Ледяное сердце (СИ) - Романовская Ольга - Страница 29
- Предыдущая
- 29/101
- Следующая
Мать, давненько она ей не писала, а ведь Эгюль, наверняка, ждет письма. Ну как ей объяснишь, что у дочери теперь другой мир, что она ни за что на свете не вернется в родную глухомань? А мать все надеется, все зовет ее к себе каждое лето, думает, что Зара сразу после окончания учебы переедет обратно. Святая простота! Зачем было вообще ехать в Айши, если потом планируешь лечить соседский скот, заговаривать урожай, предсказывать удачный день для свадьбы? С таким же успехом девушка могла учиться в Терре у сеньора Огюста. Но нет, ей хочет совсем другого. Это Эгюль достаточно скромной гостиницы, а у Зары совсем другие планы!
Лето в деревне… Непроходимая скука! Да там, кроме трав, и нет ничего, а тут и друзья, и поездки загород, и светские рауты, и обширнейшая библиотека, и возможность стажироваться у лучших магов страны. А мать не понимает. Хорошая она женщина, добрая, отзывчивая, но ограниченная.
— Спасибо, я получила твое письмо, — выводило перо. — Со мной все в порядке, перешла на четвертый курс, получаю стипендию, да и Бланш мне помогает. Ее родители, граф и графиня Одели, — милейшие люди, они необычайно добры ко мне! Вот и этим летом они не только разрешили вновь жить у них, но и взяли с собой в загородное имение. Если бы ты только его видела! Дом простой, но уютный, с балконами и широкой террасой вдоль первого этажа; вокруг разбит сад, приводящий в восторг любого, кто хоть чуть-чуть смыслит в красоте и ботанике. Мы катались на лодке, собирали травы, ездили на конные прогулки, практиковались в магии (я решила, что неразумно не воспользоваться временем и местом, колдовать в городе небезопасно и не везде дозволено), навещали соседей. У одних из них настоящий замок. Но, думаю, тебя не заинтересует описание картин, ковров и доспехов.
Ты все зовешь меня домой, но, мама, от Айши до нашего захолустья — целая вечность! Хотя, я была бы рада тебя повидать.
Скажи, почему ты так отчаянно цепляешься за свою серенькую жизнь в деревне, в столице у тебя было бы куда больше возможностей! У меня есть влиятельные знакомые, они бы помогли тебе, ссудили деньгами на первое время, а потом ты бы завела какое-нибудь дело, открыла тот же пансион и спокойно жила бы в свое удовольствие. Разумеется, я бы не позволила тебе работать, для этого есть другие, а ты уже отработалась в этой жизни. Вела бы только счета, раздавала по утрам указания горничным, поварихе, посылала бы привратника за покупками… Может, ты бы даже вышла замуж. А, что, тут женихов пруд пруди, мы бы обязательно кого-нибудь нашли, желательно, с именем.
Письмо получилось сумбурным, как и ее мысли, — быть может, повлияла встреча с Эйданом. Разумеется, о нем она ничего не писала — нечего попросту пугать мать, девушка и так доставила ей массу хлопот, выросла не такой, как она хотела.
В конце Зара еще раз извинялась за то, что не смогла приехать, объясняла, что жить в Айши намного полезнее, хотя смутно понимала, что мать ее не поймет. Печально, конечно, но что поделаешь, раз они такие разные! Ну не получится из Зары второй Эгюль, не представляет для нее ценности тихая деревенская жизнь.
Может, мать все же согласиться и переедет в столицу? Если нет, то придется оставить все, как есть. Зара заедет к ней после окончания учебы, прогостит несколько месяцев, а потом вернется в Айши, устраивать свою собственную жизнь. В конце концов, мать уже взрослая, сама знает, что ей нужно. Ей — одно, дочери — другое; у каждой — свои мечты.
На следующий день Зара пришла на очередное занятие к магистру Маргуту. На этот раз он через слугу попросил ее придти не к нему домой, а во Дворец заседаний: одному из консулов понадобился совет умудренного сединами Алаша.
Потратив полтора часа на выбор прически, одежды и аксессуаров (не каждый же день ее приглашают во Дворец заседаний!), девушка, наконец, вышла из дома и, преисполненная радостного волнения и предвкушения прикосновения к миру сильных мира сего, зашагала по улочкам Старого города.
