Дом Дверей: Второй визит - Ламли Брайан - Страница 53

• Предыдущая
• 53/113
• Следующая

И когда Джилл вцепился в перила мостков, словно замерев, в поле зрения поднялись голова и жвалы скорпиона, и глаза на стебельках уставились на него...

На мгновение.

Пока челюсти огромного ковша крана не разжались, выпустив на волю свой груз «горючего»: тонн так пятнадцать железного лома! И охотник-убийца рухнул как подкошенный под градом этих металлических обломков.

Поезд свистнул в третий раз, издав придушенный, приглушенный звук механического отчаяния, и принялся неритмично выезжать из-под платформы, ставшей теперь голым скелетом.

Бум-бам! — Бум-брям! — Бум-клац! Поезд содрогнулся, двигаясь по рельсам, качаясь и колыхаясь, и Джилл гадал, какие же механические чудеса или идиотизмы творились в высоконевероятном двигателе этой штуки, превращая железный лом — а теперь и металл ггудднов? — в топливо. А в самом-то деле, возможно ли, чтобы поезд переварил нечто столь огромное, гротескное и инопланетное, как этот скорпион?

Ответ он получил, когда поезд отъехал ярдов этак на шестьдесят. И ответ был отрицательный.

С оглушительным грохотом поезд взорвался! Швы его разлетелись, крыша взмыла ввысь, а колеса покатились, подскакивая во все стороны, из-за взрыва, превратившего эту штуку в еще большее количество утиля в утильном городе. И когда Джилл почувствовал окатившую его волну горячего воздуха, то еще крепче вцепился в перила и пригнулся, и поэтому мог расслышать лязг и стук сыплющихся с неба гаек, болтов и осколков поменьше, а иной раз и добавочный взрывчик, когда поезд издавал свои последние жалобы.

На счет три, когда он осмелился поднять голову...

...Он увидел на дне ущелья огромный почерневший участок, и дым, поднимающийся от остатков поезда, разбросанных примерно в радиусе ста футов от последнего местоположения невольного самоубийцы. А что до скорпиона, то иссеченная, почерневшая жвала лениво перевернулась в дымном воздухе и шмякнулась на кучу мусора с противоположной стороны ущелья. Но среди все еще падавшей с высоты струйки меньших осколков ничего больше не шевелилось, и наступила совершенно чудесная тишина...

Джек Тарнболл спустился встретить их, присоединившись к Джиллу и его группе на полпути через утомительное карабканье вверх по стене каньона из металлолома, и помог им преодолеть остальной путь. По дороге, когда женщины и Кину Сун остановились передохнуть, Джилл и спецагент отошли в сторонку поболтать наедине.

— Значит, с этим все, — пожал плечами Тарнболл после того, как Джилл объяснил крушение поезда. — Похоже, нас не подвезут до ржавой пустыни — если тут курсирует только один поезд.

— Даже тогда ничего не выйдет, — объяснил ему Джилл. — Когда взорвался поезд, то прихватил с собой и участок рельсового пути. Рельсы погнуты как не знаю что. И в любом случае, — сумел усмехнуться он, — я так и не вычислил расписание их движения. — А затем стер с лица усмешку:

— Меня беспокоит еще кое-что.

— В самом деле? — удивился Тарнболл. — Всего лишь одно? Ну, говори же.

— Ты извлек зуб Уэйта?

— Да, и оно и к лучшему, потому что тот расшатался и начал болтаться. Я загнал его в кучу лома, бросил в ущелье как можно дальше. В данный момент бедный старина Джордж там, наверху, держится за челюсть.

Но так что с того? Этот синтезатор не даст ему слишком долго страдать от боли.

— Ты бросил его в ущелье? Хм-м-м! — промычал Джилл.

— О?

— Ну, это могло бы объяснить, почему Сит отправил второго скорпиона через экран на дне ущелья. Поскольку «жучок» оказался там, то он подумал, что мы тоже там. Этому ублюдку повезло, я фактически и находился там, если и не все остальные.

— Не получится, — покачал головой спецагент. — Понимаешь, я и не думал избавляться от зуба, пока не услыхал, как рванул поезд. К тому времени мы почти сумели вернуться к точке нашего первоначального входа, к той утильной пещере.

— Так как же Сит узнал, где мы? — Джилл почесал подбородок и подумал о присутствии глаз, взгляд которых чувствовала Анжела. — Но, в любом случае, и раз он таки знал... то, возможно, знает и теперь, где мы сейчас! Но откуда?

