Сицилийские страсти - Лайонз Вайолетт - Страница 9
- Предыдущая
- 9/29
- Следующая
Как же она переживет следующие несколько часов — не говоря уже о возможных днях, — пребывая под одной крышей с Франческо?
4
Подняться с постели на следующее утро стоило Роберте больших усилий. И отнюдь не потому, что она проспала. По правде говоря, она вообще почти не сомкнула глаз, проведя ночь в созерцании потолка и в раздумьях о том, что делать дальше.
Однако наступило утро, а Роберта, так и не сумев прийти к какому-либо решению, оказалась совершенно не готовой к наступающему дню. Да разве было это возможно, учитывая присутствие Франческо в доме и его намерение остаться в нем и дальше, невзирая на все ее доводы!
Надежда на то, что он передумает и уберется ночью, не дававшая ей покоя, развеялась в тот момент, когда за стеной спальни раздался шум включенного в ванной душа. Не прошло и нескольких мгновений, как предательские воспоминания об их любовных играх под струями горячей воды заставили Роберту спрятать голову под подушку.
Однако мучительные, болезненно-эротические образы, всплывшие в мозгу, никуда не исчезли после этого, заставив ее изо всех сил стиснуть зубы.
— Нет! — простонала Роберта, чувствуя, как нарастает желание в мгновенно вспыхнувшем жаром теле. — Нет, я не должна об этом думать!
Однако не думать «об этом» было невозможно, хотя она прилагала немыслимые усилия.
В начале их семейной жизни Франческо редко — если вообще когда-либо — принимал душ один. В утро их первой брачной ночи он поднялся раньше нее и, стараясь не шуметь, босиком прошел в прилегающую к спальне ванную. Как и сейчас, звук текущей воды разбудил Роберту. И, не в силах оставаться одна, страстно желая вновь увидеть Мужчину, ставшего для нее столь важным за такой короткий срок, она, как будто привязанная к нему некоей незримой нитью, последовала за ним.
Он был уже в кабинке. Пар от горячей воды сконденсировался на стенках, делая их непрозрачными. Тогда Роберта чуть приоткрыла дверцу, собираясь лишь заглянуть внутрь. Легкий сквозняк привлек его внимание, заставив обернуться. Крайне смущенная тем, что ее поймали с поличным за подглядыванием, она собралась ретироваться, но Франческо весело рассмеялся.
— Доброе утро, моя маленькая жена, — ласково сказал он. — Неужели ты не можешь расстаться со мной даже на минуту?
И когда потерявшая дар речи Роберта кивнула, на его лице появилась широкая, триумфальная, высокомерно-довольная улыбка.
— Мне это нравится. — В его голосе звучала хрипотца. — Очень нравится.
Франческо шире открыл дверцу и, схвати Роберту за руку, затащил прямо под падающие сверху струи воды. В считанные секунды тонкий шелк ночной сорочки промок насквозь, прилипнув к ее телу, как вторая кожа, и став почти прозрачным.
Какое-то время Франческо удовлетворялся тем, что водил ладонями поверх мокрого материала по всем ее округлостям, и тепло его рук добавлялось к теплу стекающей по телу воды. Потом, почувствовав, как, бесстыдно набухнув, отвердели соски Роберты, он наклонил голову и начал жадно сосать их сквозь шелк, от чего по всему ее телу прошла горячая волна наслаждения. Но очень быстро это перестало доставлять ему удовольствие. Стянув ночную сорочку и сбросив ее на пол, Франческо прижал Роберту к стенке душевой кабинки и просунул ладонь между ее ног…
— Нет! Нет! — вновь простонала Роберта и, швырнув подушку в стену, вскочила с кровати, слишком разгоряченная воспоминаниями, чтобы по-прежнему пребывать в неподвижности.
Оказавшись на ногах, она начала мерить комнату беспокойными шагами в бесплодной попытке взять себя в руки, как вдруг услышала звук закрывающейся в дальнем конце коридора двери. Затем раздались шаги, проследовавшие мимо ее двери к лестнице, ведущей вниз, в основную часть дома.
Очевидно, Франческо полагал, что вскоре она тоже спустится и займется обычными утренними делами. В самом деле, нельзя же прятаться здесь все утро. С другой стороны, Роберта не представляла, как встретится с ним лицом к лицу.
