Алмазный венец севера - "Larka" - Страница 12

Госпожа Велерина отчаянно хохотала, когда красочно расписывающий это дело Ларка добрался до конца истории — василиск запарился бегать за привередливой козой да заглядывать ей в глаза. А та, паразитка, скакала от него по бурьянам словно за ней волки гнались. Потом обозлилась, да как попёрла рогами на зверюгу!

— Тот молодой был или дурной совсем — тикать от неё. А мы с Хведотом в кущарях сидим да со смеху за бока хватаемся…

И когда наконец Манька загоняла по жаре василиска до того, что он с досады свернулся в клубок да сам в валун обратился, из баронского замка подоспела Ольча-чаровница. Чем надо посыпала, да трижды с наговором прабабкиным по солнышку обошла — тот на части и рассыпался.

— Потом полдеревни в сапогах из его шкуры ходило — ну вот ей-же-ей, ваше магичество! Я своей Милке лично у Ряхи-скорняка заказывал…

Волшебница утёрла глаза тончайшим батистовым платочком (ну, словно крулевна!) и восхищённо улыбнулась, покачивая белобрысой головой.

— Давненько я так не смеялась — но что самое интересное, ни слова не соврано…

Ларка с обиженным лицом вылез из кресла, нависнув над посерьёзневшей магичкой всем своим немалым по сравнению ростом.

— Зря вы так, госпожа Велерина — у нас лукавые языком или душою не приживаются.

Та взвилась, словно за седалище цапнула, упаси боги, змеюка. Ещё только что голубые глаза сузились, по атласным щёчкам пошли красные пятна, а с прыгающих на личике губ раздалось почти змеиное шипение.

— Что ты себе, смерд, позволяешь?

Но Ларка уже осознал свою оплошность. Вот тебе, простофиля деревенский, вот тебе наука! Всё обман то был, любезничанье да кривлянье — не можно быдлу разговаривать как ровня с магичкой… он уже стоял навытяжку во фрунт, и как положено по уставу, преданно ел глазами начальство.

— Так точно, ваш-магичество!

Магичка чуть осадила назад и примирительно пробормотала:

— Ладно, проехали… — но ответом ей оказалось лишь молодецкое "никак-нет-вашество!"

Закусив с досадой губку, волшебница задумчиво обошла посрамляющего выправкой многих других Ларку по кругу.

— Жаль… кажется, я тебя потеряла… — она неодобрительно тряхнула своими кудряшками цвета переспелой пшеницы, обрушила словно неслышный удар грома тайные слова власти — и за перилами веранды вдруг погасло солнце.

Глаза чаровницы мягко и чуть слышно обжигающе светились — точь-в-точь как когда Ольча вытаскивала схватившего болотную лихоманку Михея. Ларка и Хведот тогда крепко держали ударившегося в корчи бондаря, а колдунья и Марьяна-травница таки сумели провести душеньку уже холодеющего мужика над самым краешком вечности — и таки удержали по эту сторону…

Руки волшебницы обвились вокруг шеи по-прежнему замершего словно на посту Ларки, а сама она мягко и в то же время настойчиво прижалась всем волнующим телом. Да так нескромно, что парень обеспокоенно подумал — не лопнут ли ненароком штаны на непотребном месте? Всё же, обошлось, не совсем уж дрянное полотно поставляли в королевскую армию.

— Непростой ты парень, — Велерина медленно, словно нехотя отстранилась. — Мало кто мог этому противостоять… хотя, я могла бы тебя сломать всё равно — даже амулет твой не помог бы. Но зачем?

Она невозмутимо подставила ладонь, и отшлифованная пластинка малахита сама выпрыгнула меж пуговок мундира наружу. Так ёрзала на крепком кожаном шнурке, так стремилась попасть в эту зовущую руку, что едва шею не надломила.

Ларка чуть не заорал с перепугу дурным голосом — на угольно-чёрном в этом сумраке камне весенним цветом сияла еловая лапка, а в воздухе сам собою поплыл неповторимый аромат родных гор…

— Сильная ведьма его делала. Волос светло-рыжий, глаза серые и сердце неравнодушное. Олька или Ольча — не знаю, как по-вашему. Умелый мастер — хороший талисман — и камень добрый, — волшебница мягко улыбнулась. — Как видишь, я тоже не только фокусы показывать могу. Не держи зла, кадет. Уж очень хорошо ты простофилей прикидывался — а мне меня сегодня настроение с самого утра эти дуболомы в штабе испортили.