Предъявив охране перед воротами выписанный магистром Маргутом пропуск (да, он мог и такое, с выбором наставника она не ошиблась), Зара с трепетом миновала чинных солдат с алебардами наперевес и вошла во внешний двор. Тут было многолюдно: повсюду снуют гонцы, пробегают молоденькие секретари с гусиными перьями за ухом, слуги прогуливали по брусчатке коней господ.
С интересом осматриваясь по сторонам, скользя глазами по мелко застекленным окнам зданий, гадая, что прячется за их стенами, девушка твердым шагом направлялась к воротам во второй двор, так же охраняемые гвардейцами. У нее был пропуск с красной печатью — значит, ее беспрепятственно должны были пустить и туда, и в первый, внутренний двор.
Во втором дворе было тише. Исчезли простолюдины и мелкие служащие, появились государственные мужи, облокотившись о бортик фонтана, обсуждавшие какие-то дела.
Полукруглый двор опоясывали разноцветные постройки, судя по архитектуре, старинные, с затейливыми росписями между окнами, увитые паутиной дикого винограда. Среди них был и скромный храм Эвнои — ее особенно почитали члены бывшего королевского дома.
Ловя на себе удивленные взгляды важных мужчин с золотыми цепями на шеях, Зара прошмыгнула к третьим воротам, решив, что свое любопытство сможет удовлетворить и потом.
Пройдя по длинному коридору в толще стены, девушка вступила на запретную территорию, где творились судьбы тысяч людей.
Шаги гулко отзывались в недрах двора-колодца, мощенного необтесанным серым камнем; в центре, за решеткой, — колодец. Над двором нависали мощные, помнившие не одно поколение правителей, стены — самая старая часть Дворца заседаний, угрюмая, неприветливая, даже не дворец, а замок.
Задрав голову, Зара скользила взглядом по камням, по трепещущему полотнищу флага, узким окнам, построенным не для света, а для защиты, потом, крепко сжав в руке пропуск, шагнула к крыльцу.
Внутри было темно; пятна света от факелов выхватывали из темноты неподвижные лица часовых, казалось, охранявших каждый пятачок и без того неприступных помещений.
Наконец, тьма уступила место свету, и «каменный мешок» выпустил на волю свою жертву.
Девушка оказалась у высокого широкого подъезда с аркадой; чуть в стороне был разбит уютный садик, облюбованный членами Совета для ведения приватных бесед. Среди зелени чинно разгуливали павлины и цесарки, привнося в него буйство красок природы.
— Вы к кому? — окликнул ее человек в форменном камзоле.
— К магистру Маргуту, — отчего-то смутившись, ответила она.
— Да, он еще здесь. Проходите! — он посторонился, пропуская Зару вперед.
Девушка кивнула и быстро пересекла разделявшее ее и массивные дубовые двери расстояние. Истинный Дворец заседаний находился за ними.
Гвардейцы без лишних вопросов настежь растворили тяжелые створки: сюда не попадают те, кому не положено здесь находиться, и Зара замерла, едва удержав возглас восхищения.
Холл был огромен и наполнен светом; лестница цвета жженой карамели плавной спиралью взбиралась под потолок двумя лестничными маршами. Отполированный до блеска каменный пол отражал восторженное выражение лица посетительницы, не знавший, на что ей обратить внимание в первую очередь: на роспись потолка, витиеватые, но в то же время устойчивые светильники или наполнявших холл людей. Весь свет общества, сплошь дворяне. И она, наравне с ними.
Решившись, Зара направилась к лестнице; никто ее не остановил.
Справившись с волнением и убедив себя, что Дворец заседаний, по сути, — всего лишь большой особняк, девушка поднялась на один этаж. Куда же теперь? Доверившись интуиции, она свернула налево. Что ж, поищем Красный зал, возле которого ей назначил свидание наставник.
Сколько же здесь коридоров и дверей! И везде полным-полно солдат, издали походящих на статуи. Они будто бы и не дышат вовсе и абсолютно ни на что не реагируют — вышколены до безобразия.
Убедившись, что разобраться самой в этом сонме помещений невозможно, Зара остановила первого попавшегося человека (спрашивать у статуй-часовых бесполезно, все равно не ответят) и попросила ей помочь. Человек буркнул что-то неразборчивое, махнул рукой и скрылся из виду, углубившись в кипу своих бумаг.
- Предыдущая
- 29/101
- Следующая
