Выбери любимый жанр

Юмор начала XX века [сборник] - Аверченко Аркадий Тимофеевич - Страница 35

Изменить размер шрифта:
35

III

, о котором даже говорить не стоит — такой это был никчемный человек! ГЕНРИХ НАВАРРСКИЙ А следующим королем был Генрих IV Наваррский. Его считают самым порядочным из людей того времени. Отношение к религии у него было благодушное, с оттенком настоящей веротерпимости… Начал он с того, что был гугенотом. Но после Варфоломеевской ночи, пойманный королем, он имел с ним разговор (см. беседу А и Б о земном шаре, с. 129 131), после которого перешел в католичество. Однако стоило только гугенотам начать новую войну с католиками, как Генрих немедленно сделался гугенотом. Но тут вышла маленькая загвоздка, протестанты провозгласили его королем, а католики — парижане не хотели его признавать. — Чего же вы хотите? — спросил их веселый Генрих. — Если бы ты был католиком… — нерешительно возразили парижане. — Только?то? Да Господи! Где тут у вас церковь? И, принятый в лоно католической церкви, сказал историческую фразу: — Господа! Вот вам историческая фраза: “Париж стоит хорошей обедни”. Это был весельчак, не дурак выпить, любитель женщин и храбрый рубака. Нам он вообще очень симпатичен. Народ свой он очень любил. Ему принадлежит еще одна историческая фраза: — Господа! Вот вам еще одна историческая фраза: “Я желал бы, чтобы каждый французский крестьянин мог по праздникам иметь в супе курицу…” Узнав, что это историческая фраза, окружающие запомнили ее, и до сих пор французы, гордясь добрым королем, показывают в Луврском музее хорошо сохранившееся чучело той самой курицы, которую Генрих IV хотел видеть в супе своих крестьян. К сожалению, этот прекрасный король был убит по наущению иезуитов. (Читатель! остерегайся иезуитов!) Вообще, короли того времени умирали или от руки убийц (Генрих

III

, Генрих IV), или от угрызений совести (Карл IX, Людовик

XIII

и др.). КАРДИНАЛЫ После Генриха IV на престол вступил кардинал Ришелье и, как свежий человек, быстро привел дела Франции в порядок. Ему наследовал кардинал Мазарини, человек не менее свежий (настолько, что Анна Австрийская, женщина уже не первой молодости, тайком вышла за него замуж). Около этих двух королей кормились еще два Людовика:

XIII

и

XIV

, но они не мешались ни во что, и благодарная история пожимает им за это руки. Мы бы рассказали подробнее о вышесказанном любопытнейшем периоде французской истории, но не хотим отбивать хлеб у нашего коллеги, который употребил на это всю свою жизнь (Александр Дюма. “Три мушкетера”, “Двадцать лет спустя” и “Виконт де Бражелон”). Дюма рассказывает об этом периоде гораздо подробнее— болтливый, как всякий француз… То, что можно сказать на двух страницах, он растянул на 3?, тысячи страниц. Впрочем, Бог с ним. Всякому есть хочется. ТЮДОРЫ, СТЮАРТЫ И К° Первым королем из фамилии Тюдоров в Англии был Генрих

