Быстрый и мертвый - Ламур Луис - Страница 12
- Предыдущая
- 12/29
- Следующая
Вдоль реки росло несколько высоких тополей и деревьев пониже, окруженных густым кустарником. Под кустами можно было пробраться, если бы не колючая ежевика.
Воллиен осторожно прокладывал себе путь, прижимаясь к земле и останавливаясь, чтобы прислушаться. Ветер, стихший ненадолго, снова усилился. Молнии засверкали совсем близко, затем прогрохотал сильный удар грома и вспыхнула молния.
В это мгновение Воллиен и Гурон увидели друг друга — их разделяло едва ли больше тридцати ярдов. Гурону повезло больше: он стоял лицом к Воллиену. Кон резко бросился на землю и, откатившись в сторону, поднял винтовку, ожидая следующей вспышки молнии.
Молния сверкнула, на другом конце прогалины шевельнулся куст, и Воллиен нарушил один из основных законов прерии: выстрелил в то, чего не разглядел. Мгновенно с расстояния в дюжину ярдов к нему метнулось пламя, и он почувствовал резкий удар в правый бок. Кон хотел приподняться, но новый выстрел вернул его в прежнее положение. Он выстрелил в ответ и откатился, ощущая мучительную боль в боку.
Воллиен был серьезно ранен дважды. Он перекатился в небольшое углубление, где было много мокрых листьев. Пуля просвистела прямо над ним, затем другая… Гурон вел прицельный огонь.
Воллиен выбрался из ямы и поднялся на ноги. Опираясь на винтовку, он постоял; качаясь, потом двинулся прочь от этого места. Он был тяжело ранен и не мог больше сражаться. Теперь у него одна цель — выжить.
Его лошадь была далеко, но он должен добраться до нее.
Фургон? Семейство Маккаскелов? Нет… они слишком далеко, к ним ему не дойти, да и обузой для них не хочется быть.
Индейцы…
Сюзанна не спала. Она сидела возле фургона, наблюдая за тем, что происходит вокруг.
Дункан беспокойно ходил около нее. Внезапно они услышали выстрелы, отрывистые, кашляющие звуки, силу которых несколько смягчало расстояние и рельеф местности.
— Дункан! Ты думаешь, они убили его?
— Стреляли двое, может быть, трое. Я не знаю.
Внезапно Маккаскел понял, что должен делать. У него жена и сын. Нельзя оставаться здесь и терять время, выясняя, жив Кон Воллиен или мертв. Этот человек лучше приспособлен к здешней жизни, чем они, и Дункан ничем не смог бы помочь ему. Сейчас самое главное — обеспечить безопасность семьи.
— Сюзанна! Разбуди Тома. Мы уезжаем.
Она тут же принялась за дело. Дункан какое-то время колебался, не зная, какое принять решение, но теперь он говорил быстро и твердо. Она тронула сына за плечо, и тот мгновенно проснулся. Когда они вылезли из фургона, Дункан уже подвел лошадей и мулов. Том начал седлать лошадей, а Маккаскел — запрягать мулов.
Через несколько минут они уже катили прочь от реки.
— Куда мы? — шепнула Сюзанна.
Муж указал кнутовищем вперед.
— Туда, на северо-запад. Подальше от реки.
Направление удивило ее. Ведь днем они окажутся на открытом пространстве. Но она не стала возражать. Они ехали верхом, и мулы шли быстро, будто охотно покидая реку. Возможно, их напугала стрельба.
Дункан посмотрел на звезды, пожалев, что не умеет определять по ним время. Должно быть, час до полуночи, а может, и меньше.
Движения фургона почти не было слышно из-за ветра и дождя, и первую передышку они сделали, миновав длинный спуск на запад. Предстоял трудный, крутой, скользкий подъем. Несколько раз мулы оступались, преодолевая его, но вот они взобрались наверх — впереди лежала плоская равнина.
Фургон хлестал ветер и поливал дождь. При вспышках молний они оглядывались назад, но не видели ничего, кроме клонящихся под ветром деревьев, чернеющих вдалеке на фоне серой травы.
Из-за дождя мулам приходилось нелегко. Сюзанна чувствовала, с каким невероятным напряжением они передвигались, и внезапно осознала свою вину.
Какая же она дура! Разве можно ставить на карту жизнь мужа и сына из-за ее родовой громоздкой мебели! Надо непременно избавиться от нее. И все же она медлила. Сейчас не время.
Заслоняясь от дождя, Маккаскел посмотрел на часы.