Спецагент снова пожал плечами. И устало произнес:

— Может быть, один долой и один остался? — Он небрежно взглянул в сторону женщин и китайца и дал взгляду задержаться на миг на Кину Суне. — Но, в любом случае, все это, как ты сказал раньше, одни лишь предположения, пока у нас не будет доказательств. А пока, Спенсер, это игра Сита, мой мальчик. Это его гребаная игра, и пока Сит — организатор игры, то можешь ставить на кон свою жизнь, что «змейки» будут попадаться намного чаще, чем «лесенки».

— Поставить на кон свою жизнь? — спросил Джилл. — Я думал, мы и так уже это сделали.

— Неудачный выбор слов, — извинился Тарнболл.

— 01 — Джилл вдруг вспомнил про пса. — Ты случайно не видел Барни?

— В последний раз я его видел, когда мы были неподалеку от пещеры.

— Неподалеку от пещеры? — повторил Джилл. — Куда мы впервые и прошли?

— Той самой, — кивнул Тарнболл.

Джилл перестал хмуриться и выглядел чуть менее мрачны?

— Пошли, — предложил он, и спецагент что-то почувствовал в его голосе. Не могло ли это быть надеждой?

— Я что-то такое сказал, чего-то нечаянно сообщил тебе?

— Возможно, Джек, — ответил Джилл. — В самом деле, вполне возможно, что сообщил. А тот старый пес, быть может, пытается сообщить нам куда больше. Думаю, нам пора начинать прислушиваться к нему. Отныне, наверное, более внимательно...

— Некоторые из этих экранов — двери, — подытожил ситуацию Джилл. — Возможно, что все они двери, но мы не смеем сунуться в них. Если мы приблизимся, то Сит, вероятно, нас увидит, а он теперь уже как раз малость разозлился. Поэтому нам нежелательно бегать по открытому пространству, давая ему слишком много шансов сравнять счет. Нашей второй самой верной ставкой была дверь, которая, как нам известно, существует в ржавой пустыне в терриконе ржавчервей. Единственный способ попасть туда — и ни в коем случае не безопасный способ — это на том драндулете-поезде. Но сам поезд взорвался к чертям собачим, рельсы погнуты, и этот путь отпадает. Поэтому мы и вернулись прямиком туда, где начинали путь в этом механическом мавзолее, в нашу так называемую «пещеру». Сейчас ранний вечер, еды и воды у нас, самое большее, на три-четыре дня. — Он переводил взгляд с одного лица на другое. — Есть ли у кого какие-нибудь идеи?

Все умяли кусочек-другой еды и выпили по глотку воды. Но, пытаясь поберечь то немногое, что у них оставалось, они по-прежнему испытывали голод или жажду, или и то и другое; и все они ощущали зуд с головы до пят. Фактически, этот последний был не так уж и страшен. Хотя зуд и боли не были ранами или «болезнями» как таковыми, они все же знали, что Дом Дверей восстановит их силы намного быстрее, чем они когда-либо могли надеяться добиться в «реальном», или несинтезированном мире. Но в отношении еды... тут просто-напросто не происходило никакого компенсирования. Когда иссякнет еда, они должны ослабеть.

— Идеи? — устало спросила Миранда. — Вы имеете в виду вроде таких, как выбраться отсюда? Это по вашей части, Спенсер. А насчет пищи: я бы лошадь могла съесть! Что же касается выпивки: джин с чем-то вполне подойдет, спасибо. Ах, да, и я знаю, что если мне когда-нибудь снова доведется уснуть, то приснится, что я принимаю ванну. Сожалею, но это единственные «идеи», какие я в состоянии выдать в данный момент. Ну, нет, есть еще одна. На самом-то деле, даже не идея, а скорее самооценка: что я должна быть полнейшей идиоткой, чтобы разгуливать в том, в чем разгуливаю в подобном поганом, пугающем, проклятом месте! — И все поняли, что на сей раз Миранда не жалуется, просто констатирует факт.

Она по-прежнему оставалась в брючном костюме, который сделался теперь ржаво-красным, особенно в районе седалища и коленок. Что же касается ее белой блузки, то оборочки смялись, замаслились и покрылись крапинками ржавчины. И хуже всего, каблуки ее модных туфель давным-давно сломались и были выброшены, оставив ступни в неглубоких, исцарапанных, потрепанных реликтах обуви, которая, наверняка, не доживет до следующего утра. И вот она сидела, раскачиваясь в полом изгибе того, что походило на крыло трактора, и осторожно массируя ступни.

• Предыдущая
• 53/113
• Следующая