Риверсайд Драйв - Аллен Вуди - Страница 14

С э н д и. Может, теперь, когда все высказано... Что это за звук?

Х э л (глядя в окно). Смотри-ка: гуси!

С э н д и (тоже подойдя к окну). Ну и ну. При нас никаких гусей не было.

Х э л. Это знак.

С э н д и. Знак чего?

Х э л. Знак обновления. Гуси там, где никаких гусей не было. Сегодня было много знаков — много литературы, вымысла, искусства. Поэт, чье сердце бьется в груди бухгалтера, явился, чтобы помочь Максу Курояну сочинить трогательный финал. На сцене остаются двое, ты и я. Они запутались, растерялись, замерли на распутье — они ждут какого-то знака, не знают, как вернуть музыку, которая когда-то звучала для них двоих. И вдруг раздается крик гуся.

С э н д и. И ты считаешь, это знак.

Х э л. А как же, Сэнди? Разве ты не понимаешь, что они хотят нам сказать? Разве ты не знаешь простого факта: гуси соединяются в пару один раз и на всю жизнь?

С э н д и. У них что, не бывает романов на стороне?

Х э л. Если и бывают — они как-то все улаживают. Так устроила природа.

С э н д и. Неужели я в самом деле вышла замуж за бухгалтера, в груди которого бьется сердце поэта?

Кричат гуси. Звучит музыка. Поцелуй.

Затемнение.

Квартира Сэма и Филлис Риггс на улице Централ-Парк Вест. Просторно, мебель темного дерева, много книг. Здесь Риггсы живут, здесь же Филлис принимает пациентов — она врач-психоаналитик. Планировка позволяет с лестничной площадки попадать прямо в приемную, а оттуда в кабинет, где проводятся сеансы. Большую часть сцены занимает гостиная; виден вход в квартиру и двери в соседние комнаты. Ноябрь, суббота, часов шесть вечера. На сцене никого. В дверь долго звонят и, не дождавшись ответа, принимаются стучать. Стук не умолкает на протяжении следующего диалога.

К э р о л (за сценой). Филлис! Филлис!

Из правой кулисы выходит Филлис. Садится на край софы.

Филлис! Это Кэрол!

Ф и л л и с. Иду.

К э р о л. Что случилось?

Ф и л л и с. Я мокрая, ты меня вытащила из душа.

На самом деле Филлис полностью одета. Идет к бару в глубине сцены. Наливает себе выпить. Выпивает. Кэрол продолжает трезвонить и барабанить в дверь.

Сейчас. Все, я оделась.

Идет к двери, открывает. Входит Кэрол.

К э р о л. Что случилось?

Ф и л л и с. К черту подробности.

К э р о л. Какие подробности?

Ф и л л и с. Я же сказала: давай не будем.

К э р о л. Все в порядке?

Ф и л л и с. Все? Ты имеешь в виду и страны третьего мира?

К э р о л. Страны третьего мира?

Ф и л л и с. По-твоему, в Зимбабве все хорошо?

К э р о л. Неужели что-то в Африке?

Ф и л л и с. Господи, ты все понимаешь буквально. Это же беда — все понимать буквально. Девальвация остроумия. Все мои шуточки и подколки псу под хвост.

К э р о л. Да что стряслось?

Ф и л л и с. Насчет стран третьего мира — это острота, цель которой немного смягчить боль, вызванную случившейся с нами трагедией.

К э р о л. Какой трагедией?

Ф и л л и с. Человеческой, слишком человеческой. Впрочем, я бы не сказала, что это большая трагедия.

К э р о л. Давно пьешь?

Ф и л л и с. Достаточно, чтобы достичь единения с природой. Оно же — алкогольный ступор. Знаешь, в чем разница между суши и женской киской?

К э р о л. Филлис...

Ф и л л и с. В рисе. Один пациент рассказал. Не пытайся вникнуть, это слишком абстрактный феномен для твоего интеллекта: называется юмор.

