Цезарь Каскабель (иллюстр.) - Верн Жюль Габриэль - Страница 33
- Предыдущая
- 33/74
- Следующая
И этого момента оставалось ждать совсем недолго. Требовалось лишь немного потерпеть.
К седьмому октября стало ясно, что в высоких широтах окончательно установилась зима. Часто шел снег. От зелени не осталось никаких следов. Редкие деревца на побережье, лишившись последних листьев, стонали под инеем. Исчезли все чахлые растения арктических стран, родственные таким же растениям Скандинавии, все до единой льнянки, которые составляют значительную часть трав заполярной флоры.
Сильное течение приносило все новые льдины; они постоянно прибавляли в толщине и ширине. Как достаточно одного огненного всплеска, чтобы спаять металл, точно так же сейчас было бы достаточно одного сильного удара холода, чтобы спаять кусочки льда в единое целое. Долгожданное событие могло произойти буквально со дня на день.
Меж тем, хотя Каскабели дрожали от нетерпения, когда же пролив станет проходимым и позволит им покинуть Порт-Кларенс и испытать огромное счастье ступить наконец на древний континент, к их ощущениям подмешивалась доля горечи. Ведь тогда наступит час расставания. Конечно, они покинут Аляску, но господин Серж останется, так как не шло и речи о его путешествии на запад. С наступлением весны он собирался закончить исследование Америки за горами к северу от Юкона.
Жестокая разлука, поскольку всех привязывало друг к другу не простое чувство симпатии, а нечто более крепкое!
Не секрет, что сильнее всех грустил Жан. Мог ли он забыть, что Кайетта последует за господином Сержем? И что в интересах юной индианки разделить судьбу своего нового отца? Кому она могла бы довериться больше, чем господину Сержу? Он удочерил ее, а теперь увезет в Европу, даст образование, обеспечит положение в обществе, которого ей никогда не достигнуть в семье бедных бродячих артистов. Учитывая все это, имел ли он право колебаться? Конечно нет! И Жан первым признавал это. Но, несмотря ни на что, горе, выдававшее его всевозраставшей грустью, не убывало. Хватит ли у него сил смириться с обстоятельствами и взять себя в руки? Расстаться с Кайеттой, не видеть ее, скорее всего никогда больше не встретиться, ибо она станет далека от него во всех отношениях, когда заживет в семье Сергея Васильевича, потерять их милую привычку щебетать друг с другом, работать вместе, быть всегда рядом — все это приводило юношу в отчаяние.
С другой стороны, если Жан был очень несчастлив, то его отец, мать, брат и сестра, крепко привязавшиеся к Кайетте, также не могли смириться с мыслью о разлуке с полюбившейся им девушкой и тем более с господином Сержем. Они много бы дали, как говорил господин Каскабель, за то, чтобы господин Серж согласился сопровождать их до конца путешествия. Это означало бы, что еще несколько месяцев они проведут вместе, а там… там будет видно…
Как уже отмечалось, жители Порт-Кларенса приняли труппу с большим уважением. Они сочувственно ожидали начала трудного путешествия труппы, в котором она столкнется с настоящими опасностями. Большинство испытывало симпатию к французам, пришедшим столь издалека и уходившим в такую даль. К сожалению, этого нельзя было сказать о некоторых русских, недавно прибывших к проливу, которые также обратили внимание на экипаж «Прекрасной Колесницы» и в особенности — на господина Сержа.
Если вы не забыли, в Порт-Кларенсе находилось тогда несколько чиновников, вынужденных из-за продажи Аляски возвращаться в Сибирь. Среди них находились два агента российского правительства, выполнявших на американских землях особую миссию. Они выслеживали беглых политических заключенных, которые нашли убежище в Новой Британии и могли пытаться пересечь границу Аляски. Так вот русский компаньон и гость семьи бродячих артистов, этот господин Серж, остановившийся как раз на границе Российской империи, показался им несколько подозрительным. Потому они старались не терять его из виду, делая это весьма аккуратно, чтобы не обнаружить слежку.