VII

, а вторым — Генрих

VIII

. Последний отличался семейными наклонностями. Женатый на принцессе Екатерине Арагонской, он через 20 лет супружеской жизни вспомнил, что жена его раньше была замужем за покойным братом, и развелся с ней. Женился на Анне Болейн. После нее — еще на одной девушке, Иоанне Сеймур, и еще на одной, он даже не помнил ее имени… и еще на одной, и еще на одной. Таким образом, у него было шесть жен, — не хватало еще седьмой, чтобы борода его посинела. История Тюдоров и Стюартов напоминает Ветхий Завет наизнанку… Там — Авраам роди Исаака, Исаак роди Иакова, Иаков — и т. д. А вот подлинная история Тюдоров и Стюартов: У русского читателя потекли бы слюнки… Мария Стюарт казнила своего мужа Дарнлея. Королева Елизавета казнила королеву Марию Стюарт. Кромвель казнил короля Карла I. Иаков II казнил сына Карла II, герцога Монмута. И только на Иакове II прекратилась эта странная династия: Иакова II никто не казнил, а просто он, как гласит история, “забросил в Темзу государственную печать, а сам убежал”. В это же время в Англии несколько раз менялись религии: один король был ревностным католиком и насаждал католичество, убивая еретиков; другой король вспоминал, что Англия не хуже других стран, и вводил какую?нибудь новую веру, вроде англиканской, убивая еретиков. Опять приходилось прежних католиков переделывать на пуритан; но садился на престол следующий король — пуритане ему решительно не нравились. То ли дело католики! И опять начиналась длинная процедура перекрещивания уже несколько раз перекрещенных англичан. Священники наживались на этих старых крестинах, а народ скучал в такой однообразной жизни, разорялся и бедствовал, пока не пришел Кромвель. Это был хитрый мужичок, который хотя и обладал “голосом хриплым и монотонным, речью растянутою и грубою, а одевался небрежно”, но когда он сказал своим хриплым монотонным голосом: “Довольно!” — все поняли, что действительно “довольно”. Кромвель ввел парламент, поднял английскую торговлю и мореплавание; за это благодарные англичане поднесли талантливому самородку титул “Оливера”, который до сих пор красуется в истории рядом с его именем. Так отблагодарила Англия своего великого человека. При Карле II возникла война ториев и вигов. Кто же это, спрашивается, такие? Понятнее всего для читателя будет, если мы прибегнем к приему, уже однажды нами использованному: Тории — плохие, глупые, тупые, косные люди. Виги — симпатичные, прогрессивные, очень хорошие люди. Благодаря усилиям последних в Англии был издан закон под названием habeas corpus. У русского читателя потекли бы слюнки, если бы он узнал, что это такое… Но по цензурным условиям мы объяснить этого не можем. ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ Во время всех вышеприведенных передряг и смут появился в Англии Шекспир. Это был хотя и знаменитый писатель, но рост имел очень маленький, почему о нем впоследствии и говорили: — Сапоги выше Шекспира. Другой знаменитый человек того времени был Бэкон, отец “опытной” философии. Он доказал как дважды два, что единственный путь к достижению истины есть наблюдение над правдой, исследование действительности (Иловайский, “Нов. история”). Это учение имело такой успех, что Бэкона сделали государственным канцлером. Но однажды наехала в суды ревизионная комиссия, рассмотрела состояние судопроизводства в Англии и выяснила, что Бэкон брал взятки и вообще совершал всякие злоупотребления. Его посадили в тюрьму. Таким образом, его же теория (наблюдение и исследование действительности) послужила ему только во вред. Был еще в Англии в те времена Мильтон, но он был совершенно слепой. ДАНИЯ, ШВЕЦИЯ И НОРВЕГИЯ Об этих странах лучше всего ничего не писать… В самом деле, кто их знает? Кто ими интересуется? Решительно никто. Появились там три великих человека: Ибсен, Бьернстьерне — Бьернсон и Гамсун, да и то в самое последнее время. А раньше был только один Ваза. И все у них было как?то несерьезно, по — детски — будто игра в куклы. Страны были маленькие, ничтожные, а тянулись за большими, подражали взрослым: так же устраивали политические восстания, казнили противников и, конечно, вводили реформацию. Но все было у них на детский рост: вместо войн — стычки, вместо казней — пустяки. Да и реформация была какая?то такая… Что же это за история? ПОЛЬША И Польша то же самое: никакого толку в ней не было. Кажется, и люди были умные, и воины храбрые, а все?таки ничего у них не клеилось… Была, по моде того времени, взамен католической своя собственная вера, но какая?