— Наверное, мы отъехали на несколько миль, Сюзанна. Это немного за час. Сейчас дороже всего время.
Они все еще двигались на северо-запад. Еще через час они остановились, чтобы дать передохнуть мулам. Дождь не утихал.
— Надеюсь, Воллиен не пострадал, — сказала Сюзанна.
— Я тоже надеюсь.
— Но он один! А вдруг он ранен?
— Он найдет нас. Мы ничего не сможем для него сделать, если нас убьют или уведут наш скот. Надо спасаться.
При первых проблесках зари Маккаскел начал искать место, чтобы разбить лагерь. Местность теперь шла под уклон, ее пересекали лощины. Смыл ли дождь их следы? Временами он лил как из ведра — конечно, следы их уничтожены, а если так, то они, возможно, оторвались от своих преследователей, впрочем, как и от Воллиена.
Дункан был почти рад второму обстоятельству. Ссутулив плечи под струями дождя, он спрашивал себя: неужели это ревность? Нет, в Сюзанне он уверен, так же как и она в нем.
В таком случае, откуда ревность? Неужели оттого, что он неловок и беспомощен в сравнении с ловким и сноровистым Коном Воллиеном? Тот всегда знает, что надо делать, а он — нет. Должно быть, в глазах жены и сына он выглядит слабаком.
Не важно, что там, на Востоке, в их кругу к Кону Воллиену отнеслись бы как к неотесанному мужлану. Они были здесь, а не на Востоке.
Женщинам свойственны трезвое отношение к вещам и практичность. Природа возложила на них задачу продолжения рода. Поэтому всякий раз, когда женщина встречает мужчину, она, должно быть, всегда подсознательно задает себе вопрос: а сможет ли он позаботиться о ней и ее детях?
Ну что ж, ему необходимо учиться. Может быть, это опрометчиво — броситься ночью по бездорожью Бог знает куда. Может, это не самое умное решение, но он принял его самостоятельно, а Сюзанна с Томом поддержали его.
Кое-чему я научился, говорил себе Дункан. Я понял, что лучше двигаться, чем оставаться на месте. Действие предпочтительнее бездействия.
Впереди справа показалась какая-то темная полоска. Она не исчезла, хотя была смутной и неясной. Он направился туда и через несколько минут увидел лощину, поросшую высоким лесом. Дункан проехал вдоль нее, отыскивая место, где можно было спуститься, нашел длинный пологий склон, съехал вниз и остановился среди деревьев.
— Том! Поднимайся наверх, устройся так, чтобы тебя не было видно, и гляди в оба. Сюзанна, приготовь чего-нибудь поесть. Я напою мулов и отпущу их попастись.
В лощине было четыре-пять акров леса и кустарника, небольшой ручеек бежал на северо-восток.
— Что будем делать, Дункан? — спросила Сюзанна.
— Если повезет, денек отдохнем и пустимся в путь после заката. Мы не можем двигаться в открытую, поэтому будем ехать по ночам, а днем скрываться.
— А следы?
— Я думаю, первые несколько миль дождь их смыл. Во всяком случае, дорога здесь довольно каменистая. Надежда есть, а там будет видно.
Они поели. Спали и сторожили по очереди. Лошади напились, повалялись в траве, попаслись, снова напились — словом, хорошо отдохнули. Со скалистой голой возвышенности, где росло только несколько опунций, они осмотрели пустынные окрестности. Вдали паслись антилопы. Антилопам можно было довериться, они предупредят их об опасности.
Дождь моросил весь день, ближе к вечеру антилопы исчезли. Один раз Тому показалось, что вдалеке мелькнула какая-то тень, но потом снова все вокруг застыло.
Сюзанна, помаявшись какое-то время от вынужденного безделья, найдя на опушке все, что нужно для привала, прошла в глубь леса. Потом она пошла дальше, там оказалась небольшая ложбинка, по которой стекала вниз вода. Вода падала на песок, исчезала и появлялась на тридцать-сорок футов ниже, где затем превращалась в ручеек, возле которого они и разбили лагерь.
Сюзанна подошла к месту, где скала треснула, создав естественный навес над небольшой пещерой. В таких пещерах первобытные люди устраивали жилища. Высотой она была пять — семь футов, глубиной двенадцать-пятнадцать футов, вход в нее был замаскирован кустарником, который защищал пещеру от дождя и от сильного ветра с запада.
- Предыдущая
- 12/29
- Следующая