Уже почти привычно выслушав "не-могу-знать-вашество!", она легонько вздохнула и отстранилась совсем. Ларка мысленно восславил всех богов, каких только и мог припомнить — наваждение хоть и не сразу, но отступило. Но правду, пожалуй, тишком говорили меж собой старики, что лучше ведьмы или магички для полюбовных дел не сыскать. Ох и сладкая дамочка…

— Ну чем я могу тебя переубедить? Прощения просить не стану, тащить тебя сразу в постель это как-то даже пошло.

Велерина обняла себя руками, словно вдруг озябла в этой колдовской ночи. Нет, снаружи всё так же сияло солнце, и привыкший чувствовать его даже за самыми тяжёлыми тучами Ларка всё-таки мог с уверенностью показать, где как раз сейчас завис ослепительный глаз божества. Но это всё было как-то так, неубедительно — уж слишком плотная чаровная завеса отгораживла веранду от всего мира и его нескромных глаз да ушей.

— Ладно, это подождёт, — волшебница вернулась в своё креслице, а чайник под её небрежным взглядом сам воспарил диковинным образом и налил госпоже ещё чашечку травяного отвара.

Как на ладони госпожи Велерины объявился довольно приличных размеров удлинённый ларец, Ларка даже не приметил — да что там, бродячие магики на ярмарке штуки и похлеще откалывали… но волшебница вернула чашечку на стол (да не просто, а в блюдечко!) и откинула крышку.

— Раз ты кузнец — расскажи, что сможешь, об этом… рука волшебницы извлекла под постепенно проясняющийся свет тонкий кинжал.

— На стол покладьте, ваше-ство, — с отчего-то пересохшим горлом выдохнул не сводящий с оружия взгляда Ларка. — Нельзя такое из рук в руки…

На узкой грани блеснул тускло-белым солнечный лучик. Железо. Да не простое, а холодное — оно никогда не знало жара горна и ужасов ковки. Не появилось в неистовой вспышке магии или по прихоти колдуна. Нет, такие вещицы вырастают в земле сами. Медленно, словно самоцветы — и даже старый кузнец из Гречанки, который объяснял когда-то мальцу тонкости работы, не знал, как и отчего такие дела происходят…

Волшебница слушала, едва заметно кивая головой — похоже, это всё было для ней не новостью. Как и то, что такое железо куда прочнее и твёрже обычного, но ни точить, ни подвергать переделке такой клинок не стоит.

Ларка так и не прикоснулся к хищному узкому стилету с наборной рукояткой. Клинок больше походил на тонкий длинный кристалл, чем на обычный для кинжала — парень чуть пригнувшись рассматривал такое всего лишь пару раз виданное диво.

— Да вот, ваш-благородие, проклятие на ём лежит старое. С кровью, потому лучше за него не браться лишний раз, — он чуть покачал в неодобрении головой, обнаружив исцарапанное лезвие и даже пятнышко ржавчины.

— Сможешь поправить дело? — волшебница подняла голову, и парень подивился — какая тоска и безнадёга промелькнули в этих небесных глазах.

— Делов-то! Любой кузнец перекуёт. Проклятие с жаром уйдёт, но тогда будет обычное железо, хоть и очень чистое — не холодное как раньше.

— Так сможешь или нет? Без перековки, — глаза Велерины вцепились в Ларку с такой силой, что тот почувствовал будто его выворачивают наизнанку.

Он честно признался, что никогда не пробовал — но есть тут одна хитрая задумка. Если госпожа волшебница изволят рискнуть да при том заверят, что в случае чего наказывать не станут…

— Прохвост, — в полном несоответствии со своими словами, волшебница засмеялась счастливо и от радости вновь повисла на шее, да ещё и ножками в воздухе заболтала. — Даю, даю слово. Но если выйдет… проси тогда, чего хочешь.

Судя по едва мелькнувшей и тут же исчезнувшей улыбке Ларки — чего просить, когда тебя обнимает такая краля, тут и двух мнений быть не могло. Впрочем, зорко всматривавшаяся через глаза прямо на донышко души волшебница всё прекрасно поняла.

— Даю слово — никаких наказаний или штрафов. Когда? — и понимающе вернулась в своё кресло. Впрочем, и там вертелась как на иголках. — Ведь это фамильный кинжал. Мне от учителя, ему от его, а тому тоже…