Кей Дач ч.3. Тени снов - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/20
• Следующая

Наверное, ей этого подспудно хотелось. Дружка надо было завести, но она

комплексовала и боялась… Я же с Милости Господней, слышал?

— Да…

Мне стало не по себе. Денис явно собирался рассказать что-то, не

предназначенное для чужих ушей. Но отказаться слушать тоже сил не было.

— Порядки у нас строгие… были. Куда строже ваших, православных.

Император это терпел. Но после мятежа фундаменталистов направил

десант…

Голос у него был ровный-ровный. Лучше бы он злился когда все это

рассказывал, или переживал…

— Наша семья не участвовала в мятеже. Но когда на столицу свалились

с неба три тысячи десантников, они разбираться не стали. Вся наша

гвардия полегла за полчаса. С именем Бога на устах удобно разводить

костры на площадях, а не воевать. Успели чуть-чуть потрепать десант… и

тот остервенел. Нас отдали во власть победителей, на сутки. Закон войны.

Неофициальный. Родителей я просто больше никогда не увидел, десант

высадился, когда они уехали на рынок, за продуктами. Что с ними

случилось, пуля от наших, луч от имперцев, обрушившаяся стена,

запаниковавшая толпа… Не знаю. И никогда уже не узнаю. Мы сидели с

сестрой вдвоем, нам тогда было по двенадцать лет. Понимали, что в дом

заглянут, он стоял в самом центре, рядом с собором Святого Дениса, в чью

честь нас и назвали… богатый и пышный дом. Потом мы увидели, как через

сад идет офицер в броне, услышали визг Антуана - нашей мутированной

гориллы-охранника… Сестра всегда мной командовала. Велела спрятаться -

примитивно так, под кроватью. А сама натянула шортики и блузку

посексапильнее, даже не стесняясь, хотя уже год, как при мне не

переодевалась. Сказала, что ее обязательно изнасилуют, а дом разграбят.

Но зато мы уцелеем. Она была красивая девочка, и физически развитая. Еще

я думаю, что ей хотелось быть жертвой. Именно такой, маленькой невинной

жертвой войны… и моей спасительницей. Я лежал под кровать, старался не

дышать, смотрел на ее лодыжки в белых колготках. Я был… трусоват. Что

уж тут… И знаешь… я ведь сразу ей поверил, что так все и

произойдет… и…

Денис очень естественно рассмеялся.

— Я возбудился, представляешь? Боялся за себя, за Денизу переживал,

а в уголке души - хотел увидеть, как это бывает.

Что-случается-в-кино-после-поцелуя… ты не забывай, ведь Милость

Господня тогда была очень пуританской планетой…

Мне было не по себе. Я понять не мог, зачем Огарин вдруг выворачивает

передо мной душу, вместо того, чтобы мирно встречать садящуюся яхту.

— Офицер вошел в ее комнату, — задумчиво сказал Денис. - То ли

услышал что-то, то ли у него был детектор органики…

— Он… — не удержался я от вопроса, потому что капитан вдруг

замолчал.

— Нет. Он не стал ее насиловать. Может быть, у него уже не стояло,

ведь с захвата города прошло часа три. Может быть, он предпочел бы

увидеть меня на месте сестренки. Может быть, не хотел рисковать, снимая

броню. А может быть, офицер был моральным и честным человеком, который

не собирался так гнусно поступить с маленькой девочкой.

— Скотина ты… сразу не мог сказать… — выдохнул я.

— Не мог. Так вот, офицер Денизу не изнасиловал. Просто выстрелил,

очень точно и гуманно, в голову, в лоб. Я увидел… вспышка, потом у нее

как-то странно выгнулись ступни, короткой судорогой, и с ноги слетела

туфелька. Дениза упала, ее лицо оказалось рядом с моим, глаза раскрытые

и удивленные, я тогда не знал, что у мертвых они всегда удивленные, и во

лбу - крошечное черное пятнышко. Лазерный луч оставляет слабый след, а

что мозги вскипели - видно не всегда.

— Зачем? - закричал я.

— Что зачем?

— Зачем он это сделал?

