Человек с разрушенных холмов - Ламур Луис - Страница 31
- Предыдущая
- 31/53
- Следующая
— Будьте вы прокляты! Трусливый койот! Вы его боитесь! Боитесь!
— Это не так, мэм. Ни у кого из нас нет причин убивать Роджера Бэлча. Едва ли его кто-то особенно любит, но это не повод, чтобы убивать человека.
— Вы боитесь! — гневно повторяла она. — Вы боитесь!
— Вы должны извинить меня, мэм. — Я попятился назад. — Я не убийца.
Послав мне вслед проклятия, она вернулась в дом. Как только я вошел в барак, к дверям подошел Фуэнтес.
— В чем дело? — с любопытством спросил он.
Я рассказал.
Он задумчиво посмотрел на меня, потом пожал плечами.
— Я думаю, что он сказал ей, что между ними все кончено. Или что женятся на Энн Тимберли.
— На ком женится?
Я повернулся к Фуэнтесу.
— Он ухаживает за ней. Ездит на свидания, у них все обговорено… Об этом все знают. Наверно, и Барби-Энн узнала и высказала ему это в лицо.
Джо Хинг слушал.
— Ничего, переживет, — беспечно заметил он.
— Не знаю, — помолчав, возразил я. — Она в таком возбужденном состоянии. Если не сможет найти кого-нибудь, чтобы убить его, то сделает это сама.
Выудив из-под койки вещевой мешок, я достал из него рубашку, требующую починки, и принялся зашивать дыру. Большинство ковбоев возят с собой иголку и нитки, но моя рубаха была из оленьей кожи, и я зашивал ее тонким сыромятным ремешком.
С минуту Хинг наблюдал за мной.
— Черт побери, — сказал он, — у тебя получается прямо как у портного.
— Я научился этому, наблюдая за матерью, она большая рукодельница.
Он задумчиво посмотрел на меня:
— Откуда ты, Тэлон? Ты никогда не говорил.
На Западе такой вопрос задают крайне редко. Поэтому я лишь повторил за ним:
— Это верно. Никогда.
Хинг слегка покраснел и стал подниматься, но я не желал его обидеть.
— Я с севера… Из Колорадо.
— Хорошая страна, — обронил он и вышел.
Фуэнтес лежал, растянувшись на своей койке. Теперь он сел и натягивал сапоги.
— У меня плохое предчувствие, — бросил он. — Как у старого быка перед бурей.
Взглянув на него, я запрятал конец кнута и туго затянул его.
— У меня тоже, — согласился я с ним.
На двор въехал Бен Ропер и, спешившись, стал расседлывать коня. Потом распустил лассо и заарканил свежего.
— Ну и куда он собирается, как ты считаешь? — спросил я Тони.
— Он это тоже чувствует, — ответил он. — И на всякий случай готовится.
Из дома вышла Барби-Энн и окликнула Бена:
— Совсем забыла. Харли хочет, чтобы кто-нибудь из вас подменил его. Ему надо съездить домой.
Фуэнтес начал было вставать, но я махнул ему, чтобы сидел.
— Я сам поеду.
На улице я сказал Бену:
— Пока у тебя в руках лассо, отлови и для меня одного. Этот серый вполне подойдет. Я подменю Харли.
— Но ты только что приехал, — запротестовал он.
— А ты нет? — Я улыбнулся. — Мне надо убраться из этой хижины. У меня от него начинается лихорадка.
Бен накинул петлю на серого, который, почувствовав ее, тут же успокоился. Это был хороший конь, и хоть я на нем не ездил, но видел, как он бегает. Оседлав его, я затянул подпругу.
Стоя рядом, Бен сворачивал лассо. Он не сводил с меня глаз и наконец произнес:
— Джо говорил, что у тебя был разговор с Барби-Энн. И что она хотела, чтобы ты убил Роджера Бэлча.
— Угу.
— И сколько она предложила?
— Пятьсот.
— Ух ты! — Он посмотрел на меня. — Тогда она точно сошла с ума!
— Настолько, что готова сделать это сама. — Я быстро огляделся. Поблизости — никого. — Интересно, знает ли ее папаша?
Бен закончил сворачивать лассо.
— Мимо него мало что ускользнет, — заметил он. — С виду не скажешь, но на самом деле он, кажется, знает все.
Когда я приехал, Харли дожидался рядом со стадом.
— Что-то ты долго, — заметил он.
— Она только что сказала. — Мне не очень понравилось его поведение.