то странная: антитринитарии. Что это такое — и до сих пор никто не знает. С королями тоже не ладилось. Стоило только прекратиться роду королей Сигизмундов, как стали приглашать на престол кого попало: французского принца Генриха Анжуйского, давшего потом потихоньку тягу во Францию; какого?то седмиградского воеводу Батория; шведского принца Сигизмунда и многих других. В газетах того времени нетрудно было встретить объявление такого рода: РЕЧЬ ПОСПОЛИТАЯ ищет трезвого, хорошего поведения короля. Без аттестата от последнего места не являться. Человеку ограниченному может показаться странным: как так не найти короля? Дело объяснялось очень просто: “король” — было только такое слово, и больше ничего. Никакой власти королю не давалось. Всякий делал что хотел, и это называлось liberum veto. И частенько по ночам плакали короли в подушку от этого liberum veto… Удивительнее всего, что и парламент существовал у поляков (сейм), но никогда пишущему эти строки (да простит мне старая Польша!) не приходилось встречать более нелепого учреждения. Например, собираются триста человек и решают вопрос о том, что нужно поднять благосостояние страны. Кажется, дело хорошее? 299 человек в восторге от проекта, а трехсотый, какой?нибудь скорбный главой шляхтич, неожиданно заявляет: “А я не хочу”. — “Да почему?!” — “Вот не хочу, да и не хочу!” — “Но ведь должны же быть какие?нибудь основания?” — “Никаких! Не желаю!” И благодаря этому трехсотому решение проваливалось!! (Иловайский, с. 96). Можно ли писать историю такой страны? Конечно, нет. Это только Иловайский способен. ТРИДЦАТИЛЕТНЯЯ ВОЙНА (1618–1648) Как это ни скучно, но нам приходится опять возвращаться к борьбе католиков с протестантами. Человеку нашего времени решительно непонятно: как можно воевать из?за религиозных убеждений? Ведь в таком случае человечество могло пойти дальше: брюнеты резали бы блондинов, высокие — маленьких, умные — глупых… А в те времена религиозные войны были обычным и привычным делом. Целые полки под командой глупых, с тупыми физиономиями полководцев носились из страны в страну, орали, молились, поджигали, разоряли, славили Бога (своего собственного), грабили, горланили гнусавыми голосами псалмы и вешали пойманных иноверцев с таким хладнокровием, как теперь вешают собственное пальто на гвоздик. История говорит, что после Тридцатилетней войны Германия пришла в такой упадок, возник такой голод, что жители некоторых мест принуждены были питаться человеческим мясом… Жаль, что этим кончили: с этого нужно было начать — переловить до войны всех этих тупоголовых полководцев, курфюрстов, ландграфов и, сделав над собой усилие, поесть их. И страна бы не разорилась, и ни в чем не повинные люди остались бы несъеденными. До чего раньше одна часть человечества была проста и доверчива, видно из следующего: в сущности, ни немецкие католики ничего не имели против протестантов, ни немецкие протестанты против католиков. Но появились за спиной герцога Фердинанда иезуиты и шепнули сладким голосом: — Ка — ак? Чехи протестанты? Какое безобразие! Чего же вы смотрите? Бейте их! А кардинал Ришелье с другой стороны обрушился на протестантов: — Чего вы смотрите, дурачье? Бейте католиков по чем попало! Всыпьте им хорошенько! Теперь таким образом можно стравить только две пьяные компании в трактире, причем драка может продолжиться максимум полчаса. А в те времена столь примитивный прием был действителен на тридцать лет и уменьшил он народонаселение Германии на пятьдесят процентов. И господь жестоко покарал протестантов и католиков за эту тридцатилетнюю глупость: предводитель католиков Валленштейн был убит в своей спальне, предводитель протестантов Густав Адольф убит на поле битвы, а разные Фридрихи, Фердинанды и курфюрсты тоже поумирали от разных причин — и ни одного не осталось до наших дней, чтобы поведать нам об этой бестактной войне. РЕЗУЛЬТАТЫ Изголодавшиеся страны в конце концов съехались и заключили мир в Вестфалии, родине знаменитых окороков. Летописец того времени утверждает, что воюющие стороны набросились прежде всего не друг на друга, а на окорока и впервые за тридцать лет поели как следует… А потом, когда стали делиться землями, глупые немецкие католики и протестанты, конечно, остались с носом: самые лакомые куски забрали французы и шведы. Рассказывают, что, разобрав, в чем дело, один курфюрст почесал затылок и воскликнул: — Да! Теперь, когда я кончил войну, я вижу, что я старый дурак. — А когда вы ее начинали, — засмеялся француз, — вы были молодым дураком. И все присутствующие иностранцы долго и раскатисто хохотали… ЛЮДОВИКИ

35
Перейти на страницу:
Мир литературы
Наши партнеры