Сюрпризы моря - Кусто Жак-Ив - Страница 35

• Предыдущая
• 35/54
• Следующая

И год за годом, после того как икру, увлекаемую течением, вынесет из Пойнт-Эмили, а мероу возвратятся с великого сборища в свои одинокие гроты, белизские рыбаки покинут эфемерный поселок и вернутся в порт, год за годом наблюдатель будет вопрошать себя, не галлюцинация ли все это, действительно ли присутствовал он на этой поражающей воображение «любовной ассамблее» мероу…

В этом году в очередной раз сезонный улов мероу оказался достаточным, чтобы удовлетворить потребности населения, но эксплуатация рифа приблизилась к критической отметке, превышение которой несет угрозы существованию вида. Рыбаки изъяли 75–85 % популяции, способной к размножению. Район воспроизводства невелик. Если с использованием моторных лодок и современной техники эффективность лова возрастет до 90–95 %, то это будет означать полное уничтожение мероу как биологического вида.

Район Пойнт-Эмили имеет весьма скромные размеры. Он опасен для судоходства, но зато критическую зону легче защитить. Власти Белиза должны сегодня осознать лежащую на них ответственность: необходимо категорически воспрепятствовать проникновению сюда рыбных траулеров, развитию туристского и подводного лова мероу; речь может идти лишь о традиционном, исторически сложившемся среди местного населения способе лова…

Сезон на рифе закончился. Мы освободили рыб, которых держали пленниками в аквариуме, промаркировав их у спинного плавника меткой Океанографического музея в Монако. Два удара хвостом… свобода — и они исчезли. Если их когда-нибудь поймают, мы узнаем, откуда они пришли сюда, чтобы отложить икру. Мы сделали первый шаг, чтобы приподнять уголок занавеса над тайной их миграции…

Новые приключения звали «Калипсо», и она направилась в порт Белиз вдоль очарованных рифов, сердцевиной которых и является Пойнт-Эмили. Я смотрел на места, подводный мир которых заключает около 60 мероу на километр — через каждые 16 м в коралловой трещине обитает мероу. В эти минуты я был с ними, и было приятно представлять, как, проплывая под волнами, я встречаю их, дружески приветствую и они понимающе приоткрывают рот.

Великолепные фрегаты — повелители острова Изабеллы, небольшой мексиканской территории вблизи Тихоокеанского побережья в районе порта Масатлан. Мы пришли сюда для изучения изумительного мира морских тропических птиц.

 Пьяный корабль (пер. Б. Лифшица)

Вокруг меня в прозрачную воду, как струи грозового ливня, сомкнутыми рядами обрушиваются птицы. Ливень клювов, голов, обтекаемых тел прорывает серебристую поверхность и устремляется вглубь. Эти существа, спроектированные природой, как принято считать, для движения в атмосфере, оказывается, могут превосходно летать и в воде, преследуя рыб. В море они перемещаются не хуже, чем в воздухе.

Открытие нового мира — незабываемое зрелище. До нас никто еще не соприкасался с этим столь непосредственно и не осуществлял детальных съемок.

Меня захватила эта демонстрация Природы своих возможностей. Строение крыльев некоторых морских птиц больше подходит для того, чтобы бороздить подводное царство, нежели следовать краем тучи. Полная юмора ситуация в песенке Жюльет Греко «Нежно влюбленные птичка и рыбка…» может найти свое неожиданное воплощение…

Я вместе с Филиппом уже давно подыскивал подходящее место, девственный район, избежавший соприкосновения с человеком, где можно было бы изучать морских птиц во всем изобилии и разнообразии их видов. Такую почти не тронутую и потому сохраняющую естественное состояние экосистему мы нашли на небольшом островке Изабелла, расположенном в 25 км от Тихоокеанского побережья Мексики.

В то время как мы изучали спящих акул Юкатана, колючих лангустов Контуа и мероу Белиза, разведкой на острове занимался наш оператор Колен Муньер, к которому вначале присоединился американский зоолог Эдвард Аспер, а затем Ги Жуа.

Оставив «Калипсо» в Карибском море для проведения исследований совместно с NASA, мы отправились на Изабеллу, чтобы воссоединиться с находящимися там робинзонами. В гидросамолете «Калипсо II», пилотируемом Филиппом и вторым пилотом канадцем Клодом Ротэ, помимо меня, находился Луи Презелен. Мы стояли на пороге новых эпизодов экспедиции.

К этому времени Филипп уже овладел навыками профессионального пилотирования. Мы пересекли Мексиканское плоскогорье, прошли над узкой восточной береговой полосой и вышли на просторы Тихого океана. Самолет устремился к островку, почти не заметному ввиду его малости, каким представлялась Изабелла.

Остров — скала, выступающая над поверхностью моря. Его диаметр не превосходит 2 км. Сверху он кажется морским чудовищем, раскинувшимся на отмели. Его северная граница округлена; южная сторона украшена двумя «рожками», на одном из которых расположен небольшой маяк. Пересеченность рельефа обязана вулканическому происхождению острова: у основания восточной косы виден старый кратер, заполненный водой.

Южные выступы острова образуют две бухты, разделенные небольшим мысом. В восточной бухте Колен Муньер и Эдвард Аспер поставили палатку; позднее к ним присоединился Ги Жуа. В выемке залива расположена рыбачья деревушка — пять или шесть дощатых хижин, обитаемых несколько недель в году.

Самолет сделал круг над островом и пошел на посадку с восточной стороны. Филипп прошел над выступавшими рифами и приводнился. Мы спустили зодиак, поставили «Каталину» на якоря и приступили к транспортировке грузов.

Для лагеря мы выбрали площадку на берегу неподалеку от рыбачьего поселка. Чтобы попасть туда, лодка должна была обогнуть восточную оконечность острова. По мере приближения к цели усиливались волны и становилось все больше птиц. Скоро на песке мы увидели небольшие лачуги из досок и ветвей, использовавшиеся местным населением в сезонный период.

Туча птиц нависла над окрестными скалами. Здесь гнездилось множество чаек (Larus heermannii) — элегантных представителей местной авиафауны в бело-черном оперении. Они с писком кружили, опасаясь за своих птенцов, и оказали нам самый недоброжелательный прием. Они требовали, чтобы мы убрались отсюда, и, казалось, приходили в отчаяние от неэффективности своих угроз.

Но птицами, более всего впечатляющими на Изабелле, к встрече с которыми готовишься, ступив на эту крошечную землю, являются фрегаты. Здесь они — абсолютные повелители. Они парят в чистом небе на огромных крыльях, буквально зависая на восходящих атмосферных потоках, и всегда готовы наброситься на других птиц, возвращающихся с рыбной ловли, чтобы на лету вырвать у них добычу.

Мы имели много возможностей убедиться, что в этом райском уголке существует острая межвидовая и внутривидовая борьба. Спокойствия здесь нет.

В любой час дня Изабелла являет собой исключительное зрелище. Но очень часто великолепный балет птиц обнажает лик войны… Столкновения не прекращаются, хотя они ограничены в основном изъятием добычи и маневрами устрашения без серьезных последствий. На скале, затерянной в Тихом океане, нет места для слабых или плохо приспособленных к такому существованию. В бесконечной синеве океана прекрасный остров еще раз напоминает, что жизнь — это борьба.

• Предыдущая
• 35/54
• Следующая