— Да чтобы не оставалось свидетелей, — удивленно ответил Денис. -

Разве не понятно? Он сразу увидел, что в особняке найдется чем

поживиться. И маленькая свидетельница разбоя никак не укладывалась в его

планы. У сестры на шее было ожерелье, не ее, мамино, даже не знаю, когда

она его надела и зачем. Видимо, чтобы быть привлекательнее. Офицер

присел, порвал застежку, снял ожерелье… а меня так и не заметил. А я

не увидел его лица. Только эмблему на перчатке - улыбающаяся мальчишечья

рожица в пилотке набекрень. Кадетское училище. Он еще забрал со стола

шкатулку с украшениями Денизы, но они были дешевыми, обычная

бижутерия… потом шкатулку нашли выброшенной в саду. И так, наверное,

тяжело было все тащить. Я пролежал под кроватью до следующего вечера.

Лицом к лицу с сестрой. Меня оттуда вытащили полицейские из временных

сил поддержания порядка, когда десант уже покинул город. Объяснили, что

родители пропали, сестру убили мародеры из числа фундаменталистов, но

теперь порядок восстановлен. Психологи со мной возились полгода. Кое-что

еще было на счетах, и они старались. Я сказал, что все так и было. Я

тоже старался. Объяснил, что хочу пойти в десант, который так доблестно

нас спасал от бандитов. Что отказываюсь от наследства, от особняка,

серебряного рудника в горах, чайной плантации… все подписал. Это очень

понравилось администрации. Мне дали документы, что родители погибли в

боях с мятежниками, все такое прочее… рекомендацию от имени

правительства переходного периода… и отправили на Терру. Через месяц я

поступил в кадетское училище, и на моем рукаве появилась нашивка -

детская рожица в пилотке наперекосяк…

— Ты решил отомстить? - спросил я.

— Конечно.

— Это был курсант?

— Нет, взрослый. Кто-то из офицеров-преподавателей. Училище

отправили на мятеж в полном составе, ведь понятно было, что

сопротивления сильного не будет, а волчатам надо острить зубы.

— Ты убил его?

Огарин посмотрел на меня - с прежней веселой и снисходительной

насмешливостью.

— Лешка, в училище три тысячи человек личного состава. Большинство

посетило Милость Господню. Я искал. Караулил. Подслушивал. Но таким не

хвастаются - когда кончается война. Там были подлецы - но вот они как

раз не попали в десант. И я решил, что взорву училище. Полностью.

Захвачу арсенал, и… Маленький я был, и уверенный в себе. Знаешь, у

меня бы получилось. Я очень старался. Я помнил глаза сестренки… такие

удивленные глаза. Вот только, когда я действительно смог бы захватить

арсенал, кроме одного врага у меня был не один десяток друзей. Даже

среди тех, кто топтал мой город.

— Ты его не нашел?

— Нет. А ведь, наверняка, его видел. Отдавал ему честь. Хохотал,

когда он шутил на занятиях. Прижимался к груди, когда было тоскливо, и

хотелось ласки… они там все хорошие психологи, и знают, что даже

волчатам нужна нежность. Я видел его глаза, но не знал, кто он. Так вот

все и случилось. Я покинул свой уютный тихий мирок, и отправился

странствовать по большому миру.

Корабль был уже совсем низко. Садился он где-то в километре от нас,

садился красиво, пританцовывая в воздухе, без той неуклюжей мощи, что

свойственна грузовикам и лайнерам. Яхта жила в небе, была его частью,

будто одна из падающих звезд вдруг превозмогла судьбу и научилась не

падать - летать…

— Зачем ты мне рассказал эту историю? - спросил я. - Пять лет не

рассказывал, и вдруг…

— Чтобы ты знал, Алексей, на что похож тот большой мир, куда ты так

рвешься.

— Денис, я же сказал, подарок твой - не возьму! И тот большой мир

мне не светит! Только во сне. Я скоро на Ольге Ноновой женюсь, и стану

достойным членом общины!

— На ком? - Огарин захохотал. - А может, тебя лучше пристрелить?

— Как знаешь… — буркнул я.

— Пошли… горе ты ходячее, — Денис обнял меня за плечи и почти

потащил вперед. - Подумай пока над моим рассказом, ладно? Пошли, на яхту

• Предыдущая
• 5/20
• Следующая