним ударом дрейф закончился.

Господин Серж немедля вернулся в фургон и поведал остальным об увиденном.

— Итак, перед нами только лед? — спросил господин Каскабель.

— Да, — ответил господин Серж, — и перед нами, и позади, и вокруг нас!

— Что ж! Надо идти на поиски Жана и Кайетты! Нельзя терять ни минуты…

— Да, идем! — согласился господин Серж.

Корнелия и Наполеона также не захотели сидеть в «Прекрасной Колеснице», где остался только Клу, и все вышли на поиски, в том числе и собаки, которые рыскали по поверхности замерзшего моря.

Они двинулись быстрым шагом по твердому как гранит снегу в западном направлении. Ваграм и Маренго, напав на след своего хозяина, сразу бы дали знать. Но спустя полчаса они еще ничего не почуяли. Пришлось остановиться, поскольку на таком сильном морозе, когда, казалось, замерзает даже воздух, все скоро запыхались.

Ледяное поле простиралось насколько хватало глаз к северу югу и востоку. Но на западе оно ограничивалось какой-то возвышенностью, не похожей на обычное нагромождение айсбергов. Неужели это берег?

Вдруг собаки залились лаем и бросились вперед, где на круглом холме белого цвета выделялись черные точки.

Команда ускорила шаг, и вскоре Сандр заметил, что эти точки не что иное, как человеческие фигуры, а двое из них подают знаки…

— Жан! Кайетта! — закричал он, бросаясь вслед за Ваграмом и Маренго.

Да, навстречу им шли Кайетта и Жан, живые и здоровые…

И не одни: их окружала группа туземцев — жителей Ляховских островов.

В прибрежной полосе Ледовитого океана есть три архипелага, объединенных общим названием Новосибирских островов; сюда входят острова Де-Лонга, Анжу и Ляховские острова. Последние находятся ближе остальных к Азиатскому континенту, между семьдесят третьим и семьдесят пятым градусами северной широты и между сто тридцать пятым и сто сороковым градусами восточной долготы на площади в сорок девять тысяч квадратных километров. Самыми крупными среди Новосибирских островов являются Котельный, Ближний[149], Малый[150] и Бельковский.

Пустынные территории с бесплодной землей, без деревьев, с едва пробивающейся за короткое лето простейшей растительностью; только кости китообразных и мамонтов, накопившиеся за многие годы геологических эпох, плюс неисчислимые ископаемые окаменелости — вот так выглядит Новая Сибирь.

Ляховские острова открыли в первые годы восемнадцатого века[151].

Экипаж «Прекрасной Колесницы» после сорока дней дрейфа в шесть или семь сотен лье ступил на землю острова Котельного, самого значительного и самого южного[152] из островов архипелага, от которого четыреста километров до континента. На юго-западе от него находится обширный залив, в который впадает Лена[153], одна из величайших рек северной Азии.

Видимо, Новосибирский архипелаг — это Ultima Thule[154] Заполярья. Отсюда вплоть до непроходимых паковых льдов мореплаватели не обнаружили больше никаких обитаемых земель. В пятнадцати градусах к северу находится полюс.

Потерпевших бедствие вынесло, таким образом, на край света, хотя и не в такие высокие широты, как, например, широты Шпицбергена или северные территории Америки.

В конце концов, хотя семейству Каскабель и пришлось пройти маршрут гораздо более северный, чем они предполагали, оно постоянно приближалось к европейской части России. Сотни лье, преодоленные от Порт-Кларенса, были очень опасными, но не очень трудными. Благодаря дрейфу на льдине они прошли путь, который иначе зимой проделать бы не удалось. И наверное, не стоило бы сетовать на судьбу, если бы она вновь не отвернулась от них и наши путешественники не попали в плен к туземцам острова Котельного[155]. Вырвутся ли они на свободу? Сомнительно. В любом случае, время покажет, а пока у них есть возможность подумать, в какую сторону подаваться дальше.

Котельный населен племенем финно-угорского происхождения, насчитывающим двести пятьдесят или триста душ — мужчин, женщин и детей. Их отталкивающая внешность сочетается с нецивилизованностью, что сильно отличает их от соседних народов сибирского побережья — чукчей, юкагиров и самоедов. Идолопоклонство превосходит у них всякое воображение, несмотря самоотверженность моравских братьев[156], которые так и не преодолели ни языческих суеверий обитателей Новой Сибири, ни их пристрастия к грабежу и воровству.

Основной промысел племени — лов китообразных, в больших количествах посещающих берега Ледовитого океана, и охота на тюленей, которые летом появляются здесь в таком же изобилии как на острове Беринга.

Зима на Новосибирских островах очень сурова. Туземцы живут, а вернее хоронятся, в глубине мрачных пещер, вырытых в снегу. Эти ямы иногда разделены на клетушки, в которых довольно просто поддерживать относительно высокую температуру. В качестве топлива используются останки китообразных, но в основном — каменный уголь, вполне сравнимый с нефтью, залежи которого на островах весьма значительны. Дым из примитивного очага выходит через отверстия в крыше жилищ этих первобытных людей. Поэтому на первый взгляд кажется, что земля выпускает пар, словно из сернистых сольфатар[157].

• Предыдущая
• 47/74
• Следующая