На то, чтобы привести себя в порядок, ушло немало времени. Принятие душа оказалось суровым испытанием: очередное напоминание о некогда происходивших здесь бурных любовных сценах невольно вызвало у Роберты слезы. Не зная, кого ей больше винить во всем происшедшем — Франческо, судьбу или себя саму, — она открутила до отказа кран с холодной водой.
Секунд через пять все эротические воспоминания полностью вылетели из ее головы. Дрожа от холода, Роберта схватила полотенце и растерлась докрасна.
Зато теперь, по крайней мере, она привела мысли в порядок. Разум был столь же холоден, как и тело. А натянув водолазку и поношенные, знававшие лучшие дни джинсы, Роберта почувствовала себя много увереннее как физически, так и морально. Довольно небрежно причесав волосы, она завязала их в хвост и не стала обращать внимания на такие мелочи, как косметика. С высоко поднятой головой и выпрямленной спиной, она спустилась по лестнице, готовая достойно встретить любое едкое или ироническое замечание Франческо.
Однако, к ее величайшему изумлению, войдя в кухню, она нашла Франческо совершенно не в том настроении, на которое рассчитывала. Развалившись в кресле, стоящем возле большого дубового стола, и вытянув перед собой длинные ноги, он сосредоточенно изучал финансовый раздел одной из толстых воскресных газет. Одетый еще более небрежно, чем она, босой, с отросшей за ночь на волевом подбородке щетиной, Франческо явно не позаботился о том, чтобы хоть сколько-нибудь привести себя в порядок.
— Доброе утро…
Она выглядит так, будто готовилась к схватке или к какому-либо другому суровому испытанию, подумал Франческо, бросив косой взгляд на замешкавшуюся в дверях Роберту. Агрессия так и сочилась из нее, насыщая атмосферу кухни напряжением.
Было видно, что спала она не лучше него самого. Под прекрасными глазами залегли синевато-серые тени от усталости, а великолепные волосы были с нарочитой небрежностью стянуты в хвост. Он прекрасно знал, что это означает: никаких глупостей!
— Доброе утро, — равнодушно отозвался Франческо, не отрывая взгляда от газетной страницы.
Что бы она подумала, если бы узнала, что строчки сливаются перед глазами, и тем сильнее, чем больше он старается разглядеть их? Оставалось только надеяться, что Роберта не заметит, скольких усилий стоит ему не смотреть на нее, не думать о скрытых под одеждой великолепных формах, о сводящем с ума аромате прекрасной кожи.
К тому же неужели она не понимает, как кружат голову любому мужчине, у которого в венах кровь, а не вода, эти по-школьному зачесанные назад волосы? Они лишь будили в нем почти непреодолимое желание развязать ленту, распустить шелковистые пряди по плечам, погрузить в них пальцы, ощутить их тонкость и мягкость…
Нет! Франческо судорожно вцепился в газету, и строчки заплясали перед глазами сильнее. Черт побери, он не должен думать об этом!
Вчера днем он позволил себе предаться мечтам, и к чему это привело? К попытке завалиться с ней в постель, совершенно не думая ни о разумности этого поступка, ни о возможных его последствиях.
Да, следовало честно признать, что его поведение было совершенно безрассудным. Или что в нем в гораздо большей степени проявились самые примитивные стороны его натуры.
Тогда какого черта, например, он не нашел времени на то, чтобы одеться подобающим образом вместо этого халата, под которым были лишь спортивные трусы? Ведь ему хорошо известно, что в присутствии Роберты ручаться за реакцию своего тела никак нельзя, оно могло предать его в любую минуту.
Однако Франческо спал так плохо, что, когда окончательно отказался от всяких попыток хоть немного отдохнуть и заставил себя принять душ, все его мысли были лишь о чашке горячего крепкого кофе.
— Если хочешь кофе, там еще осталось, — произнес он с беззаботностью, которой отнюдь не испытывал.
— Спасибо.
А что тут еще можно было сказать? Приготовившись к столкновению или, по крайней мере, к обмену ничего не значащими любезностями, Роберта была совершенно сбита с толку его почти безразличной реакцией на ее появление. После безобразной вчерашней сцены в спальне, она не смогла себя заставить спуститься вниз даже для того, чтобы поесть. Вместо этого, застелив кровать свежим бельем, бездумно смотрела на экран стоящего в спальне телевизора до тех пор, пока не услышала, как Франческо, выключив внизу свет, поднялся по лестнице в свою комнату.
- Предыдущая
- 9/29
- Следующая
