Путешествие стипендиатов (илюстр) - Верн Жюль Габриэль - Страница 49

• Предыдущая
• 49/75
• Следующая

Первый день был посвящен Сен-Пьеру. Полюбовавшись общим видом города, расположенного амфитеатром, его удачной планировкой, восхитительными кущами пальм и других тропических деревьев на склонах горы, служащей ему задним планом, все отправились непосредственно в город, внутренняя часть которого оказалась под стать внешней. Возможно, низкие дома, окрашенные в желтый цвет, и не отличаются достаточным простором; но это связано с необходимостью сделать их прежде всего крепкими и надежными, способными выстоять при землетрясениях, столь частых на Антилах, а также против страшных ураганов, подобных тому, что налетел на остров в 1776 году, вызвав страшные разрушения и буквально опустошив всю округу.

Тони Рено не забыл, конечно, показать друзьям дом, где родился семнадцать лет тому назад и где сейчас размещался склад колониальных товаров.

До 1635 года единственными обитателями Мартиники были карибы. В этот период француз по имени д'Эснамбюк[213], правитель острова Сент-Кристофер, обосновавшийся там со своими людьми, вынудил туземцев перебраться в горы и леса. Однако карибы не сдались без боя; они обратились за помощью к племенам, населявшим соседние острова, и совместными усилиями изгнали с острова пришельцев. Но те, получив подкрепление, возобновили военные действия, и в последнем сражении туземцы потеряли семьсот — восемьсот человек. Карибы предприняли еще одну попытку вернуть себе остров, начав «войну из засад», неожиданных нападений, убийств отдельных поселенцев. Тогда было решено покончить с этим воинственным народом, и после всеобщей резни французы сделались полноправными хозяевами Мартиники.

С этого момента начались планомерные работы по обработке земельных угодий острова. Хлопок, табак, индиго, сахарный тростник и, начиная с конца XVII века, какао-бобы стали основными источниками доходов жителей острова. По этому поводу Тони Рено рассказал небольшую историю, с великим тщанием занесенную мистером Паттерсоном в путевой дневник:

«В 1718 году ураган необычайной силы уничтожил плантации деревьев какао. Но в Парижском ботаническом саду росло несколько деревьев, полученных из Голландии. Натуралист Деклье взялся доставить на Мартинику два саженца. Во время переезда на судне кончилась питьевая вода. Тогда натуралист пожертвовал частью своей порции, чтобы спасти растения, и именно они и положили начало новым плантациям на острове».

— Не правда ли, ведь это то же, что сделал Жюсьё[214] для кедра, которым все восхищаются в Парижском ботаническом саду?… — спросил Луи Клодьон.

— Да… конечно… это просто великолепно, — провозгласил мистер Паттерсон, — а французы — великая нация!

Однако в 1794 году Мартиника переходит под власть англичан, и лишь по договору 1816 года вновь возвращается Франции[215].

В то же время в колонии сложилась крайне тяжелая ситуация, связанная с большим количественным преобладанием рабов над белыми поселенцами. Вскоре вспыхнуло восстание, поднятое беглыми неграми[216]. Было решено освободить три тысячи рабов. Эти цветные получили все гражданские и политические права[217]. С 1828 года на Мартинике насчитывалось девятнадцать тысяч негров, многие из которых, работая на себя, стали собственниками земельных наделов.

На следующий день путешественники совершили восхождение на Мон-Пеле, чьи склоны покрыты густыми лесами. И хотя этот подъем был не из легких, Тони Рено и его товарищи были вознаграждены сторицей. С вершины открывалась панорама всего острова, напоминавшего очертаниями лист дерева, плывущий по поверхности невероятно голубого моря Антил. На северо-востоке узкий двухкилометровый перешеек между прибрежными болотами соединяет обе части Мартиники. Первая образует полуостров Ла-Каравель, выдающийся в Атлантический океан и расположенный между бухтами Трините и Гальон. Вторая, сильно пересеченная, поднимается до высоты пятисот метров. Что касается скал Робер, Франсуа, Констан и Плен, то они чрезвычайно живописно оттеняют рельеф острова. Наконец, со стороны побережья, ближе к юго-западу, вырисовывается округлая бухта Салин, как раз и напоминающая древесный плавающий лист.

Юноши были настолько очарованы открывшимся их взорам зрелищем, что на несколько минут замерли в немом восхищении. Даже сам мистер Гораций Паттерсон не смог подыскать ни одного подходящего латинского стиха, дабы выразить свой восторг.

— Ну, что я вам говорил?… А что я вам говорил?… — повторял Тони Рено.

С вершины Мон-Пеле можно было судить о плодородии острова, являющегося одним из самых густонаселенных мест в мире, то есть имеющем сто семьдесят восемь жителей на квадратный километр.

Если производство какао-бобов и индиго сохранило свое значение, то кофейные плантации резко сократились и находятся на грани исчезновения. Что касается сахарного тростника, то он занимает не менее сорока тысяч гектаров и дает ежегодно на восемнадцать — двадцать миллионов франков сахара и рома. Короче говоря, импорт составляет двадцать два миллиона франков, экспорт — двадцать один миллион, торговлю Мартиники обеспечивают тысяча девятьсот судов.

На острове построены многочисленные узкоколейки промышленного и сельскохозяйственного назначения, связывающие порты с перерабатывающими предприятиями. Кроме того, протяженность проезжих дорог на острове превышает девятьсот километров.

На следующий день, 30 августа, в прекрасную погоду, по обсаженной фруктовыми деревьями дороге туристы направились в Фор-де-Франс. Открытый экипаж, набитый жизнерадостными юношами, чьи загоревшие от атлантических бризов лица так и лучились весельем, катил по дороге.

После плотного завтрака в хорошей гостинице они объехали столицу острова, расположенную в глубине обширной одноименной бухты. Над городом нависает мрачная громада форта Фор-Рояль. Предстояло также посетить арсенал и военный порт, придающие этому городу облик военного лагеря, а не просто торгового центра. Здесь, как в Америке, да и в Европе, можно было получить подтверждение общеизвестного факта: склад ума военных весьма отличается от мышления гражданских лиц. Отсюда и разительное отличие Сен-Пьера от Фор-де-Франса.

И этот город не обошли стороной стихийные бедствия, столь характерные для всей Вест-Индии. Пережив землетрясение 1839 года, повлекшее многочисленные жертвы[218], город вновь отстроился, и теперь великолепные аллеи тянутся вплоть до окружающих долину холмов. Следовало посмотреть на блестящую ленту реки, пересекающую аллею Саван, что тянется вплоть до форта Сен-Луи, затем обойти квадратную площадь, засаженную пальмами, где в центре высится беломраморная статуя императрицы Жозефины[219], коронованной креолки, память о которой столь дорога жителям Мартиники.

После посещения города и окрестностей Тони Рено едва дал друзьям отдышаться. Он потащил их за собой на высоту, соседствующую с лагерем Балата, а затем в санаторий, предназначенный для акклиматизации войск, прибывающих из Европы. А потом все отправились к термальным источникам неподалеку от города. Кстати, следует заметить мимоходом, что до сих пор, несмотря на обилие змей на Мартинике, ментор и его спутники не встретили ни одной ядовитой рептилии.

Юный чичероне не пощадил друзей и принудил отправиться в городок Ламантен через леса, покрывающие эту часть острова. Именно тогда и случилось происшествие, требующее детального описания, поскольку все, что связано с мистером Горацием Паттерсоном, ни в коем случае не должно оставаться в тени.

• Предыдущая
• 49/75
• Следующая