Господин Серж и не догадывался даже, что стал объектом каких-то подозрений. Он с опаской и грустью думал о предстоящей разлуке. Разрывался ли он между идеей продолжить исследования Западной Америки или думал отказаться от них, чтобы сопровождать новых друзей в Европу? Трудно было понять. И господин Каскабель, видя его озабоченность, решил вызвать Сергея Васильевича на разговор.
— Кстати, господин Серж, вы знаете, что мы скоро отбываем в вашу страну?
— Конечно, друзья мои… Мы об этом уже говорили…
— Да! Мы идем в Россию… И как раз пройдем через Пермь… где живет ваш отец, если я не ошибаюсь…
— Я буду провожать вас не без боли и зависти!
— Господин Серж, — спросила Корнелия, — а как долго вы еще рассчитываете оставаться в Америке?
— Как долго? Не знаю…
— А если вы будете возвращаться в Европу, то какой дорогой?
— Через Дальний Запад… Мои исследования неминуемо приведут меня в Нью-Йорк, где я сяду на судно… вместе с Кайеттой…
— С Кайеттой! — прошептал Жан, посмотрев на индианку, опустившую голову.
Несколько минут прошло в молчании. Затем господин Каскабель нерешительно произнес:
— Что ж, господин Серж… я осмелюсь сделать вам предложение… Знаю, очень тяжело пройти сквозь бескрайнюю и бесчеловечную Сибирь! Но, в конце концов, достаточно немного смелости и мужества…
— Друг мой, — ответил господин Серж, — поверьте, что меня не испугать никакой опасностью, никакими трудностями, я охотно разделил бы их с вами, если бы…
— Так почему же нам не идти дальше вместе? — подхватила Корнелия.
— Вот было бы здорово! — обрадовался Сандр.
— Я вас поцелую изо всех сил, если вы скажете «да»! — добавила Наполеона.
Жан и Кайетта не произнесли ни слова, но их сердца неистово забились.
— Уважаемый господин Каскабель, — спустя несколько секунд сказал Сергей Васильевич, — я хотел бы поговорить с вами и вашей женой.
— Как вам будет угодно… хоть сейчас…
— Нет, завтра.
На том все и разошлись по своим спальным местам, обеспокоенные и в то же время заинтригованные.
О чем намеревался поговорить господин Серж? Решился ли он изменить свои планы или просто хотел предложить деньги, чтобы труппа продолжала путешествие в лучших условиях?
Как бы то ни было, Жан и Кайетта не сомкнули глаз.
На следующее утро состоялась беседа. Вовсе не из недоверия к детям, а из опасения, что его услышат посторонние, то и дело шнырявшие вокруг фургона, господин Серж попросил чету Каскабель отойти с ним на некоторое расстояние от лагеря. Несомненно, он собирался сказать что-то очень важное и хотел, чтобы все осталось в тайне.
Все трое поднялись по песчаному берегу к маслобойне, и вот как началась их беседа.
— Друзья мои, — приступил господин Серж, — выслушайте меня и как следует поразмыслите, прежде чем ответить на предложение, которое я вам сейчас сделаю. Не сомневаюсь в вашей доброте, вы уже доказали свою безграничную преданность. Но, прежде чем принять окончательное решение, я хочу, чтобы вы знали, кто я…
— Вы? Вы самый славный человек, черт бы вас побрал! — воскликнул господин Каскабель.
— Предположим… — ответил господин Серж. — Но этот славный человек не хочет своим присутствием увеличить опасности вашего путешествия через Сибирь.
— Своим присутствием… опасности… Что такое, господин Серж? — поразилась Корнелия.
— Да, поскольку я — граф Серж Наркин… политический ссыльный!
И господин Серж поведал вкратце историю своей жизни.
Граф Серж Наркин принадлежал к богатому роду из Пермской губернии. Как он и говорил раньше, увлеченный естественными науками и географическими открытиями, он посвятил свои юные годы путешествиям по всем частям света.
К несчастью, он не остановился на этих смелых походах, которые могли бы принести ему настоящую известность. Политика вмешалась в его жизнь, и в 1857 году он, вовлеченный друзьями, вступил в тайное общество. Члены этого общества энергично преследовались царской охранкой и в конце концов были арестованы и большей частью сосланы навечно в Сибирь.
- Предыдущая
- 33/74
- Следующая