Он развернул коня и уехал — не в сторону ранчо, а на юг, туда, где находился его дом.
Объезжая стадо шагом, я старался сбить его поплотнее и отметить беспокойных коров и быков, от которых только и жди неприятностей. Всегда найдутся те, что готовы вскочить и побежать или, чуть что, оторваться от остальных. Но животным хватало корма и воды, теперь они устраивались на ночь, хотя вечер еще только наступил. Скоро кто-нибудь из ребят подъедет ко мне на помощь, но скот выглядел совершенно спокойным — ему нравилось место, где его держали. Обычно с утра стадо немного отгоняли на поиски свежей травы, потом пригоняли поближе, где ранчо и холмы облегчали задачу загнать животных в загон, если требовалось.
Спустились сумерки, и солнце скрылось за горизонтом, но ночь еще не укрыла землю глубокой темнотой. То тут, то там в небе вспыхивали звезды, как бы указывая путь другим, тем, что зажгутся позже. Когда совсем стемнеет, животные могут забеспокоиться, но сейчас, тихим, ласковым вечером, они лежали или стояли, равнодушные к ходу времени, спокойно пережевывая жвачку. И те несколько маленьких телят, что появились на свет уже здесь, перестали резвиться и скакать. Даже сидя верхом на лошади, в ночном можно задремать.
Развернув серого, я поднялся на склон холма, откуда видел все стадо. Закинув ногу на луку седла и сдвинув на затылок шляпу, я погрузился в размышления.
Сначала об Энн… Если разобраться, то она совсем не плохая девушка, полная огня и жизненных сил. Когда меня ранили, Энн действовала как надо.
Я еще с некоторой предосторожностью носил ремень, но рана стала значительно лучше. Хотя я и потерял много крови, она уже затянулась коркой и, если только не затевать борьбы с каким-нибудь отчаянным быком, должна скоро зажить. Я еще очень уставал, но это будет до тех пор, пока не восстановятся прежние силы. А я надеялся, что воздух бескрайних равнин, чистый и свежий, быстро меня исцелит.
От Энн мои мысли перескочили на Хину Бенн. Когда мы танцевали, на мгновение мне показалось, что в мире все замечательно.
Потом я вспомнил Лизу. Ее образ не вызвал у меня никаких романтических настроений, только всплыла в мозгу беспокоившая меня загадка: кто она и откуда взялась? Она торопилась вернуться домой, что говорило о строгом отце или муже… Однако она уверяла, что мужа нет.
Когда совсем стемнело, появился Бен Ропер.
— Поезжай выпей кофе, — посоветовал он. — У тебя впереди долгая ночь.
— Хорошо, — отозвался я, но уезжать не торопился. — Ты знаешь места к югу отсюда?
— Немного. На юго-восток. Мы иногда ездили в Сан-Антонио. Вчетвером или впятером это почти безопасно. Хотя Розитер говорил, что, по слухам, в тех краях орудуют апачи.
— А поселенцы?
Бен покачал головой.
— Там их нет, если они только не попрятались. Ах да! Живут несколько немцев из Фридериксбурга… Они лишь время от времени перегоняют этим путем небольшие стада.
— Денни не появлялся?
— Скорее всего, он остался ночевать в хижине. — Бен посмотрел на меня. — Ты готов выступить против Ингермана и остальных?
— Они не станут чинить препятствий.
Он повертел шляпу в руках, потом водрузил себе на голову. Я заметил, что он всегда так делает, когда ворочает мозгами.
— Ну ладно, — с сомнением произнес он. — Однако я буду там, и с оружием.
— Бен? Ты хороший парень, Бен. Тут нет никого, кто бы лучше тебя прикрыл мой тыл. Я верю, что на сей раз они постараются сохранить лицо и обойтись без осложнений, но нам нужно быть готовыми к выходкам со стороны Джори. Если они догадливы, как я надеюсь, то отправят его куда-нибудь подальше. Он чуть что хватается за револьвер, ему не терпится доказать, какой он крутой парень.
— Я это давно заметил. — Бен повернул коня. — Съезди выпей кофе, — добавил он.
Я махнул ему и легким галопом поскакал к дому.
На ранчо все было спокойно. В хижине горел свет, в доме светились два окна. Направив коня в загон, я заарканил и оседлал себе на ночь другую лошадь, привязал ее к жердям и отправился в хижину.
Джо Хинг читал газету, Фуэнтес спал.
- Предыдущая
- 31/53
- Следующая
