Время камней - Ежов Михаил - Страница 57

— Пообещай мне хотя бы не делать глупости, — сказал Зимария.

— Не могу. Я ведь собираюсь начать именно с одной из них.

— И преогромной!

— Согласен, — кивнул Ирвин. — Но пойми, для меня важно оправдаться. Я хочу, чтобы хозяин понял, что совершил ошибку. Я не предавал его. Во всяком случае, не так, как ему кажется.

Зимария пожал плечами:

— Он отправил тебя в Маор-Агтон. По-моему, вы в любом случае в расчете.

— Я не хочу рассчитываться с ним, — сказал Ирвин. — В том-то и дело.

— Ладно, — Зимария хлопнул его по плечу и остановился, — тебе виднее. Надеюсь, он не превратит тебя в жабу или что-нибудь в этом роде.

— Я тоже, — искренне признался Ирвин.

— Здесь наши пути разойдутся. — Зимария обернулся на дожидавшийся его корабль. — Желаю тебе удачи, дружище!

— И я тебе. Чем ты займешься?

— Пока не знаю. Подумываю найти тихое местечко и залечь на дно, пока анкхели не забудут обо мне.

— Думаешь, такое случится?

— Очень на это надеюсь. В конце концов, должны же у них найтись дела поважнее! — Зимария усмехнулся.

— Ты теперь сам стал колдуном, — заметил Ирвин.

— Только в одной области, — Зимария машинально покрутил на пальце кольцо. — Возможно, я смогу на этом заработать, но мне бы не хотелось приобретать… широкую известность. Сам понимаешь, почему.

Ирвин кивнул.

— Ладно, — сказал он, — тебя ждут.

Они обнялись.

— Прощай! — Зимария взмахнул рукой и направился обратно.

— Прощай, — отозвался Ирвин, глядя ему вслед.

Ему стало очень грустно и тоскливо, когда он вдруг понял, что остался совсем один. У него было немного еды и воды, а также одеяло и огниво, но вокруг возвышались деревья, а между ними сгущался предгрозовой сумрак, и это не поднимало настроения.

Пора было подумать об укрытии, и Ирвин, в последний раз взглянув на корабль и удаляющуюся фигуру Зимарии, сошел с тракта и углубился в лес.

Дьяк видел, как согнувшаяся под ударами ветра фигурка приближается к башне. Он сидел у большого круглого окна и смотрел на наползавшие с севера тучи. В последнее время погода только ухудшалась: осень обещала быть холодной и суровой.

— Дорогой, ты будешь еще чай? — спросила Маэрлинна, беря маленький чайник.

— Нет, спасибо, — ответил Дьяк, не оборачиваясь.

— Что ты там увидел?

— Ничего особенного, — Дьяк взглянул на жену и улыбнулся. — Тебе пора отдохнуть.

— Я не устала.

— Тебе нужно меньше времени проводить на ногах, — сказал Дьяк настойчиво. — Прошу тебя. Мне будет спокойнее.

Маэрлинна взглянула на окно и едва заметно нахмурилась: судя по всему, маневр Дьяка не обманул ее.

— Хорошо, — сказала она, ставя чайник на стол, — пожалуй, мне действительно лучше прилечь. — Она поцеловала мужа и быстро вышла из комнаты.

Дьяк слушал ее шаги, пока за дверью не воцарилась тишина. Затем он встал и подошел к окну. Фигурка была уже у самого подножия башни. Дьяк взял серебряный колокольчик и позвонил. Через несколько секунд вошел слуга и остановился в ожидании приказаний.

— Вернулся Ирвин, — проговорил Дьяк, не оборачиваясь, — впусти его.

— Слушаюсь, господин.

Когда слуга удалился, Дьяк прошелся пару раз по комнате, а затем опустился в кресло. Пощупав чайник, он налил себе немного заварки, добавил кипятка и сделал осторожный глоток.

Появление Ирвина застало его врасплох. Он никак не ожидал еще когда-нибудь увидеть предателя, и уж тем более не думал, что тот заявится в Белую башню. Что ему здесь понадобилось? Маэрлинна? Но он должен понимать, что она не оставит мужа ради слуги. Мог ли Ирвин явиться ради мести? Эта мысль также казалась абсурдной: у него не было против Дьяка ни единого шанса, даже если бы он проник в башню тайно, а не так, открыто. Оставалось только ждать, что Ирвин сам объяснит цель своего визита.

Дьяк поставил чашку и посмотрел в окно. На фоне темно-фиолетового неба сверкнула молния, за ней — другая. К жилищу колдуна быстро приближалась гроза.