К э р о л. Сварю-ка я кофе.

Ф и л л и с. Если хочешь. Мне хватает моего суперсухого мартини: чистый джин минус вермут.

К э р о л. Что произошло?

Ф и л л и с. Ты меня в чем-то обвиняешь?

К э р о л. Из-за чего такая паника?

Ф и л л и с. Какая паника?

К э р о л. На моем автоответчике.

Ф и л л и с (заинтересовавшись ее шубой). Откуда это?

К э р о л. Что "это"?

Ф и л л и с. Да уж не глазки твои, солнышко. Шубка.

К э р о л. Эта шубка?

Ф и л л и с. Молодец. Эта.

К э р о л. Ты ее сто раз видела.

Ф и л л и с. Когда?

К э р о л. Вчера хотя бы.

Ф и л л и с. У меня одна пациентка носила такую. Миленькая, да? Сколько же шкурок на нее пошло!

К э р о л. Так что все-таки стряслось?

Ф и л л и с. И какие-то гнойные фанатики привязались к ней прямо на Пятой авеню. Из тех, что взрывали бы каждого, кто носит меха. Стали издеваться. А потом эти борцы за права животных перешли от слов к делу и сорвали с нее шубу. Под шубой она была в чем мать родила.

К э р о л. Почему?

Ф и л л и с. Потому что она шлюха. Дорогая шлюха. Понадобилась мне для моей книги. Она шла к клиенту, который мечтал, чтобы к нему постучалась женщина в шубе, под которой совсем ничего. И вот она стоит на углу Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы, шуба на тротуаре, и весь Нью-Йорк бесплатно любуется чудесной коллекцией пушистых мехов. Так о чем мы?

К э р о л. Как Сэм?

Ф и л л и с. К черту подробности.

К э р о л. Он жив-здоров?

Ф и л л и с. Не то слово. За полвека его здоровье было под угрозой лишь однажды — когда он обветрил губы.

К э р о л. А мальчишки?

Ф и л л и с. Уехали. Ускакали на юг. В край, где под ветром волнуется хлопок...

К э р о л . И в университете у них все в порядке?

Ф и л л и с. Университет их мало волнует. А они мало волнуют университет. Всюду волны — а у меня пересохло во рту. (Наливает.)

К э р о л. Ты не в себе, Филлис. Что произошло?

Ф и л л и с. Не в себе? Это я пока в себе. Это пока что цветочки. Понимаешь? Цветочки, тычинки, пестики. Так где же ты отхватила шубку?

К э р о л. В Блуминдейле. В прошлом году.

Ф и л л и с. И часто носишь?

К э р о л. Все время.

Ф и л л и с. Что за зверь?

К э р о л. Обычная норка. Ну, объясни наконец: что значил твой безумный звонок?

Ф и л л и с. Давай не будем.

К э р о л. Как это не будем? Я включаю автоответчик, слышу истерику: катастрофа, конец света, помогите. Я звонила тебе раз десять.

Ф и л л и с. Так это была ты?

К э р о л. Именно.

Ф и л л и с. Обычно я узнаю твой звонок. В нем есть какая-то робость и трепетность.

К э р о л. Где Сэм? Что произошло?

Ф и л л и с. Знаешь, неохота рассказывать.

К э р о л. Зачем же ты звонила?

Ф и л л и с. Хотелось с кем-нибудь поговорить.

К э р о л. Так говори.

Ф и л л и с. Может, все-таки не надо, а?

К э р о л. Филлис...

Ф и л л и с. Ну ты же видишь: я уклоняюсь.

К э р о л. Да почему?

Ф и л л и с. Прости, что оторвала тебя.

К э р о л. Ничего ты не оторвала.

Ф и л л и с. Наверное, у вас с Ховардом были планы на вечер?

К э р о л. Нет. Я ходила на Сотби.

Ф и л л и с. Что прикупила?

К э р о л. Ничего. Там выставляли бейсбольные карточки, Ховард все собирался сходить, сегодня последний день.