Когда дверь тихо отворилась и слуга доложил, что Ирвин просит принять его, Дьяк молча кивнул. Через несколько секунд вошел Ирвин. Он был без плаща, но одет по-дорожному. Грязь и пыль свидетельствовали о долгом пути — так же, как изможденное, давно не бритое лицо.

— Хозяин! — к удивлению Дьяка Ирвин опустился на колени и низко поклонился.

Почти минуту длилось молчание. Дьяк не знал, что сказать, а слуга ждал от него хоть какого-то слова.

— Встань! — наконец проронил Дьяк. — Сядь туда, — он указал на свободное кресло.

Ирвин помялся, но выполнил приказание. Вид у него был несчастный.

— Зачем ты явился? — спросил Дьяк, хотя его в не меньшей степени интересовало, как слуга вообще выбрался из Маор-Агтона.

— Чтобы просить у вас прощения! — проговорил Ирвин. Голос у него был простуженный.

Дьяк усмехнулся.

— Мы с тобой рассчитались! — сказал он. — Ты зря пришел.

— Я хочу объяснить вам, господин, почему я так поступил! — В голосе Ирвина послышалась мольба.

— Ты хотел как лучше, — перебил его Дьяк, — я понимаю. Но я больше не нуждаюсь в твоих услугах. Тебе лучше уйти! — он встал и подошел к окну.

Спиной Дьяк ощущал искательный взгляд Ирвина. Он был жалок, этот раб по природе, — как собака, которая лижет руку, что ее бьет. Как Маэрлинна могла лечь с ним — вот чего не понимал Дьяк. Даже ради любви к нему, как решилась она опуститься до связи со слугой? Да, больше никого не было, но все же… Прекрасная, благородная Маэрлинна — и это ничтожество! Дьяка передернуло.

Он обернулся.

— У меня есть для тебя одно поручение, — сказал он. — Если хочешь.

— О господин, разумеется! — глаза Ирвина просияли. — Я готов на что угодно!

— Меня ждет одно опасное дело, а даме Маэрлинне скоро предстоит разрешиться от бремени. Ее нужно доставить в город. Там есть хорошие повитухи и лекари, я уже обо всем договорился. Я дам вам охрану.

— Господин, это великая честь! — проговорил Ирвин неуверенно. Разумеется, его удивило, что хозяин поручает ему свою жену после того, как он уличил их в связи.

— Вот и отлично, — кивнул Дьяк. Говорил он сухо, по-деловому: — Вы отправляетесь завтра на рассвете. Надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы отдохнуть с дороги? Я вижу, ты проделал долгий путь.

— Да, господин, конечно. Я буду готов!

— Но прежде, — Дьяк сел в кресло и сложил перед собой руки, — ты расскажешь мне обо всем, что произошло с тобой после того, как я отправил тебя в Маор-Агтон. Полагаю, это название тебе о чем-нибудь говорит?

— О да, господин! — Ирвин понурил голову.

— Сядь и приступай. Я хочу знать все подробности. В особенности, как ты выбрался оттуда.

Ирвин опустился на стул и немного помолчал, собираясь с мыслями. Затем он заговорил и за час выложил все, что с ним приключилось. Дьяк слушал внимательно, время от времени перебивая, чтобы задать какой-нибудь вопрос или уточнить деталь. Казалось, его интересует буквально все.

— Значит, они отправились дальше на север? — проговорил он, когда Ирвин закончил рассказ на том, как его высадили из гондолы.

— Да, господин. Но не знаю, далеко ли они улетели. Анкхели наверняка гнались за нами.

Дьяк задумчиво потер подбородок. Его брови сошлись над переносицей — он над чем-то размышлял.

— Ладно, — сказал он наконец, вставая. — Можешь идти. Я сам предупрежу даму Маэрлинну о вашем отъезде.

— Слушаюсь, господин, — Ирвин поспешно поднялся и направился к двери.

— И переоденься! — бросил ему вслед Дьяк.

— Да, хозяин, — прошептал Ирвин и через секунду исчез в коридоре.

Дьяк прошелся по комнате, пытаясь собраться с мыслями. Он и сам не мог понять, почему решил отправить Маэрлинну с Ирвином. Но ему было ясно одно: после появления в башне опального слуги он уже не сможет делать вид, что ничего не было. До сих пор Дьяку казалось, что ему удастся обо всем забыть, но теперь он понял, что не хочет видеть жену. Во всяком случае, пока. Для всех будет лучше, если она исчезнет из башни хотя бы на время. А Ирвин… Что ж, раз он настолько предан своему господину, пусть